Redbelt (2008)
Это - мошенническая история-мистификация о чернокожем мастере джиу-джитсу. Вот, он красавец с жиденькими вьющимися волосенками, бывший чемпион, укутанный в опрятное белоснежное кимоно, стоит на матах и медленно проговаривает мускулистому ученику-копу главный принцип единоборств: «выход есть из любой ситуации, его нужно только отыскать». Коп в это время выбирается из удушающего захвата: его вены предательски набухают, одышливое дыхание работает как вычитающий счетчик, через 10-20 секунд он сляжет. Неподалеку притормозит автомобиль, оттуда выскачет запуганная девушка по имени Лаура, которая приехала непонятно куда, непонятно зачем, посреди ночи; она ворвется к ним в спортзал и случайно разобьет оконное стекло. Это положит началу трагической истории то ли бытовых случайностей, то ли масштабного заговора, где борцу-идеалисту Майку придется искать свой выход.
Удивительное, конечно, дело, но любая, кажется, попытка внятного пересказа «Красного пояса» изначально обречена на провал в силу обстоятельств типично маметовских. Театральный драматург и уже готовый киноклассик Дэвид Мамет - большой мастер отводить зрителю глаза. На первый взгляд, мы имеем дело с простеньким рукопашным боевичком ванн-даммовского типа о противостоянии честного борца с миром продажных букмекеров и нечестных на руку телевизионщиков. Но Мамет - не столько снимающий кино, сколько его моделирующий за счет пауз, сюжетных скачков и повисающей в воздухе недосказанности, - в строгом смысле слова занимается грандиозным мошенничеством: намеренно преломляет мотивы, добавляет предательские удары со спины, постоянно подыгрывает главному герою, используя при этом дурацкие подтасовки и сомнительные допущения. В итоге превращает довольно простое кино в изумительно выверенную притчу о восстановлении справедливости.
На примере героя Чиветела Эджиофора (злодей из Миссии Серенити) режиссёр показывает полную беспомощность конкретных людей, не сумевших интегрироваться в общество. Какими бы чистыми и до неприличия устойчивыми не были их принципы, они непременно будут подавлены системой. Так и в фильме, узнав о подставных поединках, Майк оказывается в полной изоляции: теперь он не нужен ни продюсерам, ни друзьям, ни красавице жене, ни даже своему гребанному самоутверждению. В реальной жизни обычно происходит утрата собственных иллюзий, однако Мамет чуть скрасил финал фильма. Критики сразу же поспешили написать: «автор ушел в сентиментальность, разнюнился». Но это та режиссерская слабость, тот идиотский закон преувеличения, который следует прощать.
На последних кадрах возникает помимо прочего такое чувство, что всего этого фильма никогда и не было вовсе, как тех истинных воинов-самураев, которые на всем протяжении истории приходили из ниоткуда, уничтожали вероломные царства, сражаясь в полном соответствии со своей совестью и честью, а затем растворялись, уходя в никуда. От них не осталось ни пыли, ни праха; только - переходящий из рук в руки красный пояс, перед которым стоит в конце чернокожий мастер джиу-джитсу, смиренно склонив голову.
Удивительное, конечно, дело, но любая, кажется, попытка внятного пересказа «Красного пояса» изначально обречена на провал в силу обстоятельств типично маметовских. Театральный драматург и уже готовый киноклассик Дэвид Мамет - большой мастер отводить зрителю глаза. На первый взгляд, мы имеем дело с простеньким рукопашным боевичком ванн-даммовского типа о противостоянии честного борца с миром продажных букмекеров и нечестных на руку телевизионщиков. Но Мамет - не столько снимающий кино, сколько его моделирующий за счет пауз, сюжетных скачков и повисающей в воздухе недосказанности, - в строгом смысле слова занимается грандиозным мошенничеством: намеренно преломляет мотивы, добавляет предательские удары со спины, постоянно подыгрывает главному герою, используя при этом дурацкие подтасовки и сомнительные допущения. В итоге превращает довольно простое кино в изумительно выверенную притчу о восстановлении справедливости.
На примере героя Чиветела Эджиофора (злодей из Миссии Серенити) режиссёр показывает полную беспомощность конкретных людей, не сумевших интегрироваться в общество. Какими бы чистыми и до неприличия устойчивыми не были их принципы, они непременно будут подавлены системой. Так и в фильме, узнав о подставных поединках, Майк оказывается в полной изоляции: теперь он не нужен ни продюсерам, ни друзьям, ни красавице жене, ни даже своему гребанному самоутверждению. В реальной жизни обычно происходит утрата собственных иллюзий, однако Мамет чуть скрасил финал фильма. Критики сразу же поспешили написать: «автор ушел в сентиментальность, разнюнился». Но это та режиссерская слабость, тот идиотский закон преувеличения, который следует прощать.
На последних кадрах возникает помимо прочего такое чувство, что всего этого фильма никогда и не было вовсе, как тех истинных воинов-самураев, которые на всем протяжении истории приходили из ниоткуда, уничтожали вероломные царства, сражаясь в полном соответствии со своей совестью и честью, а затем растворялись, уходя в никуда. От них не осталось ни пыли, ни праха; только - переходящий из рук в руки красный пояс, перед которым стоит в конце чернокожий мастер джиу-джитсу, смиренно склонив голову.