Как готовится оранжевая революция в Церкви
Вчера в инете появилась весьма любопытная аналитическая статья "Как готовится оранжевая революция в Церкви".
Приведу некоторые характерные цитаты из нее:
"Обычно благоприятные условия для успеха цветной революции создаются самой правящей бюрократией, погрязающей в коррупции, роскоши, перестающей всерьез прислушиваться к мнению общества и, уверовав в свою полную безнаказанность, теряющей адекватность в восприятии себя и окружающей реальности, столь необходимую для носителя власти. Этим и пользуются те внешние силы и их внутренние агенты, «акторы», кто, встроившись в реальный и обоснованный, возникший в силу своих, независимых причин социальный протест, затем разворачивают его в нужную им сторону, заставляя работать на слом существующей системы власти.
Субъект власти, к сожалению, весьма часто оказывается глух к голосу благоразумия и спохватывается, когда дело уже сделано и остается лишь сожалеть о множестве упущенных возможностей спасти теперь уже проигранную ситуацию.
Рассмотрим в свете этих общепонятных истин нынешнюю ситуацию в Русской Православной Церкви, в частности, набирающий обороты скандал в Симбирской митрополии, куда недавно был переведен из Казани митрополит Анастасий (Меткин), чье имя в циркулирующих в церковной и околоцерковной среде слухах упорно связывается с принадлежностью к секс-меньшинствам...
Что же касается самих симбирских событий, то здесь вполне очевидно, что конфликт, периодически затухающий и возобновляющийся с новой силой, развивается по известной схеме «качелей», когда ни одна из сторон не желает уступать, постепенно радикализируя свои позиции и обвиняя противоположную сторону в неуступчивости, возлагая на нее всю вину за разгорающийся конфликт и, стало быть, церковные нестроения. Совершенно понятно, что независимо от того, справедливы ли обвинения в адрес митрополита Анастасия, сторонам следовало бы проявить бóльшую гибкость. Вряд ли решение Синода о «переброске» 70-летнего иерарха с тянущимся за ним шлейфом весьма специфических обвинений во вполне крепкую и, прямо скажем, не самую плохую в нашей Церкви Симбирскую митрополию следует признать удачным управленческим решением...
И опять же, не забудем, что вытащены на Божий свет эти старые жалобы (казанских семинаристовЪ были не снизу, но сверху - тем таинственным лицом (или лицами), кто дал отмашку на официальное церковное расследование, а затем демонстративно остановил это расследование, возбудив страсти и не погасив их. Как классическая цветная революция, нынешнее «антигейское» движение в РПЦ инициировано в конечном счете кем-то наверху, причем этот кто-то остается за кадром!..
Технология, лежащая в основе цветных революций, как раз и рассчитана на «упертость» и неповоротливость правящей бюрократии. Если бы бюрократия была способна на столь необходимую в реальной политике гибкость и компромисс, то никакая цветная революция была бы невозможна по определению. Если нет повода для реального и обоснованного социального протеста, то что могут сделать агенты? Ничего, ибо, как мы уже сказали, в этом случае им было бы некуда внедряться и не на чем паразитировать. Однако, эти столь необходимые условия, к сожалению, наличествуют всегда. Как говаривал один киллер, «я никогда не останусь без работы, ибо во мне всегда возникает нужда, когда кто-то решает, что выше него только небо, а круче только яйца».
Таким образом, в ситуации сегодняшнего Симбирска революционно-«оранжевые» нестроения вносятся в одну из лучших митрополий РПЦ. Представители высшей правящей бюрократии Церкви, дабы «не потерять лицо», «вынужденно» начали кампанию прессинга и выкручивания рук в отношении не худших, а как раз лучших, наиболее ревностных, искренних и пассионарных клириков Симбирской митрополии. Это усиливает противоречие между церковным официозом и ревнительско-консервативными массами Церкви, одновременно загоняя официоз на то самое либеральное поле, с которого по факту как раз и наносятся все более болезненные медийные удары по церковной институции. Одновременно происходит подмена реального дискурса, который мог бы стать основой конструктивной внутрицерковной дискуссии. Вместо внимания к проблемам все усиливающегося экуменизма, подготовки могущего стать апостасийным «Всеправославного Собора» (который, по наиболее обоснованным предположениям, призван узаконить апостасийную практику, стихийно сложившуюся в ряде поместных православных Церквей), ложных путей миссии, проникновения мiрского духа внутрь Церкви (что сказывается в реформации традиционного богослужения, ползучей русификации его, понижении планки аскетических требований и проч.) и обсуждения этих проблем ревнители перенацеливаются на борьбу с полумифическим «голубым лобби» в епископате, что как ни парадоксально, является практически неизменной составляющей информационной войны против Церкви, ведущейся как раз либералами.
