НУЖНА ЛИ НАМ КОМИССИЯ ПО УСТАНВОЛЕНИЮ ИСТИНЫ ? "РАССКАЖИ И БУДЕШЬ ПОМИЛОВАН"
Очередной раз перечитывая новостную ленту нашел сообщения об обстреле колонны МВД и мирных граждан, и в каждой из новостей идут разные мнения… И решил попробовать продолжить дискую, начатую мною с появлением Комиссии по адаптации о ее роли и методах властей вывода Дагестана из гражданской войны.
Через margret-stwt.livejournal.com я связался с работниками «Правовой инициативой», которые прислали мне экспертную подборку по аналогичным комиссиям, созданным после войн в разных странах и в разное время и которых относят к правосудию переходного периода.
Трудно грубо обобщит международный опыт не вгоняя читателя в сон, не имея докторской степени в этой области, да еще посметь сравнить этот опыт с нашей Комиссией, но я выложу свои непрофессиональные заметки, (в конце концов это мой блог или нет?:)))
Как правильнее поступить, чтобы в разделенном, хрупком и нередко еще не оправившемся от очень болезненных испытаний обществе одновременно наказать и примирить? Правосудие переходного периода, это когда политические интересы сохранения хрупкого мира только что оконченной гражданской войны должны быть урегулированы с интересами прав человека.
Эти задачи решались в одних случаях уголовными трибуналами, а в других случаях простой комиссией по установлению истины и примирению.
«Дискуссия о природе санкций, которая проходила во второй половине 1990-х гг. между сторонниками международных уголовных трибуналов и теми, кто отдавал предпочтение комиссиям по установлению истины, сфокусировалась вокруг двух приобретших наибольшую известность примеров правосудия переходного типа, а именно Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ) и Комиссии по установлению истины и примирению в Южно-Африканской Республике. В сущности, сторонники трибуналов придерживались мнения, что к лицам, ответственным за массовые преступления, нужно применять уголовные санкции. Они утверждали, что без таких санкций будет невозможно утвердить верховенство закона, развивать культуру прав человека и продвигаться в направлении примирения. Чтобы утолить жажду мщения и прервать цикл насилия, необходимо наказание, даже если это наказание ничтожно по сравнению с совершенными преступлениями 6. Именно по этой причине Совет Безопасности ООН, принимая резолюцию 955 (1994 г.) об учреждении Международного уголовного трибунала по Руанде (МУТР), четко определил «примирение» как одну из целей нового института. …
С другой стороны, сторонники комиссий по установлению истины, в особенности ключевые деятели, стоявшие за Южно-Африканской комиссией по установлению истины и примирению, утверждали, что обещание амнистии тем, кто повинился в своих преступлениях, дает более ясную картину истины и более эффективно с социальной точки зрения, чем трибуналы. По их мнению, когда люди видят, как преступники каются в содеянном, это само по себе способствует исцелению ран прошлого. Эта политика этического и стратегического прощения четко выражена в лозунге Комиссии: «Раскрыть - значит вылечить».
Наказание - форма общественного осуждения (назвать и устыдить) -
была частью процесса строительства нации, который сделал возможным символическое возрождение Южной Африки и отказ от апартеида в пользу нации радуги. Комиссия, говорили они, более эффективно способствует реконструкции общества и примирению, чем бесконечные и дорогостоящие процессы и смещение горстки лидеров» (Пьер Хазан - Природа санкций: случай Марокканской комиссии справедливости и примирения Том 90 Номер 870 Июнь 2008 г. МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЖУРНАЛ Красного Креста)
Салах Эль-Уади, сам бывший политзаключенный и член Комиссии, разъяснял свою позицию следующим образом: Мы предложили монархии такую историческую сделку: государство признает свою вину, начинает процесс глубокого реформирования, включающий конституционные гарантии неповторения, и развивает подлинную культуру прав человека, насаждая демократию, достойную этого имени. В обмен мы отказываемся
от судебных разбирательств. Это - стратегическое прощение. Я не верю в право возмездия, поскольку, как сказал Десмонд Туту, если применять принцип «око за око и зуб за зуб», в результате каждый останется слепым и беззубым.
Сторонники Комиссии принимали во внимание три следующие фактора:
1. Они считали, что недостаток независимости у марокканской судебной системы будет препятствовать в обозримом будущем справедливому судебному разбирательству.
2. Они надеялись, что процесс правосудия переходного типа прольет свет на преступления прошлого и будет способствовать дальнейшей демократизации. С их точки зрения, работа Комиссии должна была стать рычагом демократической трансформации марокканского общества.
3. Они верили, что процесс правосудия переходного типа со временем приведет к мобилизации гражданского общества, создаст новое соотношение политических сил в стране, вызовет к жизни очистительную институциональную реформу, которая сделает судебную систему подлинно независимой и проложит путь к привлечению виновных к уголовной ответственности. Они считали, что Комиссия по установлению истины всколыхнет гражданское общество и побудит его действовать для придания новой конфигурации политической среде и сразу сделает возможной деятельность, которая еще вчера казалась немыслимой. Их аргументы основывались, в частности, на примере Аргентины, где законы об амнистии (Punto final) недавно были отменены и началось преследование виновных в судебном порядке. Для них важнее всего было не наказание виновных, а переход от авторитарного режима к конституционной монархии. Со своей стороны, противники Комиссии приводили следующие аргументы:
1. Они считали неприемлемым превратить - с благословения некоторых бывших жертв - правосудие переходного периода в предлог для того, чтобы если не полностью оправдать, то освободить от любого наказания бывших руководителей репрессивного аппарата. Они видели в Комиссии завуалированную попытку реабилитировать руководителей репрессивного аппарата и их подручных и обеспечить их безнаказанность.
