Сумеречная грусть. Осколок первый - Вспомнить. Глава 2
Когда я проснулась в пятый раз, то поняла, что все - хватит лежать, сил накопилось достаточно, да и загадки не давали покоя: кто я? Где я? Что со мной произошло и продолжает происходить? Почему периодически я вижу себя со стороны? Кто все эти люди которые меня окружают - таинственные Наблюдающие, злобный Коэн, добрый Шеф и недавняя девушка, говорившая со мной как подруга.
Я открыла глаза и обвела изумленным взглядом комнату в которой находилась - она мне была совершенно незнакома, я совершенно отчетливо понимала, что я никогда раньше здесь не была, более того…я не могла вспомнить ничего, что со мной было бы связано, я не помнила даже своего имени…и это было тем более странно, что я отчетливо осознавала себя- я знала что я женщина, что я прожила довольно бурную и содержательную жизнь. Но кем я была в той жизни, кто был со мною рядом на протяжении той жизни, и как меня зовут, я не помнила.
Голова болела так, что невозможно было даже сфокусировать взгляд на одном из предметов, поэтому я осторожно, помогая себе руками села на кровати и начала осматриваться каждые пару секунд закрывая глаза и пытаясь купировать вспышки боли ослеплявшие меня. Комната, в которой я находилась, была до невозможности странной, если не сказать больше. Да. Я не помнила что значит- нормальная комната, я просто не помнила этого, но я понимала так же, что ничего подобного я раньше не видела. Это была какая-то странная и даже немного пугающая смесь детской игровой и взрослой спальни.
Кровать, на которой я сидела, была неприлично большой, даже огромной, я наверно могла спать на ней неделю и каждый раз на новом месте. Постельное белье было шелковым, нежного кремового оттенка, вполне взрослая кровать, но возле подушки пригрелся белый плюшевый мишка с голубыми глазками - пуговками. На тумбочке возле кровати стоял огромный букет ромашек. Красивая, элегантная, под стать кровати мебель вполне подошла бы для спальни как-нибудь избалованной капризнице, но вот занавески на окнах, обои и ковер на полу были веселенькими, с изображениями зайчиков, мишуток, голубков, облачков и солнышек, у меня даже зарябило в глазах от этой пестроты. Я не помнила, но была абсолютно уверена, что в своей Той жизни (вот интересно, на секунду задумалась я, а откуда у меня это чувство двойственности- Та и Эта жизнь. Разве она не одна и та же?), так вот, я была уверена что в Той жизни я не любила таких ярких, кричащих, «веселеньких» расцветок. Но не это было самым странным, самым странным было все - же то, что мне казалось, что это все ненастоящее…как чемодан с двойным дном эта комната что-то прятала в себе, но я не могла понять что именно.
Ничего, сказала я сама себе, я это выясню… я должна это выяснить, и понять кто же я?
Я осторожно, словно разучившись двигаться, спустила ноги на пол и увидела возле кровати тапочки в виде розовых зайчиков, а внимательно осмотрев себя я поняла что на мне летняя пижама тоже розового цвета с пронзительно желтой ромашкой на груди. Мне внезапно стало смешно и весело, я почувствовала себя Алисой в Стране чудес, и меня потянуло на поиски приключений. Я подмигнула тапочкам (интересно насколько дико это вообще смотрелось со стороны) и довольно громко сказав- ну что же , веди меня розовый Кролик в путешествие по своей волшебной норке, попыталась встать с кровати. Я решила найти хоть что - нибудь где можно найти свое отражение. Невозможность вспомнить себя немного пугала. В памяти образовался огромный пробел. Прошлое вспоминалось кусочками мозаики, и необходимо было вспомнить себя, что бы эти осколки сложились в одно целое.
Подняться мне удалось только с третьей попытки - атрофировавшиеся мышцы все никак не хотели снова работать. Но я смогла подчинить себе свое собственное тело и подняла себя на ноги, а затем и сделала несколько неуверенных шагов. Мир вокруг плыл и качался. Как будто я находилась в каюте на корабле. Но я догадывалась что это из-за того что я слишком долго пролежала неподвижно и организм просто пытается привыкнуть к новым нагрузкам.
Я несколько раз обошла всю комнату, заглянула во все шкафчики и ящички, посмотрела под кроватью, зашла в туалетную комнату. Но увы -нигде и ничего кроме медвежонка и букета цветов. Ни одного зеркала, ни единой отражающей поверхности. Мне стало по настоящему страшно - быть может я настолько обезображена, что один взгляд на саму себя может шокировать меня? Я подняла руки и осторожно провела кончиками пальцев по лицу - кожа была прохладной и ровной, и только возле левой брови я нащупала крохотный шрамик. Но я отчего то поняла что это очень и очень давнишний шрамик - когда я была маленькой девочкой то упала в детском садике и ударилась виском об угол столика. С тех пор у меня на лице эта отметинка.
