Поляков С.А. Офицеры лейб-гвардии Семеновского полка в ... 1917 - сентябре 1918 гг.: диссертация
На днях с коллегой voencomuezd обратили внимание на кандидатскую, защита которой анонсирована на 22 мая.
Поляков С.А. Офицеры лейб-гвардии Семеновского полка в российских социально-политических условиях 1917 - сентября 1918 гг. Дисс. ... канд. ист. наук. Орел, 2015. Взять текст диссертации в pdf можно тут. Либо же здесь, на ресурсе Брянского государственного университета, вместе с авторефератом.
Не скажу, что прочитал текст с карандашом, да и заинтересовал он меня только применительно к теме Семёновского полка после февраля 1918 г. Насколько могу судить, работа представляет интерес для тех, кто занимается историей офицерского корпуса последнего царствования в самых разных аспектах и историей императорской гвардии, - деталями состава и организации воинских частей, а особенно персоналиями, например конкретно про М.Н. Тухачевского написано отдельно, достаточно много и очень любопытно. Чувствуется, что автор наиболее комфортно ощущает себя именно в скрупулёзном изучении "семёновской семьи" как таковой. Впрочем, насколько диссертант решил поставленные перед собой задачи и достиг цели (С. 21) - виднее будет специалистам.
Показалось однако, что некоторые общие выводы исследователя "повисают в воздухе", не будучи в достаточной степени подкреплены источниками либо ссылками на литературу, да и структура изложения местами вызывает вопросы. Относится это, как правило, к "событийной" истории полка. Например, в разделе 2.4 "Гвардия и офицеры-семеновцы в Петрограде" (в октябре 1917 г.) читаем: "Что касается поведения гвардии Семеновского резервного полка, то степень его участие в событиях Октябрьской революции практически незаметно (так в тексте. - К.К.). Поскольку этот вопрос не является предметом нашего исследования, сразу же обращусь к поведению офицерского состава гвардии Семеновского резервного полка." (С. 84) Нет - так нет, хотя перед этим С. 79-84 посвящены участию в указанных событиях других гвардии полков, что предметом исследования не является тем более. Впрочем, худа тут нет, поскольку приводятся обширные цитаты из не опубликованных донесений комиссаров этих полков, с любопытными подробностями. Однако затем, на С. 84-94, вплоть до конца раздела, мы видим только "специальный анализ количественного и персонального состава офицеров Гвардии Семеновского боевого и резервного полков ко времени Октбярьской революции 1917 г." А вот именно про "поведение офицерского состава" полка - ни слова. Только за абзац до конца раздела, как спохватившись, исследователь пишет: "В Октябре 1917 г. личный состав полка, включая солдатский и офицерский, занял нейтрально-враждебную позицию в отношении новой, большевистской власти. Политические симпатии подавляющего большинства солдат-семеновцев были на стороне эсеров." (С. 94) Хорошо, отношению офицеров-семёновцев к Октябрьской революции полностью посвящена следующая, третья глава диссертации. Но вот откуда такие сведения и выводы о солдатах - совершенно непонятно. Вряд ли основанием может служить только утверждение бывшего полковника л.-гв. Преображенского полка Д.Д. Зуева на допросе в 1931 г., имевшего ввиду, к тому же, весну-лето 1917 г. (С. 57)
Между тем, диссертант слово в слово повторяет цитированное выше в конце главы второй, формулируя выводы из неё, и продолжает: "Однако Гвардии Семеновский полк был единственной войсковой частью на фронте и в Петроградском гарнизоне, сохранившей прежнюю дисциплину и не допустившую (так в тексте. - К.К.) никаких эксцессов против офицерского состава. Следует отметить органичное единство солдат и офицеров-семеновцев в обстановке русской революции 1917 г. Это обстоятельство сыграло решающую роль в сохранении новой большевистской властью Гвардии Семеновского полка в качестве войсковой части, оставив за ней прежние обязанности по обеспечению порядка в Петрограде и охране основных государственных учреждений, несмотря на нескрываемый котрреволюционный настрой личного состава полка. Важную роль в обеспечении сохранения Гвардии Семеновского полка сыграли полковник Р.В. Бржозовский, М.Г. Корнфельд, народный комиссар Н.Н. Крестинский и Председатель Петроградской ЧК - М.С. Урицкий. М.С. Урицкий оказался главным ответственным лицом, гарантировавшим сохранение и прежнее функционирование гвардии Семеновского полка." (С. 136) Но как видно по тексту, всё это основано исключительно на обширных цитатах из воспоминаний М.Г. Корнфельда в разделе 2.6, ранее охарактеризованных "весьма интересными и содержательными, хотя и не лишенными неточностей" (С. 26) Принимая во внимание личность Корнфельда (см. прим. 472 на С. 175) и то, каким образом его записанные когда-то в середине 1960-х гг. рассказы введены в оборот (см. тут), - делать столь однозначные выводы без привлечения других видов источников несколько опрометчиво, думается мне.
