дежа-вю
Помнится мне старый добрый фильм "Служили два товарища". Там была трогательная сцена, когда герой Владимира Высоцкого покидает Крым на последнем стамбульском пароходе и бросает своего верного коня на пирсе. Коник так проникся любовью к своему хозяину, что бросается за уходящим пароходом в бурные морские волны и плывет изо всех сил. Герой Высоцкого, видя сие, кончает жизнь самоубийством.
Величие этой сцены померкло для меня буквально вечра, когда я прочитал сии строки из Альфонса Доде "Тартарен из Тараскона":
=============================
А у Тартарена из Тараскона вещей нет. Вот он со своим другом Барбасу идет по Морской улице, мимо небольшого базара, заваленного бананами и арбузами. Незадачливый тарасконец оставил на мавританском берегу вместе с оружейным ящиком и свои мечты, и теперь он с пустыми руками собирается отплыть в Тараскон... Только успевает он прыгнуть в капитанскую шлюпку, как с высокой площади, тяжело дыша, скатывается на набережную какое-то животное и галопом несется к нему. Это верблюд, преданный верблюд, целые сутки искавший своего хозяина по всему Алжиру.
Тартарен меняется в лице и делает вид, что верблюд не его, но верблюд приходит в исступление. Он мечется по набережной. Он зовет своего друга, он умильно смотрит на него. "Возьми меня с собой! - кажется, говорит его грустный взгляд. - Возьми меня в лодку и увези прочь, прочь от этой бутафорской Аравии, от этого нелепого Востока с локомотивами и дилижансами, где такому одногорбому отщепенцу, как я, нет больше места в жизни. Ты - последний турок, я - последний верблюд... Так зачем же нам разлучаться, о Тартарен?.."
- Это не ваш верблюд? - спрашивает капитан.
- Нет, что вы! - отвечает Тартарен, содрогаясь при одной мысли, как бы он появился в Тарасконе с такой потешной свитой. И, без зазрения совести отрекшись от товарища по несчастью, он отталкивается от алжирской земли и приводит в движение лодку. Верблюд нюхает воду, вытягивает шею так, что хрустят суставы, со всего размаху бросается в море, плывет за шлюпкой к "Зуаву", и горб его пляшет на волнах, как тыква, а длинная шея торчит из воды, как водорез триремы.
...1872 год
=============================
Величие этой сцены померкло для меня буквально вечра, когда я прочитал сии строки из Альфонса Доде "Тартарен из Тараскона":
=============================
А у Тартарена из Тараскона вещей нет. Вот он со своим другом Барбасу идет по Морской улице, мимо небольшого базара, заваленного бананами и арбузами. Незадачливый тарасконец оставил на мавританском берегу вместе с оружейным ящиком и свои мечты, и теперь он с пустыми руками собирается отплыть в Тараскон... Только успевает он прыгнуть в капитанскую шлюпку, как с высокой площади, тяжело дыша, скатывается на набережную какое-то животное и галопом несется к нему. Это верблюд, преданный верблюд, целые сутки искавший своего хозяина по всему Алжиру.
Тартарен меняется в лице и делает вид, что верблюд не его, но верблюд приходит в исступление. Он мечется по набережной. Он зовет своего друга, он умильно смотрит на него. "Возьми меня с собой! - кажется, говорит его грустный взгляд. - Возьми меня в лодку и увези прочь, прочь от этой бутафорской Аравии, от этого нелепого Востока с локомотивами и дилижансами, где такому одногорбому отщепенцу, как я, нет больше места в жизни. Ты - последний турок, я - последний верблюд... Так зачем же нам разлучаться, о Тартарен?.."
- Это не ваш верблюд? - спрашивает капитан.
- Нет, что вы! - отвечает Тартарен, содрогаясь при одной мысли, как бы он появился в Тарасконе с такой потешной свитой. И, без зазрения совести отрекшись от товарища по несчастью, он отталкивается от алжирской земли и приводит в движение лодку. Верблюд нюхает воду, вытягивает шею так, что хрустят суставы, со всего размаху бросается в море, плывет за шлюпкой к "Зуаву", и горб его пляшет на волнах, как тыква, а длинная шея торчит из воды, как водорез триремы.
...1872 год
=============================