2. Они осуждали операцию как попытку королевской власти замять скандал в то время как ответственные за годы репрессий продолжали занимать ключевые посты в армии и полиции.
3. Они также критиковали продолжающиеся нарушения прав человека, в частности в контексте «борьбы с терроризмом», которая была начата после террористических актов в Касабланке в 2003 г. и привела к аресту трех тысяч исламистов на основании принятого в горячке закона
Этот отрывок из статьи Пьер Хазан, на мой взгляд, наиболее кратко объясняет цели, плюсы и минусы комиссий по примирению.
А теперь о нашей Комиссии.
Во-первых, до сих нет официального признания гражданской войны в Дагестане. Государство считает что оно только обороняется от экстремистов. В итоге изначально игнорируется то, что сторонами конфликта является силовики и экстремисты.
Во-вторых, учитывая первое, власти не ставили изначально официальную роль Комиссии как гражданское примирение. Комиссия учреждена как жест доброй воли со стороны силовиков предлагающих противнику просто сдаться.
В-третьих, Комиссии учреждена официально Президентом Дагестана, то есть не федеральной властью. Неофициально она учреждена НАК. Соответственно ее полномочия серьезно занижены.
В-четвертых, Комиссия может только ходатайствовать за человека перед правоохранительными органами и судом, ПРИЧЕМ, ЭТО ПРАВО НЕ ПРОПИСАНО В ФЕДЕРАЛЬНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ.
Функции адаптации комиссии распространяются только на сдавшихся боевиков и их пособников. НО КОМИССИЯ НЕ ЗАНИМАЕТСЯ АДАПТАЦИЕЙ СОТРУДНИКОВ СИЛОВЫХ ОРГАНОВ, КОТОРЫЕ НУЖДАНЮТСЯ РЕАБИЛИТАЦИИ И ПОСТОЯННОЙ ЗАЩИТЕ.
И наконец, возвращаясь к опыту марокканской комиссии, в период борьбы с терроризмом рассчитывать на самостоятельность судов и объективность правоохранительных органов не приходится.
И наконец, последнее, Комиссия НЕ СТРЕМИТСЯ УЗНАТЬ ПРАВДУ О ВОЙНЕ, А ТЕМ БОЛЕЕ РАСКРЫТЬ ЕЕ ОБЩЕСТВУ.
Таким образом, Комиссия не может быть признана институтом общественного примирения. И небольшое количество обратившихся в последнее время в Комиссию лишнее подтверждение этому.
Нужна ли нам комиссия по установлению истины?
Если вернуться к новостной ленте то по количеству убитых и раненых, как со стороны силовиков, так и со стороны боевиков и мирных жителей, частоте этих фактов - война на лицо. Прекратить эту вону путем предложения сдаться и пройти процедуру зависимых от государства судов, увы не сработало.
Особую озабоченность вызывает количество нарушений прав человека со стороны силовиков. И очевидно, что остановить это насилие силами судов и с помощью прокуратуры - не реально.
Все это говорит о том, что наша ситуация не чем не отличаемся от ситуаций постгражданской войны, которые прошли некоторые страны мира в конце ХХ века.
И как выше было описано основным методом выхода из этой ситуации это установления истины. Ради этого некоторые страны даже шли на полное освобождение от наказания, лишь бы преступники выходили и каялись, что вызывало недовольство ООН. В ЮАР Нельсан Мандела проведший много лет в тюрьме убедил жертв истязаний не предъявлять претензии политическим преступникам, т.к. считал что страна захлебнется в этих судебных процессах
В подобные комиссии приходили как представители властей так и представители оппозиции и рассказывали что, и когда они сделали. После чего они просто уходили.
ЧТО БУДЕТ, ЕСЛИ ТАКАЯ КОМИССИЯ НАЧНЕТ РАБОТАТЬ В ДАГЕСТАНЕ?
Кстати напомню, что идея покаяния витала на Съезде народов Дагестана 15 декабря 2010 года, на идее покаяния построил свою речь С.Уладиев.
Если в такую комиссию будут обращаться и боевики и их пособники и сотрудники силовых ведомств и будут рассказывать о том, кого и когда они убили, избили и почему; если это все будет фиксироваться даже на условиях анонимности; если лица обратившиеся в комиссию будут освобождены от наказания - СМОЖЕТ ЛИ ДАГЕСТАНСКОЕ ОБЩЕСТВО ПРОСТИТЬ ИХ И ПЕРЕВЕРНУТЬ ЭТУ СТРАНИЦУ СВОЕЙ ИСТОРИИ?
У меня, естественно нет на это ответа.
На «повисший» вопрос « а насколько это будет законно?» я, извините за хамство отвечу вопросом «а Комиссия по адаптации на сколько законна?». Я не думаю что за гражданский мир мы не можем принять специальную нормативную базу позволяющую провести подобную акцию, типа «РАССКАЖИ И БУДЕШЬ АМНЕСТИРОВАН».
Ну в общем здесь конечно больше вопросов. Но при этом очевидно что предпринимаемые сейчас меры не решают задачу прекращения гражданской войны.
И главное, всем кто прочитал этот большой материал, большое спасибо