(no subject)
Слетала в город Э.
Тяжело. Самолет в 23:55, перелет до Астаны - три часа, разница во времени - тоже три часа. Прилетаешь в 6 по местному времени, после этого - 4 часа на машине по степи. Дорогу там сделали довольно хорошую, трясет только последние километры, машина тоже хорошая, кондиционер, удобные сиденья, много места. Но 4 часа по степи. В которой нет ничего. В том числе, например, туалетов. То есть, за 4 часа туалет не так, чтобы становится остро необходим, но знать, что если что, его нет и не будет, неприятно. Ну и кроме этого, ты уже не спала ночь, и в машине то удается задремать, то не очень, спина тоже не в восторге от происходящего.
Степь, как ни странно, выглядит лучше, чем в апреле - яркая зелень, и цветет всякое. Правда, я в этот раз не фотографировала. На существенную часть того, что цветет, у меня обнаружилась аллергия. То есть, у меня аллергия с 13 лет, я знаю свои аллергены и умею со всем этим жить, но в Москве мои аллергены цветут в августе, и я оказалась не готова. В принципе, ничего страшного, немного почихала, немного почесались глаза, даже не вишенка на торте, а так, мелочи жизни. Но когда у тебя и так жизнь не сахар, такие мелочи оказываются отчетливо лишними.
Потом около десяти приехали в гостиницу. Нам сказали, что к часу нам накроют обед, но мой новый руководитель проекта заявил, что обед не нужен, он лучше подольше поспит. С одной стороны, я очень одобряю подольше поспать, с другой - как-то не очень красиво выходит, когда люди приготовились к встрече, а ты вот так отказываешься, даже не пытаясь подбирать выражения. А с третьей стороны, можно было бы хотя бы спросить меня, как я отношусь к перспективе остаться голодной до вечера. В общем, я выбила себе пару горячих бутербродов вместо обеда и мы разошлись по номерам спать.
В два подъем (если вам интересно, удалось ли мне выспаться - нет, не удалось), пара горячих бутербродов, на машине до завода. И сразу чтобы обозначить, как все будет происходить: останавливаемся около офисного здания, из него выходит один из местных, говорит, чтобы мы следовали за ним. Мы идем за ним до поста охраны, там нам выдают по бейджу, после этого мы возвращаемся в машину и едем на ней к зданию цеха - оно довольно далеко. Внимание вопрос: почему нельзя было бы прихватить бейджи с собой, чтобы мы не ходили туда-сюда?
Ходим по цеху, смотрим, что и как. Там в общем никакие особые пояснения не требуются, так что ходим либо молча, либо немцы общаются с немцами, русские с русскими, я украшаю собой помещение. У меня болит спина, болит колено, я чихаю на все, заводы я в целом скорее люблю, но этот уже видела несколько раз, так что не очень интересно. Надо еще осмотреть пару помещений на верхнем этаже. На верхний этаж ведет довольно шаткая лестница, не то, чтобы стремянка, но и не то, по чему комфортно подниматься человеку, остро осознающему свою неуклюжесть. Спрашиваю, можно ли мне остаться внизу, все с энтузиазмом соглашаются, что да, конечно, незачем мне туда идти, без меня прекрасно обойдутся. Запомните этот момент.
