Публичный дом и я.
Публичные дома и занятие проституцией в еврейской истории занимают особое место. Например, мать царя Давида Фамарь переодевается в блудницу, чтобы зачать ребёнка от любимого человека - собственного свёкра. Проститутка Рахав укрывала у себя соратников Иисуса Навина, а впоследствии стала его женой. В Вавилонском Талмуде, в трактате Менахот, приводится редкая по своей изысканности и элегантности агада, героями которой выступают известная блудница и влюбленный в нее ученик вавилонской ешивы. Их переживания и приключения заканчиваются ее переходом в иудаизм и браком между ними, и, как мудро замечает глава ешивы: «Те же простыни, что стелила она для греха, будет стелить для исполнения заповеди». Когда в наше время один уважаемый раввин запретил проституцию, евреи Буэнос-Айреса организовали собственную синагогу "Цви Мигдаль", которую посещали многие местные и даже приезжие сутенёры.
Сегодня во всех городах есть публичные дома, которые не брезгуют посещать даже самые уважаемые и женатые люди. В один из таких домов меня пригласили сделать косметический ремонт душевых комнат, поскольку использовались они весьма интенсивно. Недавно зашёл разговор о публичных домах и я вспомнил этот случай.
Звонит мне как-то мой давний клиент Анатолий. Не богатый, воспитанный и довольно скромный. Звонит и предлагает мне небольшую работёнку в "мисраде". Я начал было отказываться - терпеть не могу иметь дела с фирмами. Сперва устраивают тендер, приглашают десяток подрядчиков, собирают у них сметные стоимости, а потом приводят своего, устанавливают ему цену на пару баксов ниже самой дешёвой оценки и с ним всё подписывают. И потом уже его проблема, как управиться с ценой, иногда сильно заниженой, ошибочной и необьективной. Дешёвые материалы, безрукие рабочие с периферий, гонка за количеством... В конце качество соответствующее, но это ж "свой" - попробуй не принять и не заплатить! Если "своих" нет, то выбирают самого дешёвого, ставят всякие условия типа сертификатов пожарной безопасности на материалы или работать только по ночам, а оплачивают по окончании работ и то, чеками на 12 платежей, которые могут ещё и вернуться из-за непокрытия.
И вот я отказываюсь, а он уговаривает. Говорит, что им важно качество, что заплатят сразу наличными, что не хотят арабов - вот я и согласился. Я не сразу понял, что это за фирма, да мне это и не было важно. Он назвал адрес, время и мы встретились. Полуденное солнце висело раскалённым шаром прямо над головой. На улицах ни души - все попрятались под кондиционерами, чтобы ближе к вечеру дружно вывалить на улицы, суетясь по своим делам. Нужное место располагалось практически напротив молодёжной дискотеки на А-Уман 17. Быстро выскочив из машины, я вприпрыжку поспешил за Толиком, чтобы поскорее спрятаться от жары за тонированной стеклянной дверью в торце здания.
Внутри было прохладно и неожиданно темно. Небольшой круглый салон с разбросаными по нему велюровыми бардовыми диванчиками был украшен бархатными панелями по периметру. Пол застелен глухим чёрным ковролином, пожирающим любые лучи света. Все высоченные окна были покрыты таким слоем тонировки, что через них едва угадывались силуэты фонарей и машин на улице. Даже потолок был чёрным. Справа от входа располагалась барная стойка, одновременно исполнявшая роль и администраторной, а слева вдоль изогнутой стены - металлическая лестница на второй этаж, так-же покрытая чёрным ковролином. Ощущение такое, что нас поглотило какое-то гигантское животное: вокруг сумрак, а всё красно-чёрное и мягкое. Хорошо хоть, животное оказалось добрым - не стало пережёвывать.
На бардовых диванчиках возлежали и курили две симпатичные блондинки славянской внешности. Я их явно заинтересовал. Но я тогда был женат, а обманывать не умею. Да и вообще не понимаю, зачем при любящей супруге встречаться ещё с кем-то. Но они-то у себя видят совершенно другие личности, поэтому даже не задумались на эту тему. Поздоровавшись с нами, одна сразу полюбопытствовала: "Ну что, Толя, кому идти стелить простыни?" Мне даже стало не по себе от такой бытовухи, тем-более я только в ту минуту осознал, что это за заведение. Хорошо хоть Толик не растерялся: отмахнул их от меня и пригласил на второй этаж.
Наверху я увидел маленький коридорчик на 4 двери. Все стены повторяли стиль нижнего этажа. Собственно, я понял, что ковролином было обито всё (и даже двери) не столько для вида, как для дополнительной звукоизоляции. В каждой комнате была своя душевая кабинка. Посетители могли, при желании, сразу принять душ и попросить об этом девушек. Да и в конце принять его ещё раз. Разумеется, в кабинке не было ковролина, но плитка на стенах тоже лежала чёрная и матовая.
Всё бы хорошо, но обстановка была построена на скорую руку, временно. Межэтажное перекрытие из металла имело свойство "дышать", расширяясь и сжимаясь от температуры. Гипсовые стены вообще гнулись от всего: от хлопания дверей, от ударов, от облокачивания на них... Незначительно гнулись, но для жёстких материалов это весьма существенно. Из-за этого появлялись трешины по углам, лопалась керамика, начали появляться подтёки на нижнем этаже, железо ржавело, а ковры пропитывались плесенью. Поэтому и появилась необходимость в ремонте.
