ЭМТЕГЕЙ 1985. (Ч.24)
Продолжение. Читать начало...
Уже несколько дней ничего не происходит. Вторая половина августа это уже начало стремительного пикирования в зиму. Холодно, постоянно накрапывает дождь, поэтому мы с друзьями все вечера проводим в гараже у Зайки. Зайка это мой одноклассник, здоровенный парень, с внешностью спортивного тренера. Происхождение его забавного прозвища, это отдельная тема.
Аян-Юрях. В переводе с эвенского, значит Дорога-Река, или Дорожная Река.
А львиную долю свободного времени я провожу за чтением книг. Случайно открыл томик Куприна, и затянуло как в чёрную дыру. В школе, насильственное навязывание преподавателями произведений русских классиков, вызывало во мне стойкое отторжение. Это реакция на любой из видов принуждения. Учителя не понимают, что таким образом они сами перекрывают доступ к целой вселенной, гигантскому пласту литературы, и тем самым добиваются обратного эффекта от образования. Лучше бы они запрещали читать Чехова, Достоевского, Тургенева, Фета, Пришвина, Некрасова, и Куприна.
Гараж.
В гараже у Зайки все разговоры только о мотоциклах, из музыки только Вилли Токарев и Александр Новиков, и я начинаю потихоньку киснуть. Вроде бы все родные, а поговорить о том, что интересно мне, совершенно не с кем. Тоскую по тайге, и мечтаю, чтоб Зайка поскорей собрал, наконец, двигатель своего Иж-56. Удивительно, но общими усилиями нам удаётся довольно быстро реанимировать его, после полной разборки для замены коленвала и всей поршневой системы.
И вот, наконец, двигатель установлен, зажигание и карбюратор отрегулированы, и первая же поездка приводит Андрюху в неописуемый восторг. Конечно, предстоит ещё обкатка, но ясно, что машину просто не узнать. Отлично. Я рад, что наконец, мы снова все на конях. Пора запастись бензином.
Цэ-рэ-эм.
Вечером берём двадцати-литровые канистры, и отправляемся в ЦРМ. ЦРМ, это центральные ремонтные мастерские. Изначально, это предприятие было создано для обслуживания карьерных самосвалов БЕЛаз, но позднее мастерские стали производить капитальный ремонт всех видов автомобильной и тракторной техники, превратившись в крупный по северным меркам завод, с собственными литейным и токарным производством.
После шести вечера на территории остаётся всего один сторож. Мы его знаем, он добродушный старик, и никогда не отказывает нам в возможности заправиться дармовым топливом. Условий два: - не оставлять луж бензина после себя, и чтоб с каждой машины на стоянке, брать не больше десяти литров, да так чтоб в баке всегда был остаток литров в двадцать. Мы не наглеем, берём не часто и не по многу, поэтому у сторожа из-за нас проблем не было.
Вся процедура занимает считанные минуты. Шланги у нас «воровские», большого диаметра, по ним канистра наполняется мгновенно, только не зевай, чтоб на землю не пролить. Быстро, чтоб не попасться кому-нибудь на глаза, под покровом темноты возвращаемся в гараж. Я заливаю в бак своей «Планеты» автол мерным колпачком, затем ставлю канистру на сиденье, опускаю в горловину резиновый шланг, а через другой конец сначала дую, чтоб создать зону разряжения, а затем наоборот подсасываю бензин, быстро опуская конец шланга в бак, так чтоб не наглотаться бензина.
Пожарная тревога.
Краем глаза замечаю, что Зайка решил переливать топливо из канистры прямо в заправочную горловину, и понятно, что часть бензина расплёскивается на бак и сиденье. Затем с ужасом наблюдаю, как он чиркает спичкой и пытается посветить внутрь, чтоб выяснить сколько ещё необходимо долить бензина. Чудес не бывает. Или наоборот бывают, потому, что в следующий момент бак мотоцикла охватывает яркое пламя. Вспышка осветила всю площадку рядом с гаражом, привлекла всеобщее внимание, и мы все, кроме Андрюхи, кидаемся с криками врассыпную.