После пары часов прогулок по цеху небольшие и бессмысленные посиделки в кабинете, после этого возвращаемся в гостиницу. По идее в этот момент должен состояться продолжительный ужин с многочисленными тостами за успешное сотрудничество, но новый руководитель проекта сообщил, что готов провести за ужином максимум минут 20, потому что он устал, а ему еще работать. И вот тут у меня очень неоднозначные чувства. Прямо вот очень. С одной стороны, я тоже очень устала, и быстро поесть, а потом упасть в постель - это прекрасный план. И я не люблю эти ужины - они вечно растягиваются в бесконечность, переводить их в разы сложнее, чем нормальное совещание, и это все время, которое я бы предпочла поспать или потупить в интернет. Но с другой стороны, я прекрасно понимаю, что эти ужины - важная часть встречи. Это возможность для работающих вместе людей пообщаться в менее формальной обстановке, получше узнать друг друга, может быть, в числе прочего обсудить какие-то сложные моменты "не для протокола". Преломить хлеб, разделить трапезу, вместе выпить - важный ритуал, на уровне архетипов. Да мать природа, вот это "ты меня уважаешь" - да, показать людям, что ты их уважаешь. Тебе с ними завтра договариваться, проходили уже не раз - договариваться будет проще, если накануне показать, что вы заодно. Люди нашли специально повара-узбека, заказали настоящий узбекский плов (безумно вкусный), накрыли поляну, а им: "Я устал, я сейчас быстро поем, пить с вами не буду вообще, минут двадцать посижу и в номер". Было очень заметно, насколько принимающей стороне это было неприятно. При том, что да, принимающая сторона тоже могла бы подумать о том, что люди устали, и при том, что я сама была рада поскорее свалить, это было очень некрасиво. В конце концов, это не мой первый проект, и не мой первый руководитель проекта, я думаю, я могу уже судить, что и как делается. Даже если ты устал и хочешь поскорее уйти из-за стола, это можно обставить несколько более вежливо. Ну и вообще, для трудоголика и маньяка меня человек, уклоняющийся от своих обязанностей, это несколько другой биологический вид.
Следующий день. Совещание, ради которого, собственно, все затевалось. На мой глубоко предвзятый взгляд не готов никто. Потому что готовность к совещанию подразумевает как минимум, как абсолютный минимальный минимум, что документ, ради обсуждения которого все собрались, переведен. А если отойти на пол-шага от минимума, то переведен он несколько дней назад, и у всех присутствующих была возможность с ним ознакомиться. А когда на большой экран выводят документ, который из десяти присутствующих могут прочитать трое (и из этих троих один - сам автор, и еще один - я), это несерьезно. Но, тем не менее, документ выводят на экран и пытаются обсуждать.
Фрагменты обсуждения:
Русские: А вот еще вопрос о приборе ХХХ, который мы с вами обсуждали вчера.
Немцы: Эээээ
Я русским: Извините, вы с ними вчера не обсуждали этот вопрос.
Русские: Ну как же, вчера во время обхода цеха.
Я: Я вчера во время обхода цеха ничего не слышала и не говорила о приборе ХХХ, а значит, он не обсуждался.
Русские: А, ну так ты же была внизу, поэтому ты не слышала. А мы обсуждали.
Я: Вы с ними что-то обсуждали, когда вы все поднялись на верхний этаж, а я осталась внизу? КАК???
Русские: А мы по-русски. Но они все поняли.
Я немцам: Когда вы вчера были наверху, с вами что-то обсуждали?
Немцы: К нам подошел какой-то человек, что-то сказал, мы покивали, он ушел довольный.
Два часа. Два часа я ходила за ними по этому цеху. Оставила без присмотра на пять минут. И именно в эти пять минут им приперло что-то "обсудить". И никто даже не заметил, что что-то идет не так.
Или вот еще:
- Это у вас старый график.
- Так ты же мне его только вчера прислал.
- Так вы же просили прислать график.
- Но он же старый.
- Так а я новый не нашел, прислал, какой был.
Или например, все тот же новый руководитель проекта заявил, что не хочет ужинать в ресторане при гостинице. Ему там не нравится, лошадей он так любит, а есть нет, и вообще, каждый день есть в одном и том же месте скучно. Сказал, что хочет поужинать в пиццерии через дорогу, пригласив туда же своих шеф-монтажников. Серьезно, встреча с заказчиком - не время и не место перебирать харчами, и ужинать во время встречи с заказчиком принято с руководством проекта со стороны заказчика, а не со своими приятелями, но перевоспитывать руководителя проекта не входит в обязанности переводчика. Так что я заранее объяснила принимающей стороне, что ужинать мы будем в пиццерии. В конце дня ко мне подошли и спросили: "Встречаемся в гостинице?" Я подтвердила, что да, встречаемся, имея в виду, что встретимся в гостинице и пойдем в пиццерию. Встречаемся и обнаруживаем, что они успели заказать столик все в том же пригостиничном ресторане. И утверждают при этом, что они меня спросили, и я согласилась. Потому что когда они спрашивали: "Встречаемся в гостинице?", они в этот вопрос вложили смысл: "Ну что, он одумался и мы проведем вечер как положено?" Тому, что все эти люди как-то умудряются между собой договариваться, и строят вполне годный завод со сложным оборудованием, я могу удивляться бесконечно.
