(no subject)
Из-за небольшой, но постоянной температуры совершенно не могу работать. А сдавать, между прочим уже совсем скоро, и это скоро настоящее, а не как те десять, что были легко пройдены и забыты. Перевожу книгу. Книги, книги, книги. Стараюсь как можно больше читать, но все равно получается - недостаточно. У Гаспарова: "При Низами, чтобы стать поэтом, нужно было знать на память 40000 срок классиков и 20000 современников". Оказывается, еще говорилось: знать наизусть 10000 строк и забыть их, чтобы они порождали подтекст.
Иногда задумываюсь о курсах в литинституте Горького, но из-за этой небольшой но постоянной температуры никак не могу хоть сколько-нибудь развить эту мысль. Читаю Пастернака, в этот раз - с удовольствием; вырос доктор, теперь вместо размышлений на тему требуется ему смысла, "понятно выраженного, как это требуется от всякого дела". Чтобы не произносить лишнего. Понимаю. Читаю Пришвина, впервые и с наслаждением. Очень трогательно и очень важно. "И радостный, счастливый человек бьет в барабан".
А в голове все подряд: уезжает любимый друг, я, естественно, злюсь, потому что не мыслю себя без него в Петербурге. Но и столько же естественно радуюсь, потому что там, куда уезжает ему именно будет значительно лучше. Среди прочего в архивах на рассмотрение - возможная необходимость переезжать в Москву (а тут и литинститут), смутные мысли о будущем (температура) и работа, которую нужно сдать, но за которую все никак не взяться. Происходящее вокруг интересно и требует моего постоянного в нем участия - что и делаю - но и каким-то магическим образом постоянно проходит фоном. Я Сахару не заметид: я сиде на верблюде и читал Ронсара (Гумилев - Иванову). Его рассуждения о бедствиях нашего времени, не иначе.
Словом, все хорошо, каждому делу радуюсь, каждый день стремлюсь проводить с пользой, что не всегда получается отследить. Ну и что.
Иногда задумываюсь о курсах в литинституте Горького, но из-за этой небольшой но постоянной температуры никак не могу хоть сколько-нибудь развить эту мысль. Читаю Пастернака, в этот раз - с удовольствием; вырос доктор, теперь вместо размышлений на тему требуется ему смысла, "понятно выраженного, как это требуется от всякого дела". Чтобы не произносить лишнего. Понимаю. Читаю Пришвина, впервые и с наслаждением. Очень трогательно и очень важно. "И радостный, счастливый человек бьет в барабан".
А в голове все подряд: уезжает любимый друг, я, естественно, злюсь, потому что не мыслю себя без него в Петербурге. Но и столько же естественно радуюсь, потому что там, куда уезжает ему именно будет значительно лучше. Среди прочего в архивах на рассмотрение - возможная необходимость переезжать в Москву (а тут и литинститут), смутные мысли о будущем (температура) и работа, которую нужно сдать, но за которую все никак не взяться. Происходящее вокруг интересно и требует моего постоянного в нем участия - что и делаю - но и каким-то магическим образом постоянно проходит фоном. Я Сахару не заметид: я сиде на верблюде и читал Ронсара (Гумилев - Иванову). Его рассуждения о бедствиях нашего времени, не иначе.
Словом, все хорошо, каждому делу радуюсь, каждый день стремлюсь проводить с пользой, что не всегда получается отследить. Ну и что.