Первая волна паники тут же проходит, и мы начинаем покатываться с хохоту, наблюдая, как Зайка смешно скачет вокруг горящего мотоцикла, с открытой крышкой на бензобаке, и вытянув губы трубочкой, отчаянно дует на пламя: - «Фу-фу-фу! Фу-фу-фу»! Затем начинает махать длинными руками - граблями, надеясь сбить пламя, и недопустить взрыва паров бензина внутри бака. Его действия так смешны и нелепы, что мы просто валимся наземь от смеха. Страха нет, уже ясно, что бак полон, свободного пространства, для скопления взрывоопасных газов не осталось, поэтому взрыв если бы был возможен, то произошёл бы сразу. А так…Горит и горит.
Наконец Зайка сообразил, что нужно чем-то накрыть мотоцикл. Подвернулся какой то старый половик, и вот мотоцикл стоит как лошадь в попоне, а Зайка тяжело дыша «фукает» на свои обожжённые пальцы, и постепенно присоединяется к общему гоготу. Через несколько секунд он уже ржёт громче всех, и продолжает истерично хохотать даже когда мы уже все замолчали.
- Зая! Эй! Хорош - хорош. Прекращай уже, не пугай так нас. - с тревогой в голосе таращит глаза Саня Плотников.
- Это всё вы дураки дурацкие! Хули ржёте когда я погибаю на пожаре!
Этот Зайкин перл вызывает вокруг новую бурю хохота, заканчивающуюся полным изнеможением.
Дэ-Тэ-Пэ.
- Ну что? Прокатимся? - Спрашивает Кришна, вытирая тряпочкой бак своего «Восхода».
- Айда. Совершим круг почёта!
«Кругом почёта» у нас называется маршрут от гаражей, мимо профилактория, шахто-строительного управления, шахты номер семь «Кедровская», и направо до Колымской трассы, где грунтовка от Кадыкчана выходит на трассу рядом с Аресом. Затем приличный участок по трассе, где можно разогнаться, и выжать всю скорость, на которую способен мотоцикл, и, проехав насквозь Старый и Новый, мимо шахты номер десять, никуда не сворачивая с главной дороги оказаться в точке начала прогулки.
Когда все мотоциклы заведены, а ездоки в своих сёдлах, почти одновременно трогаемся, и выезжаем на чёрную как смола от угольной пыли, дорогу на «Семёрку». Душа поёт, сердце в груди скачет от восторга. Наша кавалькада с жутким треском проносится по окраине посёлка.
Растягиваемся в линию, и набираем скорость. Обожаю это дело! Вот уже середина пути до шахты. Тут высокий пригорок, под которым проложен надземный водопровод на бетонных сваях. На Колыме под землёй трубы никто не прокладывает. Там вечная мерзлота. Поэтому тут и там через трубопроводы устроены переезды, и пешеходные переходы-мостики.
Я видимо сильно увлёкся, и не рассчитал дистанцию до ехавшего впереди на «макаке» Сани Плотникова. Вижу вспышку стоп-сигнала на заднем крыле, мгновенно бью правой ногой в лапку тормоза, но мой «Иж-Планета 3» слишком тяжёлый и мощный мотоцикл. «Бяк»!!! И лёгкий как мопед «Минск», летит с горки, как будто его выстрелили из катапульты. А я, наткнувшись на препятствие, чуть не перелетаю через руль. Мотоцикл от удара передним колесом сложило, и вот мы юзом на боку грохнулись вместе на дорогу, подняв клубы угольной пыли.
Радость от быстрой езды мгновенно сменилась смятением. Страх за Баклана, и досада от собственной глупости буквально накрывают меня как свалившимся на голову стогом сена. Бегу к Сане, который уже встал на ноги и поднимает мотоцикл на колёса.
- Что? Саня! Жив? Всё цело?
- Уйди, убью! Бля… Понапокупают мотоциклов дыбилам, а они потом нормальных людей на дорогах давят.
- Саня прости! Ну ты сам то чё тормознул так резко?