Таким же образом, достаточно пространные рассуждения о том, как и почему командир полка Р.В. Бржозовский весной-летом 1918 г. "установил прекрасные служебные отношения" с М.С. Урицким, который якобы "сделал этот полк своей самой надежной опорой в упрочении советской власти в бывшей, ставшей революционной, столице Империи", не обоснованы источниками вовсе (см. напр. С. 180-181). Да последнее утверждение, как кажется, противоречит и написанному несколько страниц спустя: "Скорее всего, первоначально, их (офицеров полка. - К.К.) вполне устраивало продолжение их службы, традиционной для лейб-гвардии Семеновского полка еще в дореволюционные времена - охрана государственных учреждений Петрограда. Иными словами, для них предпочтительной была обычная профессиональная деятельность, обеспечивавшая им и сносные условия в повседневной жизни. Такая служба, независимо от характера и формы политического режима в стране, позволяла им выполнять свою обычную профессиональную деятельность, получать за нее жалованье и оставаться вне политики и вне партий. ... Их в целом устраивали и обстановка в полку и характер служебной деятельности, когда полк стал именоваться Полком по охране Петрограда, вплоть до сентября-октября 1918 г." (С. 202-203) Но согласимся, что такая служба вряд ли напоминает ту, которую предполагает статус самой надежной опоры ВЧК в упрочении советской власти в Петрограде. Поэтому всё же хотелось бы знать, чем именно занимались военнослужащие бывшего Семёновского полка в феврале-августе 1918 г. Увы, таких сведений в тексте исследования нет.
Думается, что вышеуказанные вопросы возникают ввиду ограниченности и однобокости источниковой базы, на которую опирался диссертант при изучении периода после февраля 1918 г., - это главным образом мемуарная литература и другие источники личного происхождения. Не случайно даже последний перечень офицерского состава полка дан им только на 23 февраля 1918 г. (см. прил. 6 на С. 269-275). Не стоило ли тогда ограничить верхний хронологический рубеж работы как раз официальным расформированием гвардии Семёновского полка? Которое, согласно диссертации, "было завершено 20 мая 1918 г. на основании Приказа Комиссариата Петроградской трудовой коммуны по военным делам за № 114 от 31 мая 1918 г. (так в тексте. - К.К.) Тогда же он был переименован в Полк по охране Петрограда." (С. 131, см. также С. 84-85) Ведь то, что по понятным объективным причинам исследователю не удалось привлечь источники например архива в Санкт-Петербурге и, возможно, не полностью в Москве - вовсе не криминал. Полагаю, что вполне хватило бы и сделанного.
Поляков С.А. Офицеры лейб-гвардии Семеновского полка в российских социально-политических условиях 1917 - сентября 1918 гг. Дисс. ... канд. ист. наук. Орел, 2015. Взять текст диссертации в pdf можно тут. Либо же здесь, на ресурсе Брянского государственного университета, вместе с авторефератом.
Не скажу, что прочитал текст с карандашом, да и заинтересовал он меня только применительно к теме Семёновского полка после февраля 1918 г. Насколько могу судить, работа представляет интерес для тех, кто занимается историей офицерского корпуса последнего царствования в самых разных аспектах и историей императорской гвардии, - деталями состава и организации воинских частей, а особенно персоналиями, например конкретно про М.Н. Тухачевского написано отдельно, достаточно много и очень любопытно. Чувствуется, что автор наиболее комфортно ощущает себя именно в скрупулёзном изучении "семёновской семьи" как таковой. Впрочем, насколько диссертант решил поставленные перед собой задачи и достиг цели (С. 21) - виднее будет специалистам.
