Педагоги, педагоги, а я маленький такой.
У нас директор на работе постоянно пытается всех вокруг себя образовывать. Ему кажется, что все туповаты и недостаточно начитаны. Он дарил нам учебники по физике и биологии, заставлял читать газету ЗОЖ, раздавал книги Коваля и мемуары хирурга Углова. А однажды официальным распоряжением обязал всех прочитать "Педагогическую поэму" Макаренко.
Кому-то достался жалкий сокращённый вариант из книжного магазина - лажа. Многие, как у нас это часто бывает (хуёвая тенденция) посмотрели фильм и на этом остановились. Скажу по правде - эти люди довольно много потеряли. Зацензуренный фильм 70-х годов, снятый в СССР... Ну что там может остаться от идей педагога, часто, хоть и невзначай, противопоставлявшего себя советской власти? Макаренко воодушевлялся лозунгами советов, но был всё же не "такой как все". И хоть он и назвал свою знаменитую колонию именем самого советского из всех советских писателя Максима Горького, был всё же сам по себе, себе на уме. Коммунист, но не часть коллективного разума. Пример собственной ясной головы на плечах. Пример человека, который, будучи членом партии, умел брать на себя отдельную ответственность и при том немалую. Назвать его "советским" педагогом язык не очень поворачивается. Но назвать бунтарём-революционером тоже не смогу. Педагогическая поэма представила мне образ Макаренко как человека на грани, человека между. И на этой грани он стоял очень ловко, эдакий эквилибрист от педагогики.
Я читала полную версию с экрана, и жалко. Потому что многое бы подчеркнула карандашиком и добавила себе в цитаты на память. Наш шеф, видимо, себя отождествляет с Антоном Семёновичем, ему хочется так же талантливо организовать рабочий улей в несколько сотен любящих и преданных ему пчёл. Ещё при жизни Макаренко часто обвиняли во лжи и рукоприкладстве. Советские правящие верхи, которых сам педагог называл "олимпийцами", "богами с Олимпа", не верили в колонию им. Горького, им всё казалось, что воспитанники лишь при проверках ходят по струнке, а под покровом ночи Макаренко дубасит своих пацанов почём зря. Не укладывалось в голове у советского чиновника, что можно организовать трудовую колонию в 400 сорванцов силой ума и характера.
Я читала и многое мне нравилось, почти всё. Таким каким-то наверно и должно было быть счастье коммуниста. Организованный коллективный труд, где никто не отлынивает и все задачи поставлены чётко. У руля разумные профессиональные люди - Макаренко, Шере, учителя. Есть и такие, кто будто создан, чтоб радовать души колонистов - Калина Иванович и Силантий Отченаш. В колонии есть место и хозяйствованию, и учёбе, и культурной жизни. Самое, конечно, цепляющее это путь преодоления и жертвенности, по которому прошли герои Поэмы, прежде чем достигнуть идиллических картин. Дорогу к высоким и благородным целям часто омрачают мелкие и большие неудачи. Но, знаете, никто не опускает руки: невзгоды, проблемы, безденежье вдруг обнаруживают настоящую дружбу и взаимовыручку, проявляют уже такую взрослую сознательность у совсем ещё юных воспитанников. И над всем этим - Макаренко, которого любят и уважают. У них там был свой культ личности. Хотя нет, для культа личности годится Горький, а Макаренко там просто бог, творящий лёгкой рукой свой небольшой, неидеальный, но счастливый мирок и ведущий детей по пути преодоления трудностей. Наверно, этот путь и есть Воспитание.
Одна коллега, окончившая иняз БГУ, сказала, что все образованные люди прочитали Пед. поэму в юности. Может и так. Но я рада, что эта книга мне вообще попалась, могла и мимо пройти.
Кому-то достался жалкий сокращённый вариант из книжного магазина - лажа. Многие, как у нас это часто бывает (хуёвая тенденция) посмотрели фильм и на этом остановились. Скажу по правде - эти люди довольно много потеряли. Зацензуренный фильм 70-х годов, снятый в СССР... Ну что там может остаться от идей педагога, часто, хоть и невзначай, противопоставлявшего себя советской власти? Макаренко воодушевлялся лозунгами советов, но был всё же не "такой как все". И хоть он и назвал свою знаменитую колонию именем самого советского из всех советских писателя Максима Горького, был всё же сам по себе, себе на уме. Коммунист, но не часть коллективного разума. Пример собственной ясной головы на плечах. Пример человека, который, будучи членом партии, умел брать на себя отдельную ответственность и при том немалую. Назвать его "советским" педагогом язык не очень поворачивается. Но назвать бунтарём-революционером тоже не смогу. Педагогическая поэма представила мне образ Макаренко как человека на грани, человека между. И на этой грани он стоял очень ловко, эдакий эквилибрист от педагогики.
Я читала полную версию с экрана, и жалко. Потому что многое бы подчеркнула карандашиком и добавила себе в цитаты на память. Наш шеф, видимо, себя отождествляет с Антоном Семёновичем, ему хочется так же талантливо организовать рабочий улей в несколько сотен любящих и преданных ему пчёл. Ещё при жизни Макаренко часто обвиняли во лжи и рукоприкладстве. Советские правящие верхи, которых сам педагог называл "олимпийцами", "богами с Олимпа", не верили в колонию им. Горького, им всё казалось, что воспитанники лишь при проверках ходят по струнке, а под покровом ночи Макаренко дубасит своих пацанов почём зря. Не укладывалось в голове у советского чиновника, что можно организовать трудовую колонию в 400 сорванцов силой ума и характера.
Я читала и многое мне нравилось, почти всё. Таким каким-то наверно и должно было быть счастье коммуниста. Организованный коллективный труд, где никто не отлынивает и все задачи поставлены чётко. У руля разумные профессиональные люди - Макаренко, Шере, учителя. Есть и такие, кто будто создан, чтоб радовать души колонистов - Калина Иванович и Силантий Отченаш. В колонии есть место и хозяйствованию, и учёбе, и культурной жизни. Самое, конечно, цепляющее это путь преодоления и жертвенности, по которому прошли герои Поэмы, прежде чем достигнуть идиллических картин. Дорогу к высоким и благородным целям часто омрачают мелкие и большие неудачи. Но, знаете, никто не опускает руки: невзгоды, проблемы, безденежье вдруг обнаруживают настоящую дружбу и взаимовыручку, проявляют уже такую взрослую сознательность у совсем ещё юных воспитанников. И над всем этим - Макаренко, которого любят и уважают. У них там был свой культ личности. Хотя нет, для культа личности годится Горький, а Макаренко там просто бог, творящий лёгкой рукой свой небольшой, неидеальный, но счастливый мирок и ведущий детей по пути преодоления трудностей. Наверно, этот путь и есть Воспитание.
Одна коллега, окончившая иняз БГУ, сказала, что все образованные люди прочитали Пед. поэму в юности. Может и так. Но я рада, что эта книга мне вообще попалась, могла и мимо пройти.