- Уйди сука! Смори во что ты моего красавца превратил!
- Да-а-а… Фигня! Не расстраивайся, Баклан, только крыло помялось, и плафон «стопака» разбился.- Успокаивает Саню подошедший Зайка. - Делов то на парсек. Парсек по кадыкчански не космическое расстояние, а "пара секунд", т.е. две секунды.
Спешившиеся наездники обступили новенький, не обкатанный ещё «Минск», и начали обсуждать как нехорошо, что "некоторые бараны не умеют ездить, и ломают друзьям хорошие мотоциклы". На меня и мой мотоцикл, внимания никто, почему то не обратил. Да и хрен с ними. Я уже давно привык к такому положению вещей. Хотя, конечно стыдно. До боли стыдно за свою оплошность. Знали бы они, какие душевные муки я переживаю сейчас.
Ночные гонки.
С трудом поднимаю своего «коня» на колёса. Он почти вдвое тяжелей меня самого. Ничего. Только в пыли весь. А у меня ладони чёрные от угля, который не смывается от проступившей из ссадин крови. Дёргаю лапку кикстартера, мотор мгновенно вздрагивает, и заливается мерным урчанием, с характерным только для «Ижей», перезвоном из конусообразных наконечников глушителей. Парни увидев, что я трогаюсь, тоже начали запускать двигатели, и рассаживаться на своих коней.
Догнали они меня уже около «Семёрки», и до самого Ареса ехали рядом со мной. А вот когда выехали на ночную трассу, широкую, гладкую как асфальт, и прямую как стрела, тут уж послышались гиканье и улю-люканье, моторы взревели до максимальных оборотов, и мы как племя апачей во время атаки на лагерь бледнолицых помчались на бешеной скорости в ночь.
Собрались у гаража Зайки, сели на корточки в кружок в пятне света лампочки, горящей под потолком гаража через открытую настежь створку ворот, и начали обсуждать планы на завтра. Тихо, мирно, словно и не было ни досадной аварии, ни самой поездки. Договорились, что завтра едем на рыбалку на Аян.
( Читать продолжение...)
Посетителей:
Уже несколько дней ничего не происходит. Вторая половина августа это уже начало стремительного пикирования в зиму. Холодно, постоянно накрапывает дождь, поэтому мы с друзьями все вечера проводим в гараже у Зайки. Зайка это мой одноклассник, здоровенный парень, с внешностью спортивного тренера. Происхождение его забавного прозвища, это отдельная тема.
Аян-Юрях. В переводе с эвенского, значит Дорога-Река, или Дорожная Река.
А львиную долю свободного времени я провожу за чтением книг. Случайно открыл томик Куприна, и затянуло как в чёрную дыру. В школе, насильственное навязывание преподавателями произведений русских классиков, вызывало во мне стойкое отторжение. Это реакция на любой из видов принуждения. Учителя не понимают, что таким образом они сами перекрывают доступ к целой вселенной, гигантскому пласту литературы, и тем самым добиваются обратного эффекта от образования. Лучше бы они запрещали читать Чехова, Достоевского, Тургенева, Фета, Пришвина, Некрасова, и Куприна.
Гараж.
В гараже у Зайки все разговоры только о мотоциклах, из музыки только Вилли Токарев и Александр Новиков, и я начинаю потихоньку киснуть. Вроде бы все родные, а поговорить о том, что интересно мне, совершенно не с кем. Тоскую по тайге, и мечтаю, чтоб Зайка поскорей собрал, наконец, двигатель своего Иж-56. Удивительно, но общими усилиями нам удаётся довольно быстро реанимировать его, после полной разборки для замены коленвала и всей поршневой системы.
И вот, наконец, двигатель установлен, зажигание и карбюратор отрегулированы, и первая же поездка приводит Андрюху в неописуемый восторг. Конечно, предстоит ещё обкатка, но ясно, что машину просто не узнать. Отлично. Я рад, что наконец, мы снова все на конях. Пора запастись бензином.
Цэ-рэ-эм.
