(no subject)
Всё, котя мой! Добилась его!
Месяц я к нему подползала с простите-извините, а он на меня шипел и давался погладиться только за еду, увиливая из-под моей руки.
И вот я поняла, что момент настал и попробовала почесать его большой силиконовой щеткой.
Котя был в абсолютной нирване!
Он лез мне под руку, подставлял щечки и ушки, поворачивался спинкой, и в конце концов замурлыкал!
Низкое тихое мурчание как у тигра, который спит на камне днем в тени дерева.
В каком я была восторге, не описать!
Это потрясающее чувство, когда животное, которое боится тебя до трясучки, вдруг начинает тебе доверять.
И как же ему хорошо, знать, что его не обижают, что его любят, что все ему дадут, и еду, и любовь.
Как же долго он этого ждал! Он не мог остановиться, просил и просил чесать его еще. В итоге мне очень стыдно, но из-за этого у коти на голове теперь лысое пятно, перечесали случайно!
На второй день котик с утра уже ждал меня, и мы снова чесали его, играли с игрушкой, опять чесали, он перестал бояться руки, теперь можно гладить.
Это что-то, ребята.
Все равно еще шугается и побаивается, но уже совсем другой человек.
Бедное животное настрадалось, а теперь не может наесться любовью.
Месяц я к нему подползала с простите-извините, а он на меня шипел и давался погладиться только за еду, увиливая из-под моей руки.
И вот я поняла, что момент настал и попробовала почесать его большой силиконовой щеткой.
Котя был в абсолютной нирване!
Он лез мне под руку, подставлял щечки и ушки, поворачивался спинкой, и в конце концов замурлыкал!
Низкое тихое мурчание как у тигра, который спит на камне днем в тени дерева.
В каком я была восторге, не описать!
Это потрясающее чувство, когда животное, которое боится тебя до трясучки, вдруг начинает тебе доверять.
И как же ему хорошо, знать, что его не обижают, что его любят, что все ему дадут, и еду, и любовь.
Как же долго он этого ждал! Он не мог остановиться, просил и просил чесать его еще. В итоге мне очень стыдно, но из-за этого у коти на голове теперь лысое пятно, перечесали случайно!
На второй день котик с утра уже ждал меня, и мы снова чесали его, играли с игрушкой, опять чесали, он перестал бояться руки, теперь можно гладить.
Это что-то, ребята.
Все равно еще шугается и побаивается, но уже совсем другой человек.
Бедное животное настрадалось, а теперь не может наесться любовью.