Любимое место паломничества для всех постсоветских клептократов...
архимандрит Cyril Hovorun:
"Пишу сейчас текст о колливадском движении для одного американского издания. И вот что пришло в голову. Мы обычно воспринимаем Афон как особое место - не от мира сего, как идеальную модель Церкви. Однако на поверку Афон - это миниатюрная модель реальной Церкви, ее микрокосм, так сказать.
Действительно, афонские монастыри по своим административным правам - это как автокефальные церкви. Они сами выбирают себе игуменов и никому не подчиняются.
У каждого из них есть своя «каноническая территория» - надел земли на афонском полуострове. Они так же блюдут эту территорию, как Поместные Церкви свою. Когда какой-то монастырь пытается залезть на чужую территорию, тут же получает отлуп.
Борьба за территорию началась еще при основателях святых обителей. Известна история, как делили между собой территорию основатели Великой Лавры и Святого Павла - преподобные Афанасий Афонский и Павел Ксиропотамит. Они договорились выйти из своих монастырей навстречу друг другу и сделать место встречи границей между территориями обителей. Легенды сообщают, что Павел встал ни свет ни заря, чтобы заполучить побольше земли.
Между монастырями существует ранжирование - своего рода диптихи. Они до сих пор спорят между собой, кого из них императоры любили больше тысячу лет назад и у кого императорский сигилл наряднее. В Афоне до сих пор можно увидеть отражение политических споров и войн между византийцами, болгарами и сербами в 12-14 веках. Там же сохранилось отражение русской имперской истории. Некоторые эти отражения приобретают современные неоимперские черты. Говорят, сербский Хиландар прятал у себя некоторых балканских мясников после поражения Милошевича. Вскоре после этого там, кстати, был большой пожар. Ну а Пантелеимонов монастырь - любимое место паломничества для всех постсоветских клептократов. Которые после паломничеств продолжают красть уже с чистой совестью. Ватопед, согласно судебным разбирательствам в Греции по делу его игумена Ефрема, был (и возможно остается) связан с кипрскими оффшорами, и т.д.
Вообще бандиты и Афон - это отдельная тема. В 18-м веке, который я описываю, некоторые аскеты из скита святой Анны пригласили с материка группу бандитов во главе с «капитаном Марко», чтобы он разобрался с колливадами. Они передали Марку список собратий, которых нужно было замочить. И те буквально так и сделали. Они утопили в море двух монахов, с которыми у скита святой Анны были идеологические разногласия. Напомню, что именно колливады в то время готовили сборник, который мы сейчас знаем как «Добротолюбие».
И идеологически Афон - это слепок всей Церкви. Здесь есть просвещенные и относительно либеральные монастыри типа Симонопетра. Есть свои радикальные консерваторы типа Эсфигмена или многочисленных зилотов, рассеянных по Карулям.
Между ними периодически вспыхивают культурные войны, время от времени переходящие в кровопролития. Когда недавно в осаду брали Эсфигмен, там кто-то из братии погиб.
Прямо как Церкви, монастыри сотрудничали с теми режимами, которые оказывались при власти. Во время войны - с нацистами, которых они всячески привечали. За это и владыка Василий Кривошеин успел посидеть в тюрьме, уже после освобождения Греции от наци. Когда на Афон пришли коммунисты, в результате гражданской войны, монахи приняли и их, разместив в том числе, как говорят, женский батальон. А сами при этом организовали монашеские советы - по примеру коммунистических советов.
Сейчас монастыри живут во многом за счет денег Евросоюза, который, правда, при этом хулят. Я знал только один монастырь, который не брал евроденег - Костамонит, но и выглядел он как будто сразу после гражданской войны.
Для меня Афон - это большой восточный базар, где есть все: святость и грех, все достоинства и немощи, характерные для всего Православия".
отсюда
"Пишу сейчас текст о колливадском движении для одного американского издания. И вот что пришло в голову. Мы обычно воспринимаем Афон как особое место - не от мира сего, как идеальную модель Церкви. Однако на поверку Афон - это миниатюрная модель реальной Церкви, ее микрокосм, так сказать.
Действительно, афонские монастыри по своим административным правам - это как автокефальные церкви. Они сами выбирают себе игуменов и никому не подчиняются.
У каждого из них есть своя «каноническая территория» - надел земли на афонском полуострове. Они так же блюдут эту территорию, как Поместные Церкви свою. Когда какой-то монастырь пытается залезть на чужую территорию, тут же получает отлуп.
Борьба за территорию началась еще при основателях святых обителей. Известна история, как делили между собой территорию основатели Великой Лавры и Святого Павла - преподобные Афанасий Афонский и Павел Ксиропотамит. Они договорились выйти из своих монастырей навстречу друг другу и сделать место встречи границей между территориями обителей. Легенды сообщают, что Павел встал ни свет ни заря, чтобы заполучить побольше земли.
Между монастырями существует ранжирование - своего рода диптихи. Они до сих пор спорят между собой, кого из них императоры любили больше тысячу лет назад и у кого императорский сигилл наряднее. В Афоне до сих пор можно увидеть отражение политических споров и войн между византийцами, болгарами и сербами в 12-14 веках. Там же сохранилось отражение русской имперской истории. Некоторые эти отражения приобретают современные неоимперские черты. Говорят, сербский Хиландар прятал у себя некоторых балканских мясников после поражения Милошевича. Вскоре после этого там, кстати, был большой пожар. Ну а Пантелеимонов монастырь - любимое место паломничества для всех постсоветских клептократов. Которые после паломничеств продолжают красть уже с чистой совестью. Ватопед, согласно судебным разбирательствам в Греции по делу его игумена Ефрема, был (и возможно остается) связан с кипрскими оффшорами, и т.д.
Вообще бандиты и Афон - это отдельная тема. В 18-м веке, который я описываю, некоторые аскеты из скита святой Анны пригласили с материка группу бандитов во главе с «капитаном Марко», чтобы он разобрался с колливадами. Они передали Марку список собратий, которых нужно было замочить. И те буквально так и сделали. Они утопили в море двух монахов, с которыми у скита святой Анны были идеологические разногласия. Напомню, что именно колливады в то время готовили сборник, который мы сейчас знаем как «Добротолюбие».
И идеологически Афон - это слепок всей Церкви. Здесь есть просвещенные и относительно либеральные монастыри типа Симонопетра. Есть свои радикальные консерваторы типа Эсфигмена или многочисленных зилотов, рассеянных по Карулям.
Между ними периодически вспыхивают культурные войны, время от времени переходящие в кровопролития. Когда недавно в осаду брали Эсфигмен, там кто-то из братии погиб.
Прямо как Церкви, монастыри сотрудничали с теми режимами, которые оказывались при власти. Во время войны - с нацистами, которых они всячески привечали. За это и владыка Василий Кривошеин успел посидеть в тюрьме, уже после освобождения Греции от наци. Когда на Афон пришли коммунисты, в результате гражданской войны, монахи приняли и их, разместив в том числе, как говорят, женский батальон. А сами при этом организовали монашеские советы - по примеру коммунистических советов.
Сейчас монастыри живут во многом за счет денег Евросоюза, который, правда, при этом хулят. Я знал только один монастырь, который не брал евроденег - Костамонит, но и выглядел он как будто сразу после гражданской войны.
Для меня Афон - это большой восточный базар, где есть все: святость и грех, все достоинства и немощи, характерные для всего Православия".
отсюда