Виктор Пелевин. Ананасная вода для прекрасной дамы
Вот говорят, что Пелевин было исписался и стал «уходить», а с новой книгой «вернулся». Е-рун-да.
Делал и делает Пелевин всё то же и так же: даёт иную, непривычную читателю комбинацию окружающих его форм, предметов, смыслов, событий и связей между ними. Причём знает меру, не вылезает за рамки понятного и близкого жизненного контекста и культурной среды. Или вылезает, но осознанно, продуманно и аккуратно.
Чем и интересен, за что и любим. Или нелюбим, если читательская среда уже сама успела что-то похожее накомбинировать и сумела похоже описать.
Пелевин близок тем, что так же, как и мы, выдирает из Окружающего посильные куски и лепит из них куски Образа. Главное, что эти куски славно, во многих местах стыкуются с нашими собственными. Близок, что тем же болеет и похожим (только более дорогим и красиво упакованным) лечится. И нам нравится, что с тем же - отрицательным - результатом. «Человеческое, слишком человеческое», как бурчал в усы сходящий с ума Ницше.
Что дают эти тридцать сантиметров корешков пелевинских книг на полке? Дают осознание, что и твоё собственное, текущее сумасшествие - правильное. А с этим и успокоение.
Собственно об «Ананасной воде»: пелевинское, очень пелевинское. Ещё несколько фрагментов мозаики, которые придутся по вкусу и ко двору - ибо знаем, куда их вставить, и грустно радуемся, что это ещё далеко не всё.
* * *
Книга издана, в целом, средне. На три с плюсом (которые, как известно, не четыре с минусом). Ибо:
а) книжный блок не сшит, а склеен, и не разворачивается в полноценный разворот;
б) шрифт слишком крупен - ровно тот же обруганный читателями размер, что и в «Прощальных песнях».
И недёшева. А ведь всегда есть на что потратить 350-400 рублей...
Ergo: если не собираете первые издания Автора, почитайте в электрическом виде.
Делал и делает Пелевин всё то же и так же: даёт иную, непривычную читателю комбинацию окружающих его форм, предметов, смыслов, событий и связей между ними. Причём знает меру, не вылезает за рамки понятного и близкого жизненного контекста и культурной среды. Или вылезает, но осознанно, продуманно и аккуратно.
Чем и интересен, за что и любим. Или нелюбим, если читательская среда уже сама успела что-то похожее накомбинировать и сумела похоже описать.
Пелевин близок тем, что так же, как и мы, выдирает из Окружающего посильные куски и лепит из них куски Образа. Главное, что эти куски славно, во многих местах стыкуются с нашими собственными. Близок, что тем же болеет и похожим (только более дорогим и красиво упакованным) лечится. И нам нравится, что с тем же - отрицательным - результатом. «Человеческое, слишком человеческое», как бурчал в усы сходящий с ума Ницше.
Что дают эти тридцать сантиметров корешков пелевинских книг на полке? Дают осознание, что и твоё собственное, текущее сумасшествие - правильное. А с этим и успокоение.
Собственно об «Ананасной воде»: пелевинское, очень пелевинское. Ещё несколько фрагментов мозаики, которые придутся по вкусу и ко двору - ибо знаем, куда их вставить, и грустно радуемся, что это ещё далеко не всё.
* * *
Книга издана, в целом, средне. На три с плюсом (которые, как известно, не четыре с минусом). Ибо:
а) книжный блок не сшит, а склеен, и не разворачивается в полноценный разворот;
б) шрифт слишком крупен - ровно тот же обруганный читателями размер, что и в «Прощальных песнях».
И недёшева. А ведь всегда есть на что потратить 350-400 рублей...
Ergo: если не собираете первые издания Автора, почитайте в электрическом виде.