Мертвое искусство
В городе подходило к концу жаркое и засушливое лето. Заходящее солнце полыхало в верхних окнах немногочисленных высоток. Город-то был небольшой. И скоро станет еще меньше, потому что огромное количество жителей отравилось насмерть огурцами. Огурцов приехало сразу и много. Они лежали на витринах единственного супермаркета в городе - очень красивые и упакованные по одному в целлофан. И их хорошо разбирали, потому что была получка на градообразующем предприятие. Через два дня и 17 смертей забили тревогу, но вся документация таинственным образом исчезла или была заполнена ненадлежащим образом. В супермаркете виновато разводили руками, все выглядело так, что они искренне не понимают, откуда у них эти огурцы. Судить было особо уже некого, потому что хозяин магазина, вместе со всей семьей, был в первых рядах умерших.
Городской морг был переполнен. Часть трупов хранилась в больнице в ненадлежащих условиях. Вонь стояла просто жуткая и больница была закрыта на карантин. Хоронить разрешения не давали, потому что трупы требовали должного изучения. Это было их последнее требование к живущим: Расскажите нам, как это мы так жили-жили и в раз все померли?!
- Мне кажется, или твое предисловие немного затянулось? Где здесь отношения-то?
- Погоди ка, а не ты ли меня всю жизнь приучала к долгим прелюдиям? А это то же самое, терпи теперь.
Через 7 дней волна смертей вроде как закончилась. Все огурцы был и изъяты, заодно изъяли и те, что на грядках выросли. На всякий случай. Трупов получилось 67. Врачи ничего не могли найти в трупах, а огурцеведы (ну или как называть специалистов по огурцам?) ничего не могли найти в своих огурцах. В администрации никак не могли решить: сжигать теперь трупы или хоронить?
Молодой человек зашел в прихожую и сел на пуфик, собираясь снять обувь, да так и застыл в нелепой позе, уставившись на отошедший от стены кусок обоев.
- Чем это так воняет?! Никак, мой муж-труполюбитель пришел?! - донеслось из кухни.
- Я уже три месяца работаю в морге и ты меня каждый день встречаешь новыми прозвищами. Твоей фантазии позавидует любой писатель. Сколько их у тебя еще для меня припасено?
- Столько, сколько будет нужно, чтобы ты сменил свою дурацкую работу и занялся делом. Это ненормально, когда человеку нравится работать в морге.
- Смерть - это как раз нормально, Ненормально - это когда бессмертие. Что в этом удивительного?
Молодой человек, наконец, снял обувь и прошел в комнату, где все обои были изрисованы им еще в детстве, а потом аккуратно отклеены в отчем доме и поклеены в уже его собственной квартире. Молодой человек остановился возле изображения слона и стал напряженно в него вглядываться…
- Сколько он еще будет у тебя молодымчеловеком?! Это жутко раздражает.
- Хорошо, а как ты хочешь его назвать?
- Ну… Пусть будет Вадим! Помнишь, как в том фильме, где он влюбился в мусульманку, а у него отец - священник!
Вадим напряженно вглядывался в изображение слона, переходящего реку и думал, что у слона нет шансов, потому что с другого конца стены на него надвигалась стена воды, невесть откуда взявшаяся посреди, казалось бы, типичного русского леска…
- Нет, погоди, ты правда помнишь или только делаешь вид?!
- Я правда делаю вид, что помню. Я не смотрел такого фильма, если бы смотрел, то запомнил бы и если ты будешь перебивать меня и дальше, то конца истории никогда не узнаешь!
Вадим мыл руки в раковине на кухне.
- Если тебе интересно, то тест у меня отрицательный. Да я бы и не хотела, чтобы у меня вообще был ребенок, папа которого целый день лапает трупы. Ты сегодня не взял работы на дом?
Желанный ребенок не получался уже больше двух лет. Жена Вадима проходила очередной курс лечения, но обоим казалось, что уже ничего не поможет. Их брак напоминал дом, в котором затоплен подвал и прохудилась крыша. Кажется, что на средних этажах все спокойно, но взвинченные жители верхних достают всех вокруг, а дожди все не кончаются…
Ссоры их имели вялотекущий характер, что происходит, когда обоим все равно кто окажется прав, а кто виноват, в конечном счете. Ссора ради ссоры, когда ссора становится единственным вариантов социальных взаимоотношений внутри пары.
После очередной короткой перепалки, Вадим снова помедитировал на отвалившийся кусок обоев, обулся и вышел на улицу. Он решил переночевать в морге. Но, так как был не каким-то сумасшедшим, осознавал, что заснуть там у него получится, только немало выпив. И он пошел в единственный в городе бар. Кажется, он назывался «Приют» или «Убежище». Что-то в этом роде. Как раз для подобных уставших, замученных жизнью и дорогой странников, как Вадим.
Вы, наверно, правда считаете Вадима за сумасшедшего, раз он работает в морге и получает от этого удовольствие. Хотелось бы вам напомнить, что любая работа должна быть кем-то выполнена, чтобы общий механизм работал четко и слаженно. Но я не буду напоминать. Лучше немного углубимся в историю жизни Вадима.
