Ну это же дневник - уезжаю.
Туда, где бегала босиком пятилетняя девчушка в шортиках и ссадинах, гоняла с мальчишками футбольный мяч и играла в войнушку, лазила по деревьям и под ними, рвала камыши и слушала только свои шаги. Там же она проехала свои первые метры на велосипеде, и последующие тоже там. Все так банально, мне 20 лет и меня дико тянет туда.
С утра не хочется вылезать из постели. Потом спортивный костюм и абсолютно одна бежишь по деревенской дороге, перепрыгивая через ямы, заглядываясь то на небо, то на поле, то на лес, то на виднеющуюся вдалеке крышу собственной бани. Да, это все мое. Никуда мне от себя не деться. И в Москве мне с собой не повстречаться. Может поэтому так меня тянет в тот дом.
Потом завтрак. Этот чай бывает только там. Сидишь, читаешь книгу.
Или в лес. Одеваюсь, мягко говоря, по-рабочему. И как одержимая, забыв про все на свете лазаю часами под осинами и елями. О! Что я испытываю, когда вижу этих нерастений-и-неживотных. Черт возьми, но я с ними разговариваю. Да, мне почему-то всегда кажется, что они так и норовят меня перехитрить, а потом я их заболтаю и они доверяются мне и вылезают из под листочков, мха, вообще из под земли. Не позавидовала бы тому, кто наткнулся бы на меня в моменты фотографирования гриба. Не уверена, что это эротично. Тем более, что когда ложишься на землю в поисках удачного ракурса, муравьи не щадят, особенно красные. Про красно-черных вообще молчу.
Потом топить баню. Ходить деловито с дровами по участку, набирать воду, потом выделывать ловкие па с кочергой. И сидеть на порожке или в предбаннике, слушая треск дров. Вид прелестный - все зеленое и благоухающее. Около бани прямо в окно свисают почти спелые груши, на грядках огурцы (за которыми я временами тоже азартно охочусь), помидоры, кабачки, капуста, лук, картошка, моркошка и все такое прочее. Иногда бабушка меня заставляет что-нибудь полить или собрать. Я не люблю это, но сейчас мне кажется, что люблю. Я спешу с этой лейкой от бочки к грядке. Может к ужину, может в баню, может покататься на велосипеде где-то поодаль, где нет ни души, кроме меня. Как же хорошо!
Решено безвозвратно: я программист. Конечно, я беру с собой ноутбук. Вечером у раскрытого окна колыхается занавеска. Свежо и хорошо. Вряд ли я пишу какой-то гениальный код. Чуть-чуть тренируюсь, чтобы пальчики помнили, а на самом деле слушаю музыку, смотрю фильм или играю в сапер. За окном вдруг много голосов. Это мальчишки из соседней деревни. Они такие веселые и открытые, а я все равно их стесняюсь. Пока они будут звать, я подглядываю за ними в окно, не выдавая себя. Когда отойдут, провожу их с довольной улыбкой. Придут завтра.
Люди умирают. Те бабуськи, которые меня, можно сказать, вырастили, потихоньку уходят. Уже нет и той девочки, которая бегала по деревне даже без майки, потому что ей было очень мало лет. А тут перед вами преждевременно измученное существо, зажатое непонятно кем, обиженное непонятно на что, желающее непонятно чего, могущее непонятно что. Оно тянется туда, чтобы залечить свои раны.
Уезжаю завтра утром. Точнее сегодня.