Братская близость
Амели Нотомб в своем романе "Счастливая ностальгия" писала о чувстве, которое не могла назвать ни любовью, ни дружбой: "братская близость", она так обозначила его.
Закончив с любовью, которая представляла собой непреодолимую силу вроде "схватить в охапку и впечатать в стену так, чтобы с нее посыпалась штукатурка", я вдруг так остро ощутила это чувство близости к другому человеку, что мне показалось, будто вокруг меня звенят стекла во всех зданиях вокруг.
Жутко громко и запредельно близко - так это было.
Впервые обняв его НЕ ПО-ДРУЖЕСКИ (а мы были старыми добрыми друзьями) я испытала чувство облегчения человека с груди которого сняли огромную каменную плиту.
Я стала изучать наши переписки, которыми, если смотать из них рулон обоев, можно было обклеить 15-комнатный особняк. Набрав один только глагол "приеду" в строке поиска, я обнаружила бесконечные "скоро приеду" и "скорее приезжай". Все это время он находился в другом городе, но большинство этих переписок велись и вовсе на разных континентах! И все-таки мы были близки.
Это ему я описывала каждый свой день - от ноющей боли в сердце до перелома на танцах пальца ноги. У него интересовалась - "что, если мы живем в Матрице?", "а вдруг не существует любви?".
Я ВНЕЗАПНО ощутила как сильно, как остро и страшно в этом нуждаюсь. Да, у меня все ныло и болело от недавнего расставания, я переехала в другую комнату в собственном доме и пряталась от воспоминаний в детской, я выбросила и уничтожила все вокруг, напоминающее о том, кто был мне дорог.
Но с момента нашей странной прогулки, у меня появилось ощущение, что я смотрю на все это из-за спины у своего друга. У меня есть кулон - маленькая птичка, сидящая на ветке рядом с жемчужиной. Мне было так же легко и беззаботно за этой спиной.
Если бы в тот момент кто-то спросил бы меня, в каком дне я бы хотела остаться, я выбрала бы его, этот день, потому что этот день был со мной не очень учтив, но честен.
В общем это новое незнакомое мне за почти 27 лет ощущение запредельной близости с человеком, от которого я считала себя весьма далекой, захватило меня настолько, что теперь я чувствую себя кем-то, подложившим всем на свете большую свинью:
Своему другу, который не ожидал такого поворота событий
Себе самой двухмесячной давности
И миру, который уверял меня, что так не бывает -
БЫВАЕТ.
Закончив с любовью, которая представляла собой непреодолимую силу вроде "схватить в охапку и впечатать в стену так, чтобы с нее посыпалась штукатурка", я вдруг так остро ощутила это чувство близости к другому человеку, что мне показалось, будто вокруг меня звенят стекла во всех зданиях вокруг.
Жутко громко и запредельно близко - так это было.
Впервые обняв его НЕ ПО-ДРУЖЕСКИ (а мы были старыми добрыми друзьями) я испытала чувство облегчения человека с груди которого сняли огромную каменную плиту.
Я стала изучать наши переписки, которыми, если смотать из них рулон обоев, можно было обклеить 15-комнатный особняк. Набрав один только глагол "приеду" в строке поиска, я обнаружила бесконечные "скоро приеду" и "скорее приезжай". Все это время он находился в другом городе, но большинство этих переписок велись и вовсе на разных континентах! И все-таки мы были близки.
Это ему я описывала каждый свой день - от ноющей боли в сердце до перелома на танцах пальца ноги. У него интересовалась - "что, если мы живем в Матрице?", "а вдруг не существует любви?".
Я ВНЕЗАПНО ощутила как сильно, как остро и страшно в этом нуждаюсь. Да, у меня все ныло и болело от недавнего расставания, я переехала в другую комнату в собственном доме и пряталась от воспоминаний в детской, я выбросила и уничтожила все вокруг, напоминающее о том, кто был мне дорог.
Но с момента нашей странной прогулки, у меня появилось ощущение, что я смотрю на все это из-за спины у своего друга. У меня есть кулон - маленькая птичка, сидящая на ветке рядом с жемчужиной. Мне было так же легко и беззаботно за этой спиной.
Если бы в тот момент кто-то спросил бы меня, в каком дне я бы хотела остаться, я выбрала бы его, этот день, потому что этот день был со мной не очень учтив, но честен.
В общем это новое незнакомое мне за почти 27 лет ощущение запредельной близости с человеком, от которого я считала себя весьма далекой, захватило меня настолько, что теперь я чувствую себя кем-то, подложившим всем на свете большую свинью:
Своему другу, который не ожидал такого поворота событий
Себе самой двухмесячной давности
И миру, который уверял меня, что так не бывает -
БЫВАЕТ.