Его Святейшество Дориан Грей...
Почти 7 лет (без единого месяца)
патриаршего столования Кирилла Гундяева
неразрывно связаны в моем сознании
с одной литературной ассоциацией,
а именно - романом Оскара Уальда "Портрет Дориана Грея",
где Дориан Грей - это (как бы) сам Его Святейшество,
а писанный Бэзилом Холлуордом его портрет,
пылящийся на чердаке, это - (как бы) протопоп Всеволод Чаплин.
Его Святейшество, над "белым и пушистым" имиджем коего
столь неустанно труждались и чапнинский ЖМоП и легойдовский "Фома",
значимую толику своих сокровенных убеждений
понужден был тщательно драпировать.
Зато вся его прикровенная нелюбовь к демосу
и тотальное недоверие (и неуважение) к личности
столь смачно и проступала
в огньсжигательных глаголах его двойника - отца Всеволода Чаплина.
Протопоп Всеволод не только итог четвертьвекового воспитания
в тенетах ОВЦС-сношательного садка,
но и духовное порождение владыки Кирилла: идеальный "кирилловец",
в буквальном смысле - Двойник Святейшего,
а в еще большей метафоре - зловещий Двойник Церкви.
Вот почему и послевкусие от того, как "ушли" отца Севу,
словно Его Святейшество (Дориан Грей)
ныне полоснул ножом по собственному портрету:
"Этот нож убил художника - так пусть же он сейчас убьет и его творение, и все, что с ним связано. Он убьет прошлое, и, когда прошлое умрет, Дориан Грей будет свободен! Он покончит со сверхъестественной жизнью души в портрете, и когда прекратятся эти зловещие предостережения, он вновь обретет покой. Дориан схватил нож и вонзил его в портрет..."
патриаршего столования Кирилла Гундяева
неразрывно связаны в моем сознании
с одной литературной ассоциацией,
а именно - романом Оскара Уальда "Портрет Дориана Грея",
где Дориан Грей - это (как бы) сам Его Святейшество,
а писанный Бэзилом Холлуордом его портрет,
пылящийся на чердаке, это - (как бы) протопоп Всеволод Чаплин.
Его Святейшество, над "белым и пушистым" имиджем коего
столь неустанно труждались и чапнинский ЖМоП и легойдовский "Фома",
значимую толику своих сокровенных убеждений
понужден был тщательно драпировать.
Зато вся его прикровенная нелюбовь к демосу
и тотальное недоверие (и неуважение) к личности
столь смачно и проступала
в огньсжигательных глаголах его двойника - отца Всеволода Чаплина.
Протопоп Всеволод не только итог четвертьвекового воспитания
в тенетах ОВЦС-сношательного садка,
но и духовное порождение владыки Кирилла: идеальный "кирилловец",
в буквальном смысле - Двойник Святейшего,
а в еще большей метафоре - зловещий Двойник Церкви.
Вот почему и послевкусие от того, как "ушли" отца Севу,
словно Его Святейшество (Дориан Грей)
ныне полоснул ножом по собственному портрету:
"Этот нож убил художника - так пусть же он сейчас убьет и его творение, и все, что с ним связано. Он убьет прошлое, и, когда прошлое умрет, Дориан Грей будет свободен! Он покончит со сверхъестественной жизнью души в портрете, и когда прекратятся эти зловещие предостережения, он вновь обретет покой. Дориан схватил нож и вонзил его в портрет..."