Повторяем еще раз: как непреложно убеждает опыт Запада, в частности, римо-католиков, «антигейское» движение, нацеленное на обличение церковного клира и высших иерархов, в конечном счете приводит не к победе над секс-меньшинствами внутри клерикальной корпорации, а, напротив, к их усилению. Такова уж природа цветных революций, этого любимого детища современной постмодернистской политики: заявленные цели всегда оказываются совсем иными, прямо обратными, а либеральные, разрушительные цели весьма часто достигаются руками убежденных традиционалистов! И если уж говорить о «голубых» епископах и монашествующих клириках, то именно приспособление Церкви к мiру, внесение мiрского духа внутрь церковной ограды, чему всегда активно способствовал Кураев и иже с ним - есть совершенно необходимая питательная почва, благоприятная среда для все большего укоренения этого порока среди людей в рясах.
Итак, как представляется, симбирские события обладают всеми типичными признаками начала цветной революции, когда умело возбужденный и спровоцированный народ начинает вполне искреннее и обоснованное движение в сторону социального протеста, а правящая бюрократия не чувствует стремительно нарастающей опасности, надеясь, как обычно, решить проблему административно-командными средствами. Далее, так сказать, «естественный» протест умело канализируется и загоняется в деструктивное русло. При этом всегда имеет место апелляция к реальным социальным проблемам, максимально гипертрофированным при помощи всего арсенала информационных средств: подконтрольных либо частично встроенных в процесс медиа, соцсетей, «сарафанного радио» и проч. Нарастание протестного движения, в которое уже, как правило, бывают внедрены политтехнологи-провокаторы, как бы «вынуждает» правящую бюрократию к усилению административно-силового давления (поскольку к умному политическому маневру она обычно оказывается неспособной и неготовой). В итоге начальный этап процесса заканчивается, и протест затихает (как вроде бы уже происходит сейчас в Симбирске). Это должно окончательно усыпить бдительность правящей бюрократии и убедить ее в правильности взятой на вооружение административно-силовой линии поведения («нечего всерьез считаться со всякими маргиналами и отморозками»). Однако вскоре, на первый взгляд, стихийный процесс вспыхивает вновь с удесятеренной силой, нанося по системе власти нарастающие, как снежный ком, все более неожиданные и чувствительные удары. В итоге либо наступает фаза сугубо силового противостояния, что окончательно дискредитирует «власть» в глазах «неожиданно» возбудившейся мировой общественности, либо начинается период неоправданных принципиальных уступок, далеко выходящих за пределы первоначально обозначенной «темы» протеста и сводящихся в конечном счете к качественному ослаблению самой властной системы. Так первоначальная «упертость» рано или поздно, с теми или иными модификациями, под внешним воздействием приводит к слому.
Не случайно Кураев и его группа поддержки сейчас все упорнее навязывает типично революционный дискурс, ставя вопрос о социальном расслоении внутри РПЦ (что, к сожалению, во многом верно), пытаясь внести разлом не по линии «модернисты - консерваторы», или «сторонники неообновленческих реформ в Церкви - противники таких реформ», а практически уже напрямую стравливая народ с епископатом. Церковь, таким образом, ставится перед лицом ложного выбора, в котором оба варианта хуже: либо максимально забюрократизированная система церковной организации, которая выстроена ныне (и которую мы не раз, как представляется, вполне обоснованно критиковали) либо неообновленческая революция. Для правильной ориентации в событиях необычайно важно понимать, что целью этой революции является снос Патриарха Кирилла и его команды не потому, что они бюрократы и «антисоборники», а потому, что по мнению закулисных операторов процесса они, во-первых, слишком усердно поддерживают государственную политику российского Президента, а во-вторых, слишком медленно и неудовлетворительно проводят в Церкви модернистские реформы, будучи плохими, «не оправдавшими надежд» реформаторами."
