Неведомай отец...
С подачи епископа Кирилла Гундяева,
лет тридцать назад,
пошла по рукам среди читающего духовенства
и читающих бурсаков
самъиздатная рукопись -
250 страниц А-4 машинописи,
какие полагалось по тогдашним правилам
и прочитать всего лишь за одну ночь.
Авторами ея была, сколько мне помнится,
группа американских психиатров и психоаналитиков
и темой её была проблема
тех проявлений молодёжной агрессии
на концертах звёзд американского рока
и тех безчинств и погромов,
какие толпы юных фанатов учиняли
после стадионных посиделок.
Сей труд красочно описывал
покалеченных и избитых,
вереницы сожжёных автомобилей
и даже импровизированные барикады,
на которых юные гладиаторы
в битве с настоящими армейскими подразделениями
держались "до последнего издыхания".
Всё это происходило во враждебной Америке
и казалось буржуазной пропагандой,
поскольку в СССР ничего подобного не было и быть не могло.
Исследование указывало, что в погромах
принимали особо активное участие
не гопота из негритянских районов,
а именно те, кто считался пай-мальчиками -
надеждой Америки
и были выходцами из добропорядочных буржуазных семейств.
Там же речь шла о неведомом и странном
"программировании сознания"
и даже "изменении сознания"
наподобе воздействия на сознание ЛСД,
и в каком "слова", какие поются,
не играют существенной роли,
и учёным перстом втыкалось
в сторону священнодействия "ударника":
американский рок изводился из шаманских обрядов
африканских племён
и в самом ритме барабабанной дроби
находилась связь с племенными ритуалами,
посвященных "богам войны"...
Тогда же и сам владыка, вдохновлённый
сия доводами и аргументами,
в академической проповеди
вестко проговорил
про раболепство и идолокопоклонство перед Западом,
про "идеологическую диверсию"
и мину замедленного действия,
"имя отца которой и есть дьявол!"
А в 1988 году, после "исторической" встречи
синодалов с Горбачёвым,
и когда 200-х сот тысячная армия профессиональных афеистов
оказалась вдруг не у дел
и в недоумении стала разводить руками -
вот тогда-то тот же владыка Кирилл,
тогда уже Смоленский,
первым из всех тогдашних архипастырей и взялся
у себя в епархии "за молодёжь".
"Да не идёт, не хочет идти она в церковь!" -
парировал ему один из его верных учеников отец С. -
"А ты им эти самые буги-вуги крути, да потяжелей!" -
"Так Вы ж сами, владыко, говаривали, что
буги-вуги отец - дьявол!" -
"Стасик!" - сказал в ответ владыченька
и посмотрел на отца иерея
тем взглядом, в каком мешается и укоризна,
и снисхождение и ядовитая ирония -
так смотрят на наивных маленьких деток, -
"Стасик - это не пожелание,
это моё благословение!"
Так в том самом 1988-м и
было положено начало "православному року".
И когда дедулькин kalakazo
оказывается ненарошливо у стадиону,
из которого вываливается толпа фанатов
православной группы "Алиса"
после вдохновляющей на том стадионе
проповеди диакона всея Руси,
несмотря на целуя армию спецназовцев
берёт на абордаж и колошматит
ближайшую автобусную остановку
и жаждет почесать ручки
на ком-нибудь из первых встречных-поперечных,
то дедулькин, "взяв ноги в руки" и
пытаясь как можно скорее убечь,
со страхом и трепетом помышляет:
"Да велик, велик их неведомай бог!"
лет тридцать назад,
пошла по рукам среди читающего духовенства
и читающих бурсаков
самъиздатная рукопись -
250 страниц А-4 машинописи,
какие полагалось по тогдашним правилам
и прочитать всего лишь за одну ночь.
Авторами ея была, сколько мне помнится,
группа американских психиатров и психоаналитиков
и темой её была проблема
тех проявлений молодёжной агрессии
на концертах звёзд американского рока
и тех безчинств и погромов,
какие толпы юных фанатов учиняли
после стадионных посиделок.
Сей труд красочно описывал
покалеченных и избитых,
вереницы сожжёных автомобилей
и даже импровизированные барикады,
на которых юные гладиаторы
в битве с настоящими армейскими подразделениями
держались "до последнего издыхания".
Всё это происходило во враждебной Америке
и казалось буржуазной пропагандой,
поскольку в СССР ничего подобного не было и быть не могло.
Исследование указывало, что в погромах
принимали особо активное участие
не гопота из негритянских районов,
а именно те, кто считался пай-мальчиками -
надеждой Америки
и были выходцами из добропорядочных буржуазных семейств.
Там же речь шла о неведомом и странном
"программировании сознания"
и даже "изменении сознания"
наподобе воздействия на сознание ЛСД,
и в каком "слова", какие поются,
не играют существенной роли,
и учёным перстом втыкалось
в сторону священнодействия "ударника":
американский рок изводился из шаманских обрядов
африканских племён
и в самом ритме барабабанной дроби
находилась связь с племенными ритуалами,
посвященных "богам войны"...
Тогда же и сам владыка, вдохновлённый
сия доводами и аргументами,
в академической проповеди
вестко проговорил
про раболепство и идолокопоклонство перед Западом,
про "идеологическую диверсию"
и мину замедленного действия,
"имя отца которой и есть дьявол!"
А в 1988 году, после "исторической" встречи
синодалов с Горбачёвым,
и когда 200-х сот тысячная армия профессиональных афеистов
оказалась вдруг не у дел
и в недоумении стала разводить руками -
вот тогда-то тот же владыка Кирилл,
тогда уже Смоленский,
первым из всех тогдашних архипастырей и взялся
у себя в епархии "за молодёжь".
"Да не идёт, не хочет идти она в церковь!" -
парировал ему один из его верных учеников отец С. -
"А ты им эти самые буги-вуги крути, да потяжелей!" -
"Так Вы ж сами, владыко, говаривали, что
буги-вуги отец - дьявол!" -
"Стасик!" - сказал в ответ владыченька
и посмотрел на отца иерея
тем взглядом, в каком мешается и укоризна,
и снисхождение и ядовитая ирония -
так смотрят на наивных маленьких деток, -
"Стасик - это не пожелание,
это моё благословение!"
Так в том самом 1988-м и
было положено начало "православному року".
И когда дедулькин kalakazo
оказывается ненарошливо у стадиону,
из которого вываливается толпа фанатов
православной группы "Алиса"
после вдохновляющей на том стадионе
проповеди диакона всея Руси,
несмотря на целуя армию спецназовцев
берёт на абордаж и колошматит
ближайшую автобусную остановку
и жаждет почесать ручки
на ком-нибудь из первых встречных-поперечных,
то дедулькин, "взяв ноги в руки" и
пытаясь как можно скорее убечь,
со страхом и трепетом помышляет:
"Да велик, велик их неведомай бог!"