Ужин в пиццерии тоже, в общем-то, был чудом организации. Кому-то принесли уже десерт, кто-то еще ждет основное блюдо. Жареный сыр горячий снаружи и холодный внутри. Кто-то просил пиццу без помидоров, принесли с помидорами (мы решили, что "да разве ж это помидоры, вот у моей бабушки на огороде - это помидоры, а это - так"). На все вопросы: "Где моя еда?" отвечают: "Извините, у нас печи остыли". Как печи умудрились остыть, если кому-то вот только что принесли вполне горячую пиццу - загадка. Какое отношение остывшие печи имеют к не принесенному салату - загадка. Какое отношение остывшие печи имеют к тому, что бутылку колы несли пятнадцать минут - загадка. Но печи остыли. Ну и поведением руководителя проекта я по-прежнему недовольна. Ему даже один из шеф-монтажников, русских немцев, пытался объяснить, что он себя ведет по местным меркам некрасиво и невежливо - отмахнулся. Причем ведь он не вредный, и не пытался никого намеренно оскорбить, скорее ему просто все равно. Наверное, имеет право. Наверное, так тоже можно. Но не мой биологический вид.
На утро подъем в семь по местному времени (т.е. в четыре по московскому), четыре часа на машине, аэропорт, самолет, Москва. Я люблю Москву всегда, но после города Э. ее хочется рассматривать со всех сторон, любоваться, вглядываться, отдыхать глазами. Даже двух дней хватает, чтобы истосковаться по чему-нибудь красивому.
Из аэропорта поехала к Ксаночке на лекцию, по времени получалось как раз удобно, и я решила, что есть в этом стиль и благородное безумие. Так здорово смотреть, как заполняется зал, приветствовать знакомых, обмениваться новостями, делать друг другу комплименты по поводу новых сережек или футболки, кто-то угощает всех желающих яблоками с дачи, кто-то договаривается куда-то вместе сходить, обнимашки, междусобойные шутки - маленький мир, который в порядке.
Тяжело. Самолет в 23:55, перелет до Астаны - три часа, разница во времени - тоже три часа. Прилетаешь в 6 по местному времени, после этого - 4 часа на машине по степи. Дорогу там сделали довольно хорошую, трясет только последние километры, машина тоже хорошая, кондиционер, удобные сиденья, много места. Но 4 часа по степи. В которой нет ничего. В том числе, например, туалетов. То есть, за 4 часа туалет не так, чтобы становится остро необходим, но знать, что если что, его нет и не будет, неприятно. Ну и кроме этого, ты уже не спала ночь, и в машине то удается задремать, то не очень, спина тоже не в восторге от происходящего.
Степь, как ни странно, выглядит лучше, чем в апреле - яркая зелень, и цветет всякое. Правда, я в этот раз не фотографировала. На существенную часть того, что цветет, у меня обнаружилась аллергия. То есть, у меня аллергия с 13 лет, я знаю свои аллергены и умею со всем этим жить, но в Москве мои аллергены цветут в августе, и я оказалась не готова. В принципе, ничего страшного, немного почихала, немного почесались глаза, даже не вишенка на торте, а так, мелочи жизни. Но когда у тебя и так жизнь не сахар, такие мелочи оказываются отчетливо лишними.
Потом около десяти приехали в гостиницу. Нам сказали, что к часу нам накроют обед, но мой новый руководитель проекта заявил, что обед не нужен, он лучше подольше поспит. С одной стороны, я очень одобряю подольше поспать, с другой - как-то не очень красиво выходит, когда люди приготовились к встрече, а ты вот так отказываешься, даже не пытаясь подбирать выражения. А с третьей стороны, можно было бы хотя бы спросить меня, как я отношусь к перспективе остаться голодной до вечера. В общем, я выбила себе пару горячих бутербродов вместо обеда и мы разошлись по номерам спать.