http://svavva.ru/monitoring-smi/obshhestvo/kak-gotovitsya-oranzhevaya-revolyuciya-v-cerkvi.html#more-22734
Приведу некоторые характерные цитаты из нее:
"Обычно благоприятные условия для успеха цветной революции создаются самой правящей бюрократией, погрязающей в коррупции, роскоши, перестающей всерьез прислушиваться к мнению общества и, уверовав в свою полную безнаказанность, теряющей адекватность в восприятии себя и окружающей реальности, столь необходимую для носителя власти. Этим и пользуются те внешние силы и их внутренние агенты, «акторы», кто, встроившись в реальный и обоснованный, возникший в силу своих, независимых причин социальный протест, затем разворачивают его в нужную им сторону, заставляя работать на слом существующей системы власти.
Субъект власти, к сожалению, весьма часто оказывается глух к голосу благоразумия и спохватывается, когда дело уже сделано и остается лишь сожалеть о множестве упущенных возможностей спасти теперь уже проигранную ситуацию.
Рассмотрим в свете этих общепонятных истин нынешнюю ситуацию в Русской Православной Церкви, в частности, набирающий обороты скандал в Симбирской митрополии, куда недавно был переведен из Казани митрополит Анастасий (Меткин), чье имя в циркулирующих в церковной и околоцерковной среде слухах упорно связывается с принадлежностью к секс-меньшинствам...
Что же касается самих симбирских событий, то здесь вполне очевидно, что конфликт, периодически затухающий и возобновляющийся с новой силой, развивается по известной схеме «качелей», когда ни одна из сторон не желает уступать, постепенно радикализируя свои позиции и обвиняя противоположную сторону в неуступчивости, возлагая на нее всю вину за разгорающийся конфликт и, стало быть, церковные нестроения. Совершенно понятно, что независимо от того, справедливы ли обвинения в адрес митрополита Анастасия, сторонам следовало бы проявить бóльшую гибкость. Вряд ли решение Синода о «переброске» 70-летнего иерарха с тянущимся за ним шлейфом весьма специфических обвинений во вполне крепкую и, прямо скажем, не самую плохую в нашей Церкви Симбирскую митрополию следует признать удачным управленческим решением...
И опять же, не забудем, что вытащены на Божий свет эти старые жалобы (казанских семинаристовЪ были не снизу, но сверху - тем таинственным лицом (или лицами), кто дал отмашку на официальное церковное расследование, а затем демонстративно остановил это расследование, возбудив страсти и не погасив их. Как классическая цветная революция, нынешнее «антигейское» движение в РПЦ инициировано в конечном счете кем-то наверху, причем этот кто-то остается за кадром!..
Технология, лежащая в основе цветных революций, как раз и рассчитана на «упертость» и неповоротливость правящей бюрократии. Если бы бюрократия была способна на столь необходимую в реальной политике гибкость и компромисс, то никакая цветная революция была бы невозможна по определению. Если нет повода для реального и обоснованного социального протеста, то что могут сделать агенты? Ничего, ибо, как мы уже сказали, в этом случае им было бы некуда внедряться и не на чем паразитировать. Однако, эти столь необходимые условия, к сожалению, наличествуют всегда. Как говаривал один киллер, «я никогда не останусь без работы, ибо во мне всегда возникает нужда, когда кто-то решает, что выше него только небо, а круче только яйца».
Таким образом, в ситуации сегодняшнего Симбирска революционно-«оранжевые» нестроения вносятся в одну из лучших митрополий РПЦ. Представители высшей правящей бюрократии Церкви, дабы «не потерять лицо», «вынужденно» начали кампанию прессинга и выкручивания рук в отношении не худших, а как раз лучших, наиболее ревностных, искренних и пассионарных клириков Симбирской митрополии. Это усиливает противоречие между церковным официозом и ревнительско-консервативными массами Церкви, одновременно загоняя официоз на то самое либеральное поле, с которого по факту как раз и наносятся все более болезненные медийные удары по церковной институции. Одновременно происходит подмена реального дискурса, который мог бы стать основой конструктивной внутрицерковной дискуссии. Вместо внимания к проблемам все усиливающегося экуменизма, подготовки могущего стать апостасийным «Всеправославного Собора» (который, по наиболее обоснованным предположениям, призван узаконить апостасийную практику, стихийно сложившуюся в ряде поместных православных Церквей), ложных путей миссии, проникновения мiрского духа внутрь Церкви (что сказывается в реформации традиционного богослужения, ползучей русификации его, понижении планки аскетических требований и проч.) и обсуждения этих проблем ревнители перенацеливаются на борьбу с полумифическим «голубым лобби» в епископате, что как ни парадоксально, является практически неизменной составляющей информационной войны против Церкви, ведущейся как раз либералами.