Вечером берём двадцати-литровые канистры, и отправляемся в ЦРМ. ЦРМ, это центральные ремонтные мастерские. Изначально, это предприятие было создано для обслуживания карьерных самосвалов БЕЛаз, но позднее мастерские стали производить капитальный ремонт всех видов автомобильной и тракторной техники, превратившись в крупный по северным меркам завод, с собственными литейным и токарным производством.
После шести вечера на территории остаётся всего один сторож. Мы его знаем, он добродушный старик, и никогда не отказывает нам в возможности заправиться дармовым топливом. Условий два: - не оставлять луж бензина после себя, и чтоб с каждой машины на стоянке, брать не больше десяти литров, да так чтоб в баке всегда был остаток литров в двадцать. Мы не наглеем, берём не часто и не по многу, поэтому у сторожа из-за нас проблем не было.
Вся процедура занимает считанные минуты. Шланги у нас «воровские», большого диаметра, по ним канистра наполняется мгновенно, только не зевай, чтоб на землю не пролить. Быстро, чтоб не попасться кому-нибудь на глаза, под покровом темноты возвращаемся в гараж. Я заливаю в бак своей «Планеты» автол мерным колпачком, затем ставлю канистру на сиденье, опускаю в горловину резиновый шланг, а через другой конец сначала дую, чтоб создать зону разряжения, а затем наоборот подсасываю бензин, быстро опуская конец шланга в бак, так чтоб не наглотаться бензина.
Пожарная тревога.
Краем глаза замечаю, что Зайка решил переливать топливо из канистры прямо в заправочную горловину, и понятно, что часть бензина расплёскивается на бак и сиденье. Затем с ужасом наблюдаю, как он чиркает спичкой и пытается посветить внутрь, чтоб выяснить сколько ещё необходимо долить бензина. Чудес не бывает. Или наоборот бывают, потому, что в следующий момент бак мотоцикла охватывает яркое пламя. Вспышка осветила всю площадку рядом с гаражом, привлекла всеобщее внимание, и мы все, кроме Андрюхи, кидаемся с криками врассыпную.
Первая волна паники тут же проходит, и мы начинаем покатываться с хохоту, наблюдая, как Зайка смешно скачет вокруг горящего мотоцикла, с открытой крышкой на бензобаке, и вытянув губы трубочкой, отчаянно дует на пламя: - «Фу-фу-фу! Фу-фу-фу»! Затем начинает махать длинными руками - граблями, надеясь сбить пламя, и недопустить взрыва паров бензина внутри бака. Его действия так смешны и нелепы, что мы просто валимся наземь от смеха. Страха нет, уже ясно, что бак полон, свободного пространства, для скопления взрывоопасных газов не осталось, поэтому взрыв если бы был возможен, то произошёл бы сразу. А так…Горит и горит.
Наконец Зайка сообразил, что нужно чем-то накрыть мотоцикл. Подвернулся какой то старый половик, и вот мотоцикл стоит как лошадь в попоне, а Зайка тяжело дыша «фукает» на свои обожжённые пальцы, и постепенно присоединяется к общему гоготу. Через несколько секунд он уже ржёт громче всех, и продолжает истерично хохотать даже когда мы уже все замолчали.
- Зая! Эй! Хорош - хорош. Прекращай уже, не пугай так нас. - с тревогой в голосе таращит глаза Саня Плотников.
- Это всё вы дураки дурацкие! Хули ржёте когда я погибаю на пожаре!
Этот Зайкин перл вызывает вокруг новую бурю хохота, заканчивающуюся полным изнеможением.
Дэ-Тэ-Пэ.
- Ну что? Прокатимся? - Спрашивает Кришна, вытирая тряпочкой бак своего «Восхода».
- Айда. Совершим круг почёта!
«Кругом почёта» у нас называется маршрут от гаражей, мимо профилактория, шахто-строительного управления, шахты номер семь «Кедровская», и направо до Колымской трассы, где грунтовка от Кадыкчана выходит на трассу рядом с Аресом. Затем приличный участок по трассе, где можно разогнаться, и выжать всю скорость, на которую способен мотоцикл, и, проехав насквозь Старый и Новый, мимо шахты номер десять, никуда не сворачивая с главной дороги оказаться в точке начала прогулки.
