Для Хозяйского Носу
Помер Тихон Хренников -
Тиша Хренов, как его звали свои,
предпоследний из "великих и ужасных"
палачей сталинской эпохи.
Гоголевский "Портрет"
бледнеет перед фигурой этого
советского небожителя.
Первохристианские философы истории
недоумевали, почему праведник
влачит жизнь забвенну и сиру
и умирает ещё молодым
в мучительных часто
болезнях и скорбях,
а злодей уходит в преклонном возрасте
богатым и славным,
ничем за свою жизнь
так серьёзно и не болея,
и чем Тиша не пример
этих таин Божественного промысла?
Последний раз я навещал его в 2000-м
в своём кабинете
в одном из арбатских проулков,
он играл мне куски своей последней оперы,
лихо выпевая и женские партии,
был бодр, несмотря на года,
а я, следя за оперой
по партитуре,
с очевидностью убеждался в том,
что в Тише ещё жив композитор
с проблесками гениальности.
Он и родился в начале прошлого века,
чтоб стать великим композитором,
но непомерная власть и чиновничество
свели его дарование к дырке от бублика.
Иосиф Виссарионыч считал настоящей музыкой
только ту, какую в качестве лёгоньких мелодий
можно было напевать себе под нос.
Вот такую музыку
для носу Хозяина
Тиша старательно и лепил -
оперетки да оперетки,
очень даже и недурныя,
послушно выдавливая из МузЫки тех,
кто вместо таких вот мелодий
сочинял всяческой "сумбур" -
Прокофьева и Шостаковича,
Мясковского и Шнитке.
Тиша гордился, что никто из возглавляемого им
Союзу композиторов
не сгнил на Колыме,
но никого ведь и из художных талантов не трогали,
ибо по дореволюционной ещё традиции
музыканты и художники,
считались недалёкими и
не способными на политические диверсии.
Фадеев, писавший характеристики
на расстрельных писателей,
пустил себе пулю в рот,
а у Тиши совесть была завсегда спокойной.
"Пока я жив - музыку Альфреда Шнитке
исполнять в СССР не будут!" -
и именно Тиша стал автором
девяти инфарктов и инсультов,
точно блестяще сбацанных симфониет,
сыгранных на оголённых нервах
последнего трагического гения
ушедшего веку.
Альфред умер совсем ещё молодым,
а его убивец - дотянул почти до своего столетия.
Тиша искренно считал себя другом Дмитрия Шостаковича,
какого травил десятилетиями,
и может статься, что в далёком будущем,
когда выветрятся из памяти злодейства
свидетелем каковых
и мне пришлось быть,
о Тише будут помнить,
как заглавном герое
Дмитрия Дмитрича
ядовитейших сатир...
Тиша Хренов, как его звали свои,
предпоследний из "великих и ужасных"
палачей сталинской эпохи.
Гоголевский "Портрет"
бледнеет перед фигурой этого
советского небожителя.
Первохристианские философы истории
недоумевали, почему праведник
влачит жизнь забвенну и сиру
и умирает ещё молодым
в мучительных часто
болезнях и скорбях,
а злодей уходит в преклонном возрасте
богатым и славным,
ничем за свою жизнь
так серьёзно и не болея,
и чем Тиша не пример
этих таин Божественного промысла?
Последний раз я навещал его в 2000-м
в своём кабинете
в одном из арбатских проулков,
он играл мне куски своей последней оперы,
лихо выпевая и женские партии,
был бодр, несмотря на года,
а я, следя за оперой
по партитуре,
с очевидностью убеждался в том,
что в Тише ещё жив композитор
с проблесками гениальности.
Он и родился в начале прошлого века,
чтоб стать великим композитором,
но непомерная власть и чиновничество
свели его дарование к дырке от бублика.
Иосиф Виссарионыч считал настоящей музыкой
только ту, какую в качестве лёгоньких мелодий
можно было напевать себе под нос.
Вот такую музыку
для носу Хозяина
Тиша старательно и лепил -
оперетки да оперетки,
очень даже и недурныя,
послушно выдавливая из МузЫки тех,
кто вместо таких вот мелодий
сочинял всяческой "сумбур" -
Прокофьева и Шостаковича,
Мясковского и Шнитке.
Тиша гордился, что никто из возглавляемого им
Союзу композиторов
не сгнил на Колыме,
но никого ведь и из художных талантов не трогали,
ибо по дореволюционной ещё традиции
музыканты и художники,
считались недалёкими и
не способными на политические диверсии.
Фадеев, писавший характеристики
на расстрельных писателей,
пустил себе пулю в рот,
а у Тиши совесть была завсегда спокойной.
"Пока я жив - музыку Альфреда Шнитке
исполнять в СССР не будут!" -
и именно Тиша стал автором
девяти инфарктов и инсультов,
точно блестяще сбацанных симфониет,
сыгранных на оголённых нервах
последнего трагического гения
ушедшего веку.
Альфред умер совсем ещё молодым,
а его убивец - дотянул почти до своего столетия.
Тиша искренно считал себя другом Дмитрия Шостаковича,
какого травил десятилетиями,
и может статься, что в далёком будущем,
когда выветрятся из памяти злодейства
свидетелем каковых
и мне пришлось быть,
о Тише будут помнить,
как заглавном герое
Дмитрия Дмитрича
ядовитейших сатир...