теперь
- Как ты теперь?
- Теперь хорошо. И страшно одновременно. Потому что знаю, что всё это может повториться. И боюсь. Боюсь снова почувствовать привкус химии, помню, как холодеют вены, когда по ним текут лекарства, и как я чувствую их в своих руках, боюсь каждого приёма врача. И не верю им. Я перестала верить врачам. Каждый раз мы с ними играем в Станиславского и актёров. Они говорят, что всё хорошо, а я почему-то не верю, почему-то думаю, что что-то они не договаривают, что-то скрывают.
Теперь я знаю, какие они - эти люди, болеющие онкозаболеваниями. На их ресницах лежит усталость, усталость от безумного желания и старания выжить, от доказывания, что они ещё на что-то способны, усталость со словами "не спеши ты нас хоронить, у нас здесь ещё есть дела". Многие из них часто сутулятся, потому что тяжело, очень тяжело жить, когда изнутри тебя убивает химия. Снаружи весь мир говорит тебе "живи", а изнутри химиопрепараты убивают все твои клетки. И ты пригибаешься, нет сил ни на что, на плечах как будто кто-то сидит, свесив ноги.
Теперь я знаю, что инвалиды - это не только те, у которых есть какие-то видимые физические увечья. Это и те, у которых нет какого-нибудь органа. Вот с виду человек как человек, здоров, а внутри у него удалили орган. Это и те, которые прошли жесточайшие курсы химии и облучения. И я их понимаю. Этим людям нужно понимание. Не жалость, не отстранённость, а именно понимание.
Каждый раз, потом уже, после лечения, проходя обследование, мне делали рентген, и я ходила в другое здание, в рентген-архив, забирать более ранние снимки, свои и остальных больных, для сравнения и установления каких-либо изменений либо их отсутствия. Меня отправляли медсёстры, т.к. я обычно была самой молодой пациенткой. И вот я шла из этого рентген-архива и несла эти большие конверты со снимками. Конечно, мне хотелось найти в них свой, почитать диагноз и ещё что там написано. Я листала конверты и читала "рак лёгких", "злокачественное поражение селезёнки", "саркома", "опухоль мозга"..... И я шла и несла эти судьбы людей, эти жизни в своих руках, и возникало чувство, что я могу им помочь, что от меня что-то зависит, что я могу что-то поменять в их жизни. В такие моменты я думала "Почему я не Бог? И что Он вообще себе там думает, когда тут творится такое???"
Теперь я живу. Не всегда так, как хотелось бы. Но живу. И учусь радоваться простым вещам, хоть это и сложно бывает порой. Иногда и того нет, и это не так... Тогда я вспоминаю, КАК может быть, когда на самом деле ПЛОХО, и понимаю, что сейчас всё как раз-таки хорошо. Проще, когда есть с чем сравнивать. У меня есть с чем сравнивать.
- Теперь хорошо. И страшно одновременно. Потому что знаю, что всё это может повториться. И боюсь. Боюсь снова почувствовать привкус химии, помню, как холодеют вены, когда по ним текут лекарства, и как я чувствую их в своих руках, боюсь каждого приёма врача. И не верю им. Я перестала верить врачам. Каждый раз мы с ними играем в Станиславского и актёров. Они говорят, что всё хорошо, а я почему-то не верю, почему-то думаю, что что-то они не договаривают, что-то скрывают.
Теперь я знаю, какие они - эти люди, болеющие онкозаболеваниями. На их ресницах лежит усталость, усталость от безумного желания и старания выжить, от доказывания, что они ещё на что-то способны, усталость со словами "не спеши ты нас хоронить, у нас здесь ещё есть дела". Многие из них часто сутулятся, потому что тяжело, очень тяжело жить, когда изнутри тебя убивает химия. Снаружи весь мир говорит тебе "живи", а изнутри химиопрепараты убивают все твои клетки. И ты пригибаешься, нет сил ни на что, на плечах как будто кто-то сидит, свесив ноги.
Теперь я знаю, что инвалиды - это не только те, у которых есть какие-то видимые физические увечья. Это и те, у которых нет какого-нибудь органа. Вот с виду человек как человек, здоров, а внутри у него удалили орган. Это и те, которые прошли жесточайшие курсы химии и облучения. И я их понимаю. Этим людям нужно понимание. Не жалость, не отстранённость, а именно понимание.
Каждый раз, потом уже, после лечения, проходя обследование, мне делали рентген, и я ходила в другое здание, в рентген-архив, забирать более ранние снимки, свои и остальных больных, для сравнения и установления каких-либо изменений либо их отсутствия. Меня отправляли медсёстры, т.к. я обычно была самой молодой пациенткой. И вот я шла из этого рентген-архива и несла эти большие конверты со снимками. Конечно, мне хотелось найти в них свой, почитать диагноз и ещё что там написано. Я листала конверты и читала "рак лёгких", "злокачественное поражение селезёнки", "саркома", "опухоль мозга"..... И я шла и несла эти судьбы людей, эти жизни в своих руках, и возникало чувство, что я могу им помочь, что от меня что-то зависит, что я могу что-то поменять в их жизни. В такие моменты я думала "Почему я не Бог? И что Он вообще себе там думает, когда тут творится такое???"
Теперь я живу. Не всегда так, как хотелось бы. Но живу. И учусь радоваться простым вещам, хоть это и сложно бывает порой. Иногда и того нет, и это не так... Тогда я вспоминаю, КАК может быть, когда на самом деле ПЛОХО, и понимаю, что сейчас всё как раз-таки хорошо. Проще, когда есть с чем сравнивать. У меня есть с чем сравнивать.