Я снова легла в кровать, прижала к себе медвежонка и заплакала - мне было очень страшно, больно и обидно.
Я открыла глаза и обвела изумленным взглядом комнату в которой находилась - она мне была совершенно незнакома, я совершенно отчетливо понимала, что я никогда раньше здесь не была, более того…я не могла вспомнить ничего, что со мной было бы связано, я не помнила даже своего имени…и это было тем более странно, что я отчетливо осознавала себя- я знала что я женщина, что я прожила довольно бурную и содержательную жизнь. Но кем я была в той жизни, кто был со мною рядом на протяжении той жизни, и как меня зовут, я не помнила.
Голова болела так, что невозможно было даже сфокусировать взгляд на одном из предметов, поэтому я осторожно, помогая себе руками села на кровати и начала осматриваться каждые пару секунд закрывая глаза и пытаясь купировать вспышки боли ослеплявшие меня. Комната, в которой я находилась, была до невозможности странной, если не сказать больше. Да. Я не помнила что значит- нормальная комната, я просто не помнила этого, но я понимала так же, что ничего подобного я раньше не видела. Это была какая-то странная и даже немного пугающая смесь детской игровой и взрослой спальни.
Кровать, на которой я сидела, была неприлично большой, даже огромной, я наверно могла спать на ней неделю и каждый раз на новом месте. Постельное белье было шелковым, нежного кремового оттенка, вполне взрослая кровать, но возле подушки пригрелся белый плюшевый мишка с голубыми глазками - пуговками. На тумбочке возле кровати стоял огромный букет ромашек. Красивая, элегантная, под стать кровати мебель вполне подошла бы для спальни как-нибудь избалованной капризнице, но вот занавески на окнах, обои и ковер на полу были веселенькими, с изображениями зайчиков, мишуток, голубков, облачков и солнышек, у меня даже зарябило в глазах от этой пестроты. Я не помнила, но была абсолютно уверена, что в своей Той жизни (вот интересно, на секунду задумалась я, а откуда у меня это чувство двойственности- Та и Эта жизнь. Разве она не одна и та же?), так вот, я была уверена что в Той жизни я не любила таких ярких, кричащих, «веселеньких» расцветок. Но не это было самым странным, самым странным было все - же то, что мне казалось, что это все ненастоящее…как чемодан с двойным дном эта комната что-то прятала в себе, но я не могла понять что именно.
Ничего, сказала я сама себе, я это выясню… я должна это выяснить, и понять кто же я?
Я осторожно, словно разучившись двигаться, спустила ноги на пол и увидела возле кровати тапочки в виде розовых зайчиков, а внимательно осмотрев себя я поняла что на мне летняя пижама тоже розового цвета с пронзительно желтой ромашкой на груди. Мне внезапно стало смешно и весело, я почувствовала себя Алисой в Стране чудес, и меня потянуло на поиски приключений. Я подмигнула тапочкам (интересно насколько дико это вообще смотрелось со стороны) и довольно громко сказав- ну что же , веди меня розовый Кролик в путешествие по своей волшебной норке, попыталась встать с кровати. Я решила найти хоть что - нибудь где можно найти свое отражение. Невозможность вспомнить себя немного пугала. В памяти образовался огромный пробел. Прошлое вспоминалось кусочками мозаики, и необходимо было вспомнить себя, что бы эти осколки сложились в одно целое.
Подняться мне удалось только с третьей попытки - атрофировавшиеся мышцы все никак не хотели снова работать. Но я смогла подчинить себе свое собственное тело и подняла себя на ноги, а затем и сделала несколько неуверенных шагов. Мир вокруг плыл и качался. Как будто я находилась в каюте на корабле. Но я догадывалась что это из-за того что я слишком долго пролежала неподвижно и организм просто пытается привыкнуть к новым нагрузкам.
Я несколько раз обошла всю комнату, заглянула во все шкафчики и ящички, посмотрела под кроватью, зашла в туалетную комнату. Но увы -нигде и ничего кроме медвежонка и букета цветов. Ни одного зеркала, ни единой отражающей поверхности. Мне стало по настоящему страшно - быть может я настолько обезображена, что один взгляд на саму себя может шокировать меня? Я подняла руки и осторожно провела кончиками пальцев по лицу - кожа была прохладной и ровной, и только возле левой брови я нащупала крохотный шрамик. Но я отчего то поняла что это очень и очень давнишний шрамик - когда я была маленькой девочкой то упала в детском садике и ударилась виском об угол столика. С тех пор у меня на лице эта отметинка.
Я снова легла в кровать, прижала к себе медвежонка и заплакала - мне было очень страшно, больно и обидно.