Я оценил размеры работ, дал оценку и поспешно, пока ко мне снова не пристали те красавицы, ретировался. Но мне не перезвонили. Скорее всего, кто-то дал цену ниже моей или вообще предложил расчёт натурой. А что? Каждый сходит с ума по своему. Но я не расстраиваюсь. Если меня не ценят, значит эти клиенты не мои. Это их выбор. Я лучше знаю, как я работаю, что использую и сколько всё это стоит. Вот так я единственный раз посетил публичный дом. :)
Сегодня во всех городах есть публичные дома, которые не брезгуют посещать даже самые уважаемые и женатые люди. В один из таких домов меня пригласили сделать косметический ремонт душевых комнат, поскольку использовались они весьма интенсивно. Недавно зашёл разговор о публичных домах и я вспомнил этот случай.
Звонит мне как-то мой давний клиент Анатолий. Не богатый, воспитанный и довольно скромный. Звонит и предлагает мне небольшую работёнку в "мисраде". Я начал было отказываться - терпеть не могу иметь дела с фирмами. Сперва устраивают тендер, приглашают десяток подрядчиков, собирают у них сметные стоимости, а потом приводят своего, устанавливают ему цену на пару баксов ниже самой дешёвой оценки и с ним всё подписывают. И потом уже его проблема, как управиться с ценой, иногда сильно заниженой, ошибочной и необьективной. Дешёвые материалы, безрукие рабочие с периферий, гонка за количеством... В конце качество соответствующее, но это ж "свой" - попробуй не принять и не заплатить! Если "своих" нет, то выбирают самого дешёвого, ставят всякие условия типа сертификатов пожарной безопасности на материалы или работать только по ночам, а оплачивают по окончании работ и то, чеками на 12 платежей, которые могут ещё и вернуться из-за непокрытия.
И вот я отказываюсь, а он уговаривает. Говорит, что им важно качество, что заплатят сразу наличными, что не хотят арабов - вот я и согласился. Я не сразу понял, что это за фирма, да мне это и не было важно. Он назвал адрес, время и мы встретились. Полуденное солнце висело раскалённым шаром прямо над головой. На улицах ни души - все попрятались под кондиционерами, чтобы ближе к вечеру дружно вывалить на улицы, суетясь по своим делам. Нужное место располагалось практически напротив молодёжной дискотеки на А-Уман 17. Быстро выскочив из машины, я вприпрыжку поспешил за Толиком, чтобы поскорее спрятаться от жары за тонированной стеклянной дверью в торце здания.
Внутри было прохладно и неожиданно темно. Небольшой круглый салон с разбросаными по нему велюровыми бардовыми диванчиками был украшен бархатными панелями по периметру. Пол застелен глухим чёрным ковролином, пожирающим любые лучи света. Все высоченные окна были покрыты таким слоем тонировки, что через них едва угадывались силуэты фонарей и машин на улице. Даже потолок был чёрным. Справа от входа располагалась барная стойка, одновременно исполнявшая роль и администраторной, а слева вдоль изогнутой стены - металлическая лестница на второй этаж, так-же покрытая чёрным ковролином. Ощущение такое, что нас поглотило какое-то гигантское животное: вокруг сумрак, а всё красно-чёрное и мягкое. Хорошо хоть, животное оказалось добрым - не стало пережёвывать.
На бардовых диванчиках возлежали и курили две симпатичные блондинки славянской внешности. Я их явно заинтересовал. Но я тогда был женат, а обманывать не умею. Да и вообще не понимаю, зачем при любящей супруге встречаться ещё с кем-то. Но они-то у себя видят совершенно другие личности, поэтому даже не задумались на эту тему. Поздоровавшись с нами, одна сразу полюбопытствовала: "Ну что, Толя, кому идти стелить простыни?" Мне даже стало не по себе от такой бытовухи, тем-более я только в ту минуту осознал, что это за заведение. Хорошо хоть Толик не растерялся: отмахнул их от меня и пригласил на второй этаж.
Наверху я увидел маленький коридорчик на 4 двери. Все стены повторяли стиль нижнего этажа. Собственно, я понял, что ковролином было обито всё (и даже двери) не столько для вида, как для дополнительной звукоизоляции. В каждой комнате была своя душевая кабинка. Посетители могли, при желании, сразу принять душ и попросить об этом девушек. Да и в конце принять его ещё раз. Разумеется, в кабинке не было ковролина, но плитка на стенах тоже лежала чёрная и матовая.
Всё бы хорошо, но обстановка была построена на скорую руку, временно. Межэтажное перекрытие из металла имело свойство "дышать", расширяясь и сжимаясь от температуры. Гипсовые стены вообще гнулись от всего: от хлопания дверей, от ударов, от облокачивания на них... Незначительно гнулись, но для жёстких материалов это весьма существенно. Из-за этого появлялись трешины по углам, лопалась керамика, начали появляться подтёки на нижнем этаже, железо ржавело, а ковры пропитывались плесенью. Поэтому и появилась необходимость в ремонте.
Я оценил размеры работ, дал оценку и поспешно, пока ко мне снова не пристали те красавицы, ретировался. Но мне не перезвонили. Скорее всего, кто-то дал цену ниже моей или вообще предложил расчёт натурой. А что? Каждый сходит с ума по своему. Но я не расстраиваюсь. Если меня не ценят, значит эти клиенты не мои. Это их выбор. Я лучше знаю, как я работаю, что использую и сколько всё это стоит. Вот так я единственный раз посетил публичный дом. :)