Обитаемый остров (2008)
«Ха-ха, тут разъезжает розовый танк, а плечистый физкультурник Степанов - малолетний дурачок!» - раздается дружный гогот на заднем ряду блоггерской галерки. Новогодний хит наступившего года, первая часть «Обитаемого острова» по одноименной книжке Стругацких, идет во всех кинозалах нашей многострадальной Родины при полных аншлагах и большинство претензий, предъявляемых сегодня к фильму Бондарчука, сводится именно к этим двум пресловутым вещам. К художественному воплощению и дебютанту Степанову. Но вроде в них массовый зритель больше всего и не прав.
Режиссер, в конечном счете, может на пленке лепить все, что заблагорассудится, совершенно любой образ, при этом используя самые простые, дурацкие и ненужные средства. Возьми в руки револьвер, скажи это будет меч и будет меч (см. Ромео + Джульетта Лурмана); возьми картонки, сложи из них дома жителей, не имеющих окон и дверей, скажи это будет город и будет город (см. Догвилль фон Триера). Поэтому ругать внутренний мир «Обитаемого острова» с его неправильными формами и цветовым диссонансом, где все люди ходят в каком-то холщовом ширпотребе, а бластеры сделаны из водопроводных труб, не хочется ну совсем. Концепция так концепция. Но ничто не может оправдать здешний отвратительный звук, несносную работу оператора, этот помпезный монтаж сцен и эпизодов.
Про Федю, которого целую пятилетку безуспешно пытаются переписать из категории московских мажоров в спасители отечественного кинопрома, со вторым фильмом как-то все стало нечаянно и до обидного ясно: он и правда просто неуклюжий постановщик с запрограммированными вкусами и гнусным клипмейкерским багажом. Он тяготеет к крупным планам и по иронии судьбы ими же убивает последние нервные окончания. Что крушение самолета в «9 Роте», что взрывы облучателей в «Острове» - не экшен, а вырежи мне, друг, глаза. Справедливости ради, из фан-клуба Стругацких передают, что казус русской постановочной чернухи и авангардной эклектики стопроцентно верен исходному коду романа. Хорошая новость, ничего не скажешь, но не очень понятно, что с этим обстоятельством сейчас делать. Лично у меня на всем протяжении фильма было такое ощущение, как когда пенопластом резко по стеклу. И насколько верен этот звук во всей вселенной - вопрос, по-моему, вторичной или даже восьмеричной важности.
Режиссер, в конечном счете, может на пленке лепить все, что заблагорассудится, совершенно любой образ, при этом используя самые простые, дурацкие и ненужные средства. Возьми в руки револьвер, скажи это будет меч и будет меч (см. Ромео + Джульетта Лурмана); возьми картонки, сложи из них дома жителей, не имеющих окон и дверей, скажи это будет город и будет город (см. Догвилль фон Триера). Поэтому ругать внутренний мир «Обитаемого острова» с его неправильными формами и цветовым диссонансом, где все люди ходят в каком-то холщовом ширпотребе, а бластеры сделаны из водопроводных труб, не хочется ну совсем. Концепция так концепция. Но ничто не может оправдать здешний отвратительный звук, несносную работу оператора, этот помпезный монтаж сцен и эпизодов.
Про Федю, которого целую пятилетку безуспешно пытаются переписать из категории московских мажоров в спасители отечественного кинопрома, со вторым фильмом как-то все стало нечаянно и до обидного ясно: он и правда просто неуклюжий постановщик с запрограммированными вкусами и гнусным клипмейкерским багажом. Он тяготеет к крупным планам и по иронии судьбы ими же убивает последние нервные окончания. Что крушение самолета в «9 Роте», что взрывы облучателей в «Острове» - не экшен, а вырежи мне, друг, глаза. Справедливости ради, из фан-клуба Стругацких передают, что казус русской постановочной чернухи и авангардной эклектики стопроцентно верен исходному коду романа. Хорошая новость, ничего не скажешь, но не очень понятно, что с этим обстоятельством сейчас делать. Лично у меня на всем протяжении фильма было такое ощущение, как когда пенопластом резко по стеклу. И насколько верен этот звук во всей вселенной - вопрос, по-моему, вторичной или даже восьмеричной важности.