В два подъем (если вам интересно, удалось ли мне выспаться - нет, не удалось), пара горячих бутербродов, на машине до завода. И сразу чтобы обозначить, как все будет происходить: останавливаемся около офисного здания, из него выходит один из местных, говорит, чтобы мы следовали за ним. Мы идем за ним до поста охраны, там нам выдают по бейджу, после этого мы возвращаемся в машину и едем на ней к зданию цеха - оно довольно далеко. Внимание вопрос: почему нельзя было бы прихватить бейджи с собой, чтобы мы не ходили туда-сюда?
Ходим по цеху, смотрим, что и как. Там в общем никакие особые пояснения не требуются, так что ходим либо молча, либо немцы общаются с немцами, русские с русскими, я украшаю собой помещение. У меня болит спина, болит колено, я чихаю на все, заводы я в целом скорее люблю, но этот уже видела несколько раз, так что не очень интересно. Надо еще осмотреть пару помещений на верхнем этаже. На верхний этаж ведет довольно шаткая лестница, не то, чтобы стремянка, но и не то, по чему комфортно подниматься человеку, остро осознающему свою неуклюжесть. Спрашиваю, можно ли мне остаться внизу, все с энтузиазмом соглашаются, что да, конечно, незачем мне туда идти, без меня прекрасно обойдутся. Запомните этот момент.
После пары часов прогулок по цеху небольшие и бессмысленные посиделки в кабинете, после этого возвращаемся в гостиницу. По идее в этот момент должен состояться продолжительный ужин с многочисленными тостами за успешное сотрудничество, но новый руководитель проекта сообщил, что готов провести за ужином максимум минут 20, потому что он устал, а ему еще работать. И вот тут у меня очень неоднозначные чувства. Прямо вот очень. С одной стороны, я тоже очень устала, и быстро поесть, а потом упасть в постель - это прекрасный план. И я не люблю эти ужины - они вечно растягиваются в бесконечность, переводить их в разы сложнее, чем нормальное совещание, и это все время, которое я бы предпочла поспать или потупить в интернет. Но с другой стороны, я прекрасно понимаю, что эти ужины - важная часть встречи. Это возможность для работающих вместе людей пообщаться в менее формальной обстановке, получше узнать друг друга, может быть, в числе прочего обсудить какие-то сложные моменты "не для протокола". Преломить хлеб, разделить трапезу, вместе выпить - важный ритуал, на уровне архетипов. Да мать природа, вот это "ты меня уважаешь" - да, показать людям, что ты их уважаешь. Тебе с ними завтра договариваться, проходили уже не раз - договариваться будет проще, если накануне показать, что вы заодно. Люди нашли специально повара-узбека, заказали настоящий узбекский плов (безумно вкусный), накрыли поляну, а им: "Я устал, я сейчас быстро поем, пить с вами не буду вообще, минут двадцать посижу и в номер". Было очень заметно, насколько принимающей стороне это было неприятно. При том, что да, принимающая сторона тоже могла бы подумать о том, что люди устали, и при том, что я сама была рада поскорее свалить, это было очень некрасиво. В конце концов, это не мой первый проект, и не мой первый руководитель проекта, я думаю, я могу уже судить, что и как делается. Даже если ты устал и хочешь поскорее уйти из-за стола, это можно обставить несколько более вежливо. Ну и вообще, для трудоголика и маньяка меня человек, уклоняющийся от своих обязанностей, это несколько другой биологический вид.
Следующий день. Совещание, ради которого, собственно, все затевалось. На мой глубоко предвзятый взгляд не готов никто. Потому что готовность к совещанию подразумевает как минимум, как абсолютный минимальный минимум, что документ, ради обсуждения которого все собрались, переведен. А если отойти на пол-шага от минимума, то переведен он несколько дней назад, и у всех присутствующих была возможность с ним ознакомиться. А когда на большой экран выводят документ, который из десяти присутствующих могут прочитать трое (и из этих троих один - сам автор, и еще один - я), это несерьезно. Но, тем не менее, документ выводят на экран и пытаются обсуждать.
Фрагменты обсуждения:
Русские: А вот еще вопрос о приборе ХХХ, который мы с вами обсуждали вчера.
Немцы: Эээээ
Я русским: Извините, вы с ними вчера не обсуждали этот вопрос.
Русские: Ну как же, вчера во время обхода цеха.
Я: Я вчера во время обхода цеха ничего не слышала и не говорила о приборе ХХХ, а значит, он не обсуждался.