Когда все мотоциклы заведены, а ездоки в своих сёдлах, почти одновременно трогаемся, и выезжаем на чёрную как смола от угольной пыли, дорогу на «Семёрку». Душа поёт, сердце в груди скачет от восторга. Наша кавалькада с жутким треском проносится по окраине посёлка.
Растягиваемся в линию, и набираем скорость. Обожаю это дело! Вот уже середина пути до шахты. Тут высокий пригорок, под которым проложен надземный водопровод на бетонных сваях. На Колыме под землёй трубы никто не прокладывает. Там вечная мерзлота. Поэтому тут и там через трубопроводы устроены переезды, и пешеходные переходы-мостики.
Я видимо сильно увлёкся, и не рассчитал дистанцию до ехавшего впереди на «макаке» Сани Плотникова. Вижу вспышку стоп-сигнала на заднем крыле, мгновенно бью правой ногой в лапку тормоза, но мой «Иж-Планета 3» слишком тяжёлый и мощный мотоцикл. «Бяк»!!! И лёгкий как мопед «Минск», летит с горки, как будто его выстрелили из катапульты. А я, наткнувшись на препятствие, чуть не перелетаю через руль. Мотоцикл от удара передним колесом сложило, и вот мы юзом на боку грохнулись вместе на дорогу, подняв клубы угольной пыли.
Радость от быстрой езды мгновенно сменилась смятением. Страх за Баклана, и досада от собственной глупости буквально накрывают меня как свалившимся на голову стогом сена. Бегу к Сане, который уже встал на ноги и поднимает мотоцикл на колёса.
- Что? Саня! Жив? Всё цело?
- Уйди, убью! Бля… Понапокупают мотоциклов дыбилам, а они потом нормальных людей на дорогах давят.
- Саня прости! Ну ты сам то чё тормознул так резко?
- Уйди сука! Смори во что ты моего красавца превратил!
- Да-а-а… Фигня! Не расстраивайся, Баклан, только крыло помялось, и плафон «стопака» разбился.- Успокаивает Саню подошедший Зайка. - Делов то на парсек. Парсек по кадыкчански не космическое расстояние, а "пара секунд", т.е. две секунды.
Спешившиеся наездники обступили новенький, не обкатанный ещё «Минск», и начали обсуждать как нехорошо, что "некоторые бараны не умеют ездить, и ломают друзьям хорошие мотоциклы". На меня и мой мотоцикл, внимания никто, почему то не обратил. Да и хрен с ними. Я уже давно привык к такому положению вещей. Хотя, конечно стыдно. До боли стыдно за свою оплошность. Знали бы они, какие душевные муки я переживаю сейчас.
Ночные гонки.
С трудом поднимаю своего «коня» на колёса. Он почти вдвое тяжелей меня самого. Ничего. Только в пыли весь. А у меня ладони чёрные от угля, который не смывается от проступившей из ссадин крови. Дёргаю лапку кикстартера, мотор мгновенно вздрагивает, и заливается мерным урчанием, с характерным только для «Ижей», перезвоном из конусообразных наконечников глушителей. Парни увидев, что я трогаюсь, тоже начали запускать двигатели, и рассаживаться на своих коней.
Догнали они меня уже около «Семёрки», и до самого Ареса ехали рядом со мной. А вот когда выехали на ночную трассу, широкую, гладкую как асфальт, и прямую как стрела, тут уж послышались гиканье и улю-люканье, моторы взревели до максимальных оборотов, и мы как племя апачей во время атаки на лагерь бледнолицых помчались на бешеной скорости в ночь.
Собрались у гаража Зайки, сели на корточки в кружок в пятне света лампочки, горящей под потолком гаража через открытую настежь створку ворот, и начали обсуждать планы на завтра. Тихо, мирно, словно и не было ни досадной аварии, ни самой поездки. Договорились, что завтра едем на рыбалку на Аян.
( Читать продолжение...)
Посетителей: