Юрист на Северном Кавказе
Ты при всех на меня накликаешь позор;
Я безбожник, я пьяница, чуть ли не вор!
Я готов согласиться с твоими словами.
Но достоин ли ты выносить приговор?
Омар Хайям
(перевод: Г. Плисецкий)
Сегодня хотелось бы не только поздравить коллег, но и поразмышлять об интересной судьбе российского юриста на Северном Кавказе.
http://kavpolit.com/articles/jurist_na_severnom_kavkaze-11821/
Много лет назад я спросил известного российского юриста Сергея Пашина, кого должны готовить юридические вузы?
«Прежде всего, людей культурных, - ответил Сергей Анатольевич. - Думаю, что на Северном Кавказе российские юристы должны быть вдвойне культурными и втройне образованными правоведами по сравнению с коллегами из других регионов, потому что мы работаем в интересных условиях конкуренции обычного права и шариата».
Юрист - это не просто знаток нормативных актов и системы государственного правления, это носитель определенной культуры, мировоззрения, понимания общественного устройства.
Юрист не может предлагать принять нормативные акты, если не понимает реально существующих законов, по которым живет общество.
Как говорил один из американских теоретиков права, «закон нельзя принять, его можно только открыть». Поэтому юрист должен разбираться в психологии, экономике, истории, а на Северном Кавказе - быть немного этнографом, понимать нормы шариата и обычного права.
Юрист, как учила нас профессор Уммупазиль Омарова, - это врач, он может убить или вылечить. Соответственно, на юристе лежит ответственность как перед отдельным человеком, так и перед всем обществом.
Все вышеуказанные навыки нужны юристу, чтобы добиваться справедливости в обществе. Если юрист не будет к ней стремиться, то он в лучшем случае будет хорошим «винтиком» системы, а в худшем - преступником.
В приговоре по так называемому третьему делу Нюрнбергского процесса в отношении одного из нацистских юристов трибунал отметил: «Во всех этих делах, в которых участвовал подсудимый, несмотря на все юридические софизмы, которые он использовал, суд был просто инструментом в программе преследования и уничтожения, которую осуществляли главари нацистского государства».
После Нюрнбергского трибунала право укрепилось выше закона, а юристы потеряли возможность оправдываться тем, что они руководствуются исключительно буквой закона.
На Северном Кавказе богатая и разнообразная культура общественных отношений, здесь свое понимание процедуры достижения справедливости и складывавшиеся веками социальные регуляторы.
Попытки отказа признавать эти регуляторы под лозунгами «верховенство права», «единое правовое пространство» и т.п. напоминают попытки ходить без зонтика в ливень.
Председатель КС РФ В.Зорькин пишет: «Нельзя, например, констатируя расхождение законов шариата с философией права Канта и Гегеля, утверждать на основе этой констатации, что шариат - это патология.
Это не патология, уважаемые коллеги! Это другая норма… Игнорирование связей между состоянием общественной жизни и состоянием права - это проявление чудовищной близорукости».
В отношении северо-кавказского правового поля появились свои мифы. Например, недавно в «Российской газете» в статье о проблемах ОСАГО было упомянуто про Чечню и Дагестан: «В названных регионах не принято решать вопросы в судебном порядке.
Поэтому судебных решений в пользу пострадавших здесь единицы. И в целом обращений в страховые компании - минимум… ».
Тот, кто ознакомится с судебной статистикой в наших регионах, не согласится с этим утверждением, особенно учитывая растущее количество юристов в области страхования.
Борьба российского юриста за справедливость на Северном Кавказе - это не крестовый поход против шариата или местных традиций, это сложный поиск методов правового просвещения на основе уже сложившегося понимания справедливости как совокупности норм шариата и обычаев.
Поэтому, с одной стороны, северо-кавказским юристам можно посочувствовать, а другой стороны позавидовать интересной работе.
Поэтому я поздравляю всех своих достойных коллег с Днем российского юриста и желаю удачи в нашей нелегкой, но интересной работе.