Повторяем еще раз: как непреложно убеждает опыт Запада, в частности, римо-католиков, «антигейское» движение, нацеленное на обличение церковного клира и высших иерархов, в конечном счете приводит не к победе над секс-меньшинствами внутри клерикальной корпорации, а, напротив, к их усилению. Такова уж природа цветных революций, этого любимого детища современной постмодернистской политики: заявленные цели всегда оказываются совсем иными, прямо обратными, а либеральные, разрушительные цели весьма часто достигаются руками убежденных традиционалистов! И если уж говорить о «голубых» епископах и монашествующих клириках, то именно приспособление Церкви к мiру, внесение мiрского духа внутрь церковной ограды, чему всегда активно способствовал Кураев и иже с ним - есть совершенно необходимая питательная почва, благоприятная среда для все большего укоренения этого порока среди людей в рясах.
Итак, как представляется, симбирские события обладают всеми типичными признаками начала цветной революции, когда умело возбужденный и спровоцированный народ начинает вполне искреннее и обоснованное движение в сторону социального протеста, а правящая бюрократия не чувствует стремительно нарастающей опасности, надеясь, как обычно, решить проблему административно-командными средствами. Далее, так сказать, «естественный» протест умело канализируется и загоняется в деструктивное русло. При этом всегда имеет место апелляция к реальным социальным проблемам, максимально гипертрофированным при помощи всего арсенала информационных средств: подконтрольных либо частично встроенных в процесс медиа, соцсетей, «сарафанного радио» и проч. Нарастание протестного движения, в которое уже, как правило, бывают внедрены политтехнологи-провокаторы, как бы «вынуждает» правящую бюрократию к усилению административно-силового давления (поскольку к умному политическому маневру она обычно оказывается неспособной и неготовой). В итоге начальный этап процесса заканчивается, и протест затихает (как вроде бы уже происходит сейчас в Симбирске). Это должно окончательно усыпить бдительность правящей бюрократии и убедить ее в правильности взятой на вооружение административно-силовой линии поведения («нечего всерьез считаться со всякими маргиналами и отморозками»). Однако вскоре, на первый взгляд, стихийный процесс вспыхивает вновь с удесятеренной силой, нанося по системе власти нарастающие, как снежный ком, все более неожиданные и чувствительные удары. В итоге либо наступает фаза сугубо силового противостояния, что окончательно дискредитирует «власть» в глазах «неожиданно» возбудившейся мировой общественности, либо начинается период неоправданных принципиальных уступок, далеко выходящих за пределы первоначально обозначенной «темы» протеста и сводящихся в конечном счете к качественному ослаблению самой властной системы. Так первоначальная «упертость» рано или поздно, с теми или иными модификациями, под внешним воздействием приводит к слому.
Не случайно Кураев и его группа поддержки сейчас все упорнее навязывает типично революционный дискурс, ставя вопрос о социальном расслоении внутри РПЦ (что, к сожалению, во многом верно), пытаясь внести разлом не по линии «модернисты - консерваторы», или «сторонники неообновленческих реформ в Церкви - противники таких реформ», а практически уже напрямую стравливая народ с епископатом. Церковь, таким образом, ставится перед лицом ложного выбора, в котором оба варианта хуже: либо максимально забюрократизированная система церковной организации, которая выстроена ныне (и которую мы не раз, как представляется, вполне обоснованно критиковали) либо неообновленческая революция. Для правильной ориентации в событиях необычайно важно понимать, что целью этой революции является снос Патриарха Кирилла и его команды не потому, что они бюрократы и «антисоборники», а потому, что по мнению закулисных операторов процесса они, во-первых, слишком усердно поддерживают государственную политику российского Президента, а во-вторых, слишком медленно и неудовлетворительно проводят в Церкви модернистские реформы, будучи плохими, «не оправдавшими надежд» реформаторами."
http://svavva.ru/monitoring-smi/obshhestvo/kak-gotovitsya-oranzhevaya-revolyuciya-v-cerkvi.html#more-22734