Она была обречена.
Она знала что за ней придут. Рано или поздно -это должно было случиться. Не век же ей веселить детишек в сельском универмаге. Всему приходит конец и кто-то должен стать жертвой вернувшихся из глубины веков языческих ритуалов.
Она вглядывалась в лица окружавших её людей. Глаза светились радостью. Она помнила их. Она привыкла дарить им счастье. Может и сейчас она делает это.
Палач взошел на эшафот и спросил:
"Масленица, что ты скажешь в своё оправдание"?
Она молчала.
Масленица!, масленица! закричали дети и всем вдруг стало весело.
Пламя поглотило её, как и сотни лет назад, сотни тысяч её сестер...
Остатки грусти превратились в пепел.
Впереди была новая, ей не ведомая жизнь...
"В полночь забвенья на поздней окраине жизни твоей Ты погляди без отчаянья
Вспыхнет ли примет ли облик безвестного Образа будто случайного..."
Она вглядывалась в лица окружавших её людей. Глаза светились радостью. Она помнила их. Она привыкла дарить им счастье. Может и сейчас она делает это.
Палач взошел на эшафот и спросил:
"Масленица, что ты скажешь в своё оправдание"?
Она молчала.
Масленица!, масленица! закричали дети и всем вдруг стало весело.
Пламя поглотило её, как и сотни лет назад, сотни тысяч её сестер...
Остатки грусти превратились в пепел.
Впереди была новая, ей не ведомая жизнь...
"В полночь забвенья на поздней окраине жизни твоей Ты погляди без отчаянья
Вспыхнет ли примет ли облик безвестного Образа будто случайного..."