СТЭМ-простуда
На сцене не больше двух симптомов единовременно.
Сначала выходят насморк и кашель, кашель уходит, выходит температура. Они кружатся в танце и поют, и поют. Гаснет свет, в тревожном неверном свете качающихся фонарей и съезжающих с моста машин насморк покидает сцену и выходит сушняк. Он сладострастно подмигивает температуре и долго изображает перетягивание каната с кем-то за сценой. Наконец он начинает превозмогать и победно улыбаясь температуре, суча ручками исчезает за кулисами, и, словно рыба, выуженная из реки, в объятья температуры попадает кашель, они танцуют белый танец под замедленного Скетмена (я подозревала, что это есть!) Дыммашина с дискотеки моей юности включается и заволакивает все вокруг ...
Серый рассвет. Все это уже отнюдь не миниатюра. На сцене головная боль и сушняк. Сушняк получает по голове полуторалитровкой воды, головная боль придавлена таблеткой, истекает. На сцене снова насморк и температура. Зрителям становится скучно, но они не могут покинуть зал, шутники со сцены позаботились об этом суперклеем. Зрители пытаются кидаться в артистов тем, что находят в карманах, но это лишь вызывает смену актерского состава и икромётные шуточки со сцены. Горчица в носках, мед и малиновое варенье, йодовая сеточка и содовое полоскание, горчичники и звездочка, мирамистин, фервекс и убойные дозы витамина Ц, мелкая шушера типа клюквы и цидонии . То, что осталось в холодильнике с прошлого раза. Температуру явно переманили в Большой, она дала Гала-бенефис и свалила со сцены, оставив труппу импровизировать. Суфлер суфлерит, осветитель прилежно держит ритм дня и ночи, режиссер забухал, продюссер остается в тени, организм проспал "острый час" у семейного опять. Не, ну виданное ли дело, принимать острых в 8 утра? Даже жаворонок, дохавший до 5-ти, не способен воспарить в 7 утра, навстречу светилу медицины, накрытый тяжелым пуховым одеялом забвения во сне.
Такая вот мизантропическая мизансцена.
Сначала выходят насморк и кашель, кашель уходит, выходит температура. Они кружатся в танце и поют, и поют. Гаснет свет, в тревожном неверном свете качающихся фонарей и съезжающих с моста машин насморк покидает сцену и выходит сушняк. Он сладострастно подмигивает температуре и долго изображает перетягивание каната с кем-то за сценой. Наконец он начинает превозмогать и победно улыбаясь температуре, суча ручками исчезает за кулисами, и, словно рыба, выуженная из реки, в объятья температуры попадает кашель, они танцуют белый танец под замедленного Скетмена (я подозревала, что это есть!) Дыммашина с дискотеки моей юности включается и заволакивает все вокруг ...
Click to viewСерый рассвет. Все это уже отнюдь не миниатюра. На сцене головная боль и сушняк. Сушняк получает по голове полуторалитровкой воды, головная боль придавлена таблеткой, истекает. На сцене снова насморк и температура. Зрителям становится скучно, но они не могут покинуть зал, шутники со сцены позаботились об этом суперклеем. Зрители пытаются кидаться в артистов тем, что находят в карманах, но это лишь вызывает смену актерского состава и икромётные шуточки со сцены. Горчица в носках, мед и малиновое варенье, йодовая сеточка и содовое полоскание, горчичники и звездочка, мирамистин, фервекс и убойные дозы витамина Ц, мелкая шушера типа клюквы и цидонии . То, что осталось в холодильнике с прошлого раза. Температуру явно переманили в Большой, она дала Гала-бенефис и свалила со сцены, оставив труппу импровизировать. Суфлер суфлерит, осветитель прилежно держит ритм дня и ночи, режиссер забухал, продюссер остается в тени, организм проспал "острый час" у семейного опять. Не, ну виданное ли дело, принимать острых в 8 утра? Даже жаворонок, дохавший до 5-ти, не способен воспарить в 7 утра, навстречу светилу медицины, накрытый тяжелым пуховым одеялом забвения во сне.
Такая вот мизантропическая мизансцена.