"Бессмертный" М. Славниковой
Из этой повести выросла комедия «Гудбай, Ленин», так мне подумалось.
А оказалось, вовсе нет. Сценарий к кино писали другие авторы. Удивительное дело.
Ну да ладно.
Так вот, Бессмертный.
Прочтем же, не без удивления от насыщенной метафорами и эпитетами прозы, грузного литературного стиля автора, о советском ветеране ВОВ, разведчике, чья пенсия так была нужна жене и дочери, что они поддерживали в нем жизнь, в парализованном теле, с немалым трудом, и весьма своеобразным манером. Чтоб не расстроился глава семьи и не получил новый удар, показывали ему смонтированные заранее новости по тв о том, что Советский союз существует, и все происходит за пределами квартиры как обычно, как привык он.
«Своим неизбежным сообщникам Марина врала, будто готовит забойный спецпроект, альтернативное постдокументальное кино - что было по большому счету правдой, ибо поддельные новости оказывались выразительней, чем когда они были якобы настоящими. В материале ясно проступали спецэффекты развитого социализма, где, в отличие от голливудских аналогов, ничего не взрывали и не крушили автомобилей, а, напротив, строили грандиозные, перерастающие смысл сооружения, наглядно являвшие геометрию поднятой в индустриальный воздух катастрофы.»
«С чисто партийной принципиальностью Марина также не допустила, чтобы отчим узнал о смерти пьяницы-племянника, имевшего внешность покойника задолго до того, как его сожительница зарубила беднягу классическим российским топором.»
«Было что-то странное и даже зловещее в ненормальном долголетии Алексея Афанасьевича»
Но история бессмертного не совсем главная в сюжете, здесь длится рассказ о новых политических механизмах = выборах, махинациях и прочем. Рассказано обо всем художественно, ярко и неприятно, подходяще, в общем.
«Из всего семейства только Марина не оставляла надежды и усилий пробиться в люди. Нина Александровна не успела оглянуться, как дочь из белокурого упитанного подростка, чье лицо, казалось, было всегда измазано ягодным соком, превратилась в фигуристую женщину, затянутую в черный, дешево лоснящийся синтетикой офисный костюм.»
«Однако зять Сережа, который должен был, по идее, стать главою и кормильцем скромного семейства, не мог найти применения двум своим незаконченным высшим образованиям»
Этот тридцатитрехлетний, среднего роста, гладко выбритый и уже практически лысый мужчина внешне напоминал какой-то научно-популярный пример человека вообще«
»Марина проводила на студии полный, как у штатных сотрудников, рабочий день - три-четыре сюжета, монтаж, - но платили ей, однако, только гонорар, что выходило меньше, чем у злобной, с гнилыми глазами уборщицы, вечно ворчавшей, что на пол ей поналожили разных проводов.«
»Нина Александровна с внезапной резкостью вспомнила, как увидела Марину и Сережу торжественной, новенькой, как из магазина, свадебной парой и отчего-то сразу поняла, что у них не будет детей.«
»Дух Апофеозова витал повсюду, точно сам он умер; в почте его, к тайной досаде бессменной, похожей на старого Буратино и совершенно бесполой секретарши, стали все гуще попадаться любовные письма, плохо замаскированные под политические заявления.«
»Но и на Апофеозова нашелся достойный враг - некто Шишков, политик и доктор наук, длинный и длиннолицый, будто шахматный король, прежде свирепствовавший на экзаменах и гремевший на перестроечных дискуссионных трибунах, ныне владеющий сетью народных пельменных, где и сам демонстративно питался«
»Эти обещанные деньги, по самым скромным подсчетам, были больше, чем могли бы принести в семью двадцать парализованных Алексеев Афанасьевичей«
»Скоро Марина на пару с компьютерщиком Костиком (буквально влюбившимся в Брежнева и утверждавшим, будто с помощью одной из обнаруженных в Сети и лично им украденных программ голос генерального секретаря разлагается на женский и мужской) наловчились так, что сумели подготовить для парализованного XXVIII и XXIX съезды КПСС.«
А финал такой:
»Нина Александровна не представляла себе, как парализованный, неспособный донести и ложку каши до растянутого рта, сможет добыть из окружающего мира собственную смерть.«
А он добыл.