Рубрика "Чтение вслух"
Викниксор прошелся по комнате, поглядел в окно, потом дошел до середины и остановился, испытующе оглядывая воспитанников. Все молчали.
- Ребята, - необычайно громко прозвучал его голос. - Ребята, на педагогическом совете мы только что разобрали ваш поступок. Поступок
скверный, низкий, мерзкий. Это - поступок, за который надо выгнать вас всех до одного, перевести в лавру, в реформаториум. В лавру, в реформаториум! - повторил Викниксор, и головы шкидцев опустились еще ниже. - Но мы не решили этот вопрос так просто и легко. Мы долго его обсуждали и разбирали, долго взвешивали вашу вину и после всего уже решили. Мы решили...
У шкидцев занялся дух. Наступила такая тяжелая тишина, что, казалось, упади на пол спичка, она произвела бы грохот. Томительная пауза тянулась невыносимо долго, пока голос заведующего не оборвал ее:
- И мы решили, мы решили... не наказывать вас совсем...
Минуту стояла жуткая тишь. Потом прорвалась.
- Виктор Николаевич! Спасибо!..
- Неужели, Виктор Николаевич?
- Спасибо. Больше никогда этого не будет.
- Не будет. Спасибо.
Ребята облепили заведующего, сразу ставшего таким хорошим, похожим на отца. А он стоял, улыбался, гладил рукой склоненные головы.
Кто-то всхлипнул под наплывом чувств, кто-то повторил этот всхлип, и вдруг все заплакали.
Янкель крепился и вдруг почувствовал, как слезы невольно побежали из глаз, и странно - вовсе не было стыдно за эти слезы, а, наоборот, стало легко, словно вместе с ними уносило всю тяжесть наказания.
Викниксор молчал.
Гришке вдруг захотелось показать свое лицо заведующему, показать, что оно в слезах и что слезы эти настоящие, как настоящее раскаяние.
В порыве он задрал голову и еще более умилился.
Викниксор - гроза шкидцев, Викниксор - строгий заведующий школой - тоже плакал, как и он, Янкель, шкидец...
Так просто и неожиданно окончилось просто и неожиданно начавшееся дело о табаке японском - первое серьезное дело в истории республики Шкид...
Григорий Белых, Алексей Пантелеев. Республика ШКИД.
- Ребята, - необычайно громко прозвучал его голос. - Ребята, на педагогическом совете мы только что разобрали ваш поступок. Поступок
скверный, низкий, мерзкий. Это - поступок, за который надо выгнать вас всех до одного, перевести в лавру, в реформаториум. В лавру, в реформаториум! - повторил Викниксор, и головы шкидцев опустились еще ниже. - Но мы не решили этот вопрос так просто и легко. Мы долго его обсуждали и разбирали, долго взвешивали вашу вину и после всего уже решили. Мы решили...
У шкидцев занялся дух. Наступила такая тяжелая тишина, что, казалось, упади на пол спичка, она произвела бы грохот. Томительная пауза тянулась невыносимо долго, пока голос заведующего не оборвал ее:
- И мы решили, мы решили... не наказывать вас совсем...
Минуту стояла жуткая тишь. Потом прорвалась.
- Виктор Николаевич! Спасибо!..
- Неужели, Виктор Николаевич?
- Спасибо. Больше никогда этого не будет.
- Не будет. Спасибо.
Ребята облепили заведующего, сразу ставшего таким хорошим, похожим на отца. А он стоял, улыбался, гладил рукой склоненные головы.
Кто-то всхлипнул под наплывом чувств, кто-то повторил этот всхлип, и вдруг все заплакали.
Янкель крепился и вдруг почувствовал, как слезы невольно побежали из глаз, и странно - вовсе не было стыдно за эти слезы, а, наоборот, стало легко, словно вместе с ними уносило всю тяжесть наказания.
Викниксор молчал.
Гришке вдруг захотелось показать свое лицо заведующему, показать, что оно в слезах и что слезы эти настоящие, как настоящее раскаяние.
В порыве он задрал голову и еще более умилился.
Викниксор - гроза шкидцев, Викниксор - строгий заведующий школой - тоже плакал, как и он, Янкель, шкидец...
Так просто и неожиданно окончилось просто и неожиданно начавшееся дело о табаке японском - первое серьезное дело в истории республики Шкид...
Григорий Белых, Алексей Пантелеев. Республика ШКИД.