Всё завтра
День прошел и слава богу.
Сегодня ездили купаться на речку, все смеялись над моим шрамом через весь живот. Машка тоже смеялась и купаться я с ними больше не поеду. Поеду лучше с дедом на рыбалку. Он меня в 5 утра поднимет (сам уже червей накопал до этого), даст чая стакан и бутерброд. Я пойду на пруд. Там пешком километра 2, пруд маленький, в нем коровы пьют на выпасе. Дед подъедет на велосипеде за мной следом, но пока он приедет, я минут 10 буду камушки в пруд кидать. Когда совсем маленькими были (в прошлом году), купались тут. А в этом году смотрим - коровы, когда пьют, они же и заходят туда и дела свои справляют, как-то не хочется купаться. Они и в прошлом году наверняка так делали. Только что-то не припомню. Дед подъедет с удочками, отдаст мою, червей даст. Или хлеба. Чаще хлеба, потому что тогда червей копать не надо.
А караси и на хлеб хорошо идут. Если вот ехать в соседнюю деревню, там пруд больше и ротаны в нём сидят. Они хищники и только на червя идут. Но они костлявые, их есть сложно. Да и крючок они целиком глотают, так что он у них из жабр потом торчит и ты, пока его вытаскиваешь, всю челюсть ротану разворотишь. Не люблю этого. И есть их не люблю, потому что костей много. Вообще рыбу не люблю, ни вареную, ни жареную, в ней вообще костей много. Мне их лень вытаскивать, а они в горле потом застрянут, заразы. Мне вообще в рыбалке только на поплавок смотреть нравится и деду потом показывать, какого я карася поймал. Показывать на другую сторону пруда.
Потому что как обычно бывает. Сначала сидим вместе, плечом к плечу, а потом мне скучно. Ну, я его донимать начинаю, что да как, сам чего-то рассказываю все время, на диалог его вытаскиваю. А он, вообще-то, неразговорчивый. Ну, так в итоге и получается, что я встаю, хожу вокруг пруда, может в лесок соседний зайду, грибы посмотрю. Потом вот уже наступает какое-то просветление и терпение снисходит. Я возвращаюсь, но вижу, что дед недоверчиво так смотрит, вот я и ухожу на другой конец пруда. А уже оттуда ему карасем машу, если, конечно, поймаю.
Но это завтра будет. Пока я лежу на кровати, на потолок смотрю. Потолок из крупных досок, через всю комнату, комната большая. В каждой доске свое количество сучков и я их все знаю. Я на кровати лежу одноместной, но с огромной периной, не иначе от какого-то барчука. Прадед-то у меня банкир.
Ни его не видел, ни жены его толком не помню, прабабушки Поли. Мне тогда не жаль еще от этого. На соседней кровати бабушка с дедом. Или дед в другой комнате, если выпивал. Потому что если выпивал, то храпит так, что дом ходуном ходит. Завтра встанет в 4 утра, покряхтит, разбудит всех и пойдет курить первым делом. А пока мы лежим.
У окна телевизор стоит, а у другого окна телевизор в котором еще и радио и проигрыватель. Кто-то мне говорил, не помню кто, что в их доме первый проигрыватель на деревне был и его в окно выставляли, да плясали под окном. В терраске пластинок уйма, но ещё больше открыток. А в открытках гибкие пластинки с одной песней. Такая вот раньше мода была. Сейчас проигрыватель работает так себе, часто заедает на одной строчке.
«Всё могут коро…всё могут коро…всё могут каро…». На Пугачевой особенно любит. Главное развлечение у меня с сестрой и братом четвероюродными, которые из соседней деревни. Они, как приезжают (чаще я к ним, правда), мы всегда слушаем эту пластинку и угадываем на какой строчке заест.
Пока все спят и дом спит. Деревянные дома имеют душу, но пока не начнешь в коробке бетонной жить никогда этого не поймешь. Завтра мы поедем на рыбалку, а пока все спят. Да и я, скорее всего, давно уже сплю. Бессонница уже потом начинается, от взрослой жизни.