В детстве он много рисовал, как вы уже, наверно, поняли. Кроме исписанных стен в детской, он разрисовал все, до чего мог дотянуться, в силу невеликого роста. Школьные тетради были изрисованы от корки до корки и корки были изрисованы тоже. Кроме этих рисунков, никаких знаний он из школы не вынес, усваивая основную программу краем уха и, в силу удачливости, даже сдав экзамены без троек.
- А там долго еще? Я почти сплю…
- Ну и все тогда, конец истории завтра расскажу…может быть расскажу!
Городской морг был переполнен. Часть трупов хранилась в больнице в ненадлежащих условиях. Вонь стояла просто жуткая и больница была закрыта на карантин. Хоронить разрешения не давали, потому что трупы требовали должного изучения. Это было их последнее требование к живущим: Расскажите нам, как это мы так жили-жили и в раз все померли?!
- Мне кажется, или твое предисловие немного затянулось? Где здесь отношения-то?
- Погоди ка, а не ты ли меня всю жизнь приучала к долгим прелюдиям? А это то же самое, терпи теперь.
Через 7 дней волна смертей вроде как закончилась. Все огурцы был и изъяты, заодно изъяли и те, что на грядках выросли. На всякий случай. Трупов получилось 67. Врачи ничего не могли найти в трупах, а огурцеведы (ну или как называть специалистов по огурцам?) ничего не могли найти в своих огурцах. В администрации никак не могли решить: сжигать теперь трупы или хоронить?
Молодой человек зашел в прихожую и сел на пуфик, собираясь снять обувь, да так и застыл в нелепой позе, уставившись на отошедший от стены кусок обоев.
- Чем это так воняет?! Никак, мой муж-труполюбитель пришел?! - донеслось из кухни.
- Я уже три месяца работаю в морге и ты меня каждый день встречаешь новыми прозвищами. Твоей фантазии позавидует любой писатель. Сколько их у тебя еще для меня припасено?
- Столько, сколько будет нужно, чтобы ты сменил свою дурацкую работу и занялся делом. Это ненормально, когда человеку нравится работать в морге.
- Смерть - это как раз нормально, Ненормально - это когда бессмертие. Что в этом удивительного?
Молодой человек, наконец, снял обувь и прошел в комнату, где все обои были изрисованы им еще в детстве, а потом аккуратно отклеены в отчем доме и поклеены в уже его собственной квартире. Молодой человек остановился возле изображения слона и стал напряженно в него вглядываться…
- Сколько он еще будет у тебя молодымчеловеком?! Это жутко раздражает.
- Хорошо, а как ты хочешь его назвать?
- Ну… Пусть будет Вадим! Помнишь, как в том фильме, где он влюбился в мусульманку, а у него отец - священник!
Вадим напряженно вглядывался в изображение слона, переходящего реку и думал, что у слона нет шансов, потому что с другого конца стены на него надвигалась стена воды, невесть откуда взявшаяся посреди, казалось бы, типичного русского леска…
- Нет, погоди, ты правда помнишь или только делаешь вид?!
- Я правда делаю вид, что помню. Я не смотрел такого фильма, если бы смотрел, то запомнил бы и если ты будешь перебивать меня и дальше, то конца истории никогда не узнаешь!
Вадим мыл руки в раковине на кухне.
- Если тебе интересно, то тест у меня отрицательный. Да я бы и не хотела, чтобы у меня вообще был ребенок, папа которого целый день лапает трупы. Ты сегодня не взял работы на дом?
Желанный ребенок не получался уже больше двух лет. Жена Вадима проходила очередной курс лечения, но обоим казалось, что уже ничего не поможет. Их брак напоминал дом, в котором затоплен подвал и прохудилась крыша. Кажется, что на средних этажах все спокойно, но взвинченные жители верхних достают всех вокруг, а дожди все не кончаются…
Ссоры их имели вялотекущий характер, что происходит, когда обоим все равно кто окажется прав, а кто виноват, в конечном счете. Ссора ради ссоры, когда ссора становится единственным вариантов социальных взаимоотношений внутри пары.
После очередной короткой перепалки, Вадим снова помедитировал на отвалившийся кусок обоев, обулся и вышел на улицу. Он решил переночевать в морге. Но, так как был не каким-то сумасшедшим, осознавал, что заснуть там у него получится, только немало выпив. И он пошел в единственный в городе бар. Кажется, он назывался «Приют» или «Убежище». Что-то в этом роде. Как раз для подобных уставших, замученных жизнью и дорогой странников, как Вадим.
Вы, наверно, правда считаете Вадима за сумасшедшего, раз он работает в морге и получает от этого удовольствие. Хотелось бы вам напомнить, что любая работа должна быть кем-то выполнена, чтобы общий механизм работал четко и слаженно. Но я не буду напоминать. Лучше немного углубимся в историю жизни Вадима.
В детстве он много рисовал, как вы уже, наверно, поняли. Кроме исписанных стен в детской, он разрисовал все, до чего мог дотянуться, в силу невеликого роста. Школьные тетради были изрисованы от корки до корки и корки были изрисованы тоже. Кроме этих рисунков, никаких знаний он из школы не вынес, усваивая основную программу краем уха и, в силу удачливости, даже сдав экзамены без троек.
- А там долго еще? Я почти сплю…
- Ну и все тогда, конец истории завтра расскажу…может быть расскажу!