"Хороших нет, плохих тоже - есть жертвы обстоятельств и собственных страстей"
Велий ученый муж, достопочтенный razoumovskiy,
размышляет на тему, применимую и к церковным реалиям,
в том числе и новейшей церковной истории:
"Когда люди говорят об истории, они делятся на три группы: романтиков, циников и гегельянцев. У романтиков есть потребность видеть в истории сказку: чтоб был дракон, рыцарь на коне и дева в беде, ко-я в финале будет спасённой девой: «Я злодея победил, я тебя освободил…» Романтику нужен отрицательный и положительный герой, абсолютное зло и абсолютное добро и чтоб добро побеждало зло, как Давид Голиафа. У циников есть потребность видеть в истории комедию, у гегельянцев трагедию. По Аристотелю, и трагедия, и комедия показывают, как люди страдают, но в трагедии страдают хорошие люди, поэтому от трагедий всем грустно, а в комедии страдают плохие, поэтому от комедий всем весело. Циникам надо, чтобы в истории злой Меркурий колотил глупого Созия. Гегельянцам - чтобы благородный Полиник сходился в бою с благородным Этеоклом и чтоб у каждого на щите было написано «Правда» (своя у каждого, иначе получается сказка с драконами - см. выше). Романтики симпатизируют рыцарю, т.е. абсолютному добру, циники Меркурию, т.е. удачливому злу, гегельянцы обеим сторонам «тяжбы о бытии», потому что у каждой есть правда, пусть и только своя. Романтику нужен кто-то, на кого можно равняться, и кто-то, от кого можно отталкиваться. Цинику нужно чувствовать, что он знает всю горькую правду об этой жизни. Романтизм в чистом виде редкость (настолько инфантильных мало), гегельянство тоже (удержаться в беспристрастности трудно), поэтому большинство видит в истории мелодраму, «Рабыню Изауру» или что-то в этом роде. Циник - это разочарованный гегельянец: правда-то в обоих случаях своя, т.е. мнимая, это грустно до отчаяния, а когда становится так грустно, приходится себя веселить, так что пусть история будет войной придурков с мерзавцами. А мне нравится читать историю, как «Войну и мир»: хороших нет, плохих тоже - есть жертвы обстоятельств и собственных страстей".
отсюда
Более ранний пост достопочтенного razoumovskiy
с критическим разбором пассажей Андрея Кураева
"О развесистой французской клюкве...".
размышляет на тему, применимую и к церковным реалиям,
в том числе и новейшей церковной истории:
"Когда люди говорят об истории, они делятся на три группы: романтиков, циников и гегельянцев. У романтиков есть потребность видеть в истории сказку: чтоб был дракон, рыцарь на коне и дева в беде, ко-я в финале будет спасённой девой: «Я злодея победил, я тебя освободил…» Романтику нужен отрицательный и положительный герой, абсолютное зло и абсолютное добро и чтоб добро побеждало зло, как Давид Голиафа. У циников есть потребность видеть в истории комедию, у гегельянцев трагедию. По Аристотелю, и трагедия, и комедия показывают, как люди страдают, но в трагедии страдают хорошие люди, поэтому от трагедий всем грустно, а в комедии страдают плохие, поэтому от комедий всем весело. Циникам надо, чтобы в истории злой Меркурий колотил глупого Созия. Гегельянцам - чтобы благородный Полиник сходился в бою с благородным Этеоклом и чтоб у каждого на щите было написано «Правда» (своя у каждого, иначе получается сказка с драконами - см. выше). Романтики симпатизируют рыцарю, т.е. абсолютному добру, циники Меркурию, т.е. удачливому злу, гегельянцы обеим сторонам «тяжбы о бытии», потому что у каждой есть правда, пусть и только своя. Романтику нужен кто-то, на кого можно равняться, и кто-то, от кого можно отталкиваться. Цинику нужно чувствовать, что он знает всю горькую правду об этой жизни. Романтизм в чистом виде редкость (настолько инфантильных мало), гегельянство тоже (удержаться в беспристрастности трудно), поэтому большинство видит в истории мелодраму, «Рабыню Изауру» или что-то в этом роде. Циник - это разочарованный гегельянец: правда-то в обоих случаях своя, т.е. мнимая, это грустно до отчаяния, а когда становится так грустно, приходится себя веселить, так что пусть история будет войной придурков с мерзавцами. А мне нравится читать историю, как «Войну и мир»: хороших нет, плохих тоже - есть жертвы обстоятельств и собственных страстей".
отсюда
Более ранний пост достопочтенного razoumovskiy
с критическим разбором пассажей Андрея Кураева
"О развесистой французской клюкве...".