Русские: А, ну так ты же была внизу, поэтому ты не слышала. А мы обсуждали.
Я: Вы с ними что-то обсуждали, когда вы все поднялись на верхний этаж, а я осталась внизу? КАК???
Русские: А мы по-русски. Но они все поняли.
Я немцам: Когда вы вчера были наверху, с вами что-то обсуждали?
Немцы: К нам подошел какой-то человек, что-то сказал, мы покивали, он ушел довольный.
Два часа. Два часа я ходила за ними по этому цеху. Оставила без присмотра на пять минут. И именно в эти пять минут им приперло что-то "обсудить". И никто даже не заметил, что что-то идет не так.
Или вот еще:
- Это у вас старый график.
- Так ты же мне его только вчера прислал.
- Так вы же просили прислать график.
- Но он же старый.
- Так а я новый не нашел, прислал, какой был.
Или например, все тот же новый руководитель проекта заявил, что не хочет ужинать в ресторане при гостинице. Ему там не нравится, лошадей он так любит, а есть нет, и вообще, каждый день есть в одном и том же месте скучно. Сказал, что хочет поужинать в пиццерии через дорогу, пригласив туда же своих шеф-монтажников. Серьезно, встреча с заказчиком - не время и не место перебирать харчами, и ужинать во время встречи с заказчиком принято с руководством проекта со стороны заказчика, а не со своими приятелями, но перевоспитывать руководителя проекта не входит в обязанности переводчика. Так что я заранее объяснила принимающей стороне, что ужинать мы будем в пиццерии. В конце дня ко мне подошли и спросили: "Встречаемся в гостинице?" Я подтвердила, что да, встречаемся, имея в виду, что встретимся в гостинице и пойдем в пиццерию. Встречаемся и обнаруживаем, что они успели заказать столик все в том же пригостиничном ресторане. И утверждают при этом, что они меня спросили, и я согласилась. Потому что когда они спрашивали: "Встречаемся в гостинице?", они в этот вопрос вложили смысл: "Ну что, он одумался и мы проведем вечер как положено?" Тому, что все эти люди как-то умудряются между собой договариваться, и строят вполне годный завод со сложным оборудованием, я могу удивляться бесконечно.
Ужин в пиццерии тоже, в общем-то, был чудом организации. Кому-то принесли уже десерт, кто-то еще ждет основное блюдо. Жареный сыр горячий снаружи и холодный внутри. Кто-то просил пиццу без помидоров, принесли с помидорами (мы решили, что "да разве ж это помидоры, вот у моей бабушки на огороде - это помидоры, а это - так"). На все вопросы: "Где моя еда?" отвечают: "Извините, у нас печи остыли". Как печи умудрились остыть, если кому-то вот только что принесли вполне горячую пиццу - загадка. Какое отношение остывшие печи имеют к не принесенному салату - загадка. Какое отношение остывшие печи имеют к тому, что бутылку колы несли пятнадцать минут - загадка. Но печи остыли. Ну и поведением руководителя проекта я по-прежнему недовольна. Ему даже один из шеф-монтажников, русских немцев, пытался объяснить, что он себя ведет по местным меркам некрасиво и невежливо - отмахнулся. Причем ведь он не вредный, и не пытался никого намеренно оскорбить, скорее ему просто все равно. Наверное, имеет право. Наверное, так тоже можно. Но не мой биологический вид.
На утро подъем в семь по местному времени (т.е. в четыре по московскому), четыре часа на машине, аэропорт, самолет, Москва. Я люблю Москву всегда, но после города Э. ее хочется рассматривать со всех сторон, любоваться, вглядываться, отдыхать глазами. Даже двух дней хватает, чтобы истосковаться по чему-нибудь красивому.
Из аэропорта поехала к Ксаночке на лекцию, по времени получалось как раз удобно, и я решила, что есть в этом стиль и благородное безумие. Так здорово смотреть, как заполняется зал, приветствовать знакомых, обмениваться новостями, делать друг другу комплименты по поводу новых сережек или футболки, кто-то угощает всех желающих яблоками с дачи, кто-то договаривается куда-то вместе сходить, обнимашки, междусобойные шутки - маленький мир, который в порядке.