Показалось однако, что некоторые общие выводы исследователя "повисают в воздухе", не будучи в достаточной степени подкреплены источниками либо ссылками на литературу, да и структура изложения местами вызывает вопросы. Относится это, как правило, к "событийной" истории полка. Например, в разделе 2.4 "Гвардия и офицеры-семеновцы в Петрограде" (в октябре 1917 г.) читаем: "Что касается поведения гвардии Семеновского резервного полка, то степень его участие в событиях Октябрьской революции практически незаметно (так в тексте. - К.К.). Поскольку этот вопрос не является предметом нашего исследования, сразу же обращусь к поведению офицерского состава гвардии Семеновского резервного полка." (С. 84) Нет - так нет, хотя перед этим С. 79-84 посвящены участию в указанных событиях других гвардии полков, что предметом исследования не является тем более. Впрочем, худа тут нет, поскольку приводятся обширные цитаты из не опубликованных донесений комиссаров этих полков, с любопытными подробностями. Однако затем, на С. 84-94, вплоть до конца раздела, мы видим только "специальный анализ количественного и персонального состава офицеров Гвардии Семеновского боевого и резервного полков ко времени Октбярьской революции 1917 г." А вот именно про "поведение офицерского состава" полка - ни слова. Только за абзац до конца раздела, как спохватившись, исследователь пишет: "В Октябре 1917 г. личный состав полка, включая солдатский и офицерский, занял нейтрально-враждебную позицию в отношении новой, большевистской власти. Политические симпатии подавляющего большинства солдат-семеновцев были на стороне эсеров." (С. 94) Хорошо, отношению офицеров-семёновцев к Октябрьской революции полностью посвящена следующая, третья глава диссертации. Но вот откуда такие сведения и выводы о солдатах - совершенно непонятно. Вряд ли основанием может служить только утверждение бывшего полковника л.-гв. Преображенского полка Д.Д. Зуева на допросе в 1931 г., имевшего ввиду, к тому же, весну-лето 1917 г. (С. 57)
Между тем, диссертант слово в слово повторяет цитированное выше в конце главы второй, формулируя выводы из неё, и продолжает: "Однако Гвардии Семеновский полк был единственной войсковой частью на фронте и в Петроградском гарнизоне, сохранившей прежнюю дисциплину и не допустившую (так в тексте. - К.К.) никаких эксцессов против офицерского состава. Следует отметить органичное единство солдат и офицеров-семеновцев в обстановке русской революции 1917 г. Это обстоятельство сыграло решающую роль в сохранении новой большевистской властью Гвардии Семеновского полка в качестве войсковой части, оставив за ней прежние обязанности по обеспечению порядка в Петрограде и охране основных государственных учреждений, несмотря на нескрываемый котрреволюционный настрой личного состава полка. Важную роль в обеспечении сохранения Гвардии Семеновского полка сыграли полковник Р.В. Бржозовский, М.Г. Корнфельд, народный комиссар Н.Н. Крестинский и Председатель Петроградской ЧК - М.С. Урицкий. М.С. Урицкий оказался главным ответственным лицом, гарантировавшим сохранение и прежнее функционирование гвардии Семеновского полка." (С. 136) Но как видно по тексту, всё это основано исключительно на обширных цитатах из воспоминаний М.Г. Корнфельда в разделе 2.6, ранее охарактеризованных "весьма интересными и содержательными, хотя и не лишенными неточностей" (С. 26) Принимая во внимание личность Корнфельда (см. прим. 472 на С. 175) и то, каким образом его записанные когда-то в середине 1960-х гг. рассказы введены в оборот (см. тут), - делать столь однозначные выводы без привлечения других видов источников несколько опрометчиво, думается мне.
Таким же образом, достаточно пространные рассуждения о том, как и почему командир полка Р.В. Бржозовский весной-летом 1918 г. "установил прекрасные служебные отношения" с М.С. Урицким, который якобы "сделал этот полк своей самой надежной опорой в упрочении советской власти в бывшей, ставшей революционной, столице Империи", не обоснованы источниками вовсе (см. напр. С. 180-181). Да последнее утверждение, как кажется, противоречит и написанному несколько страниц спустя: "Скорее всего, первоначально, их (офицеров полка. - К.К.) вполне устраивало продолжение их службы, традиционной для лейб-гвардии Семеновского полка еще в дореволюционные времена - охрана государственных учреждений Петрограда. Иными словами, для них предпочтительной была обычная профессиональная деятельность, обеспечивавшая им и сносные условия в повседневной жизни. Такая служба, независимо от характера и формы политического режима в стране, позволяла им выполнять свою обычную профессиональную деятельность, получать за нее жалованье и оставаться вне политики и вне партий. ... Их в целом устраивали и обстановка в полку и характер служебной деятельности, когда полк стал именоваться Полком по охране Петрограда, вплоть до сентября-октября 1918 г." (С. 202-203) Но согласимся, что такая служба вряд ли напоминает ту, которую предполагает статус самой надежной опоры ВЧК в упрочении советской власти в Петрограде. Поэтому всё же хотелось бы знать, чем именно занимались военнослужащие бывшего Семёновского полка в феврале-августе 1918 г. Увы, таких сведений в тексте исследования нет.
Думается, что вышеуказанные вопросы возникают ввиду ограниченности и однобокости источниковой базы, на которую опирался диссертант при изучении периода после февраля 1918 г., - это главным образом мемуарная литература и другие источники личного происхождения. Не случайно даже последний перечень офицерского состава полка дан им только на 23 февраля 1918 г. (см. прил. 6 на С. 269-275). Не стоило ли тогда ограничить верхний хронологический рубеж работы как раз официальным расформированием гвардии Семёновского полка? Которое, согласно диссертации, "было завершено 20 мая 1918 г. на основании Приказа Комиссариата Петроградской трудовой коммуны по военным делам за № 114 от 31 мая 1918 г. (так в тексте. - К.К.) Тогда же он был переименован в Полк по охране Петрограда." (С. 131, см. также С. 84-85) Ведь то, что по понятным объективным причинам исследователю не удалось привлечь источники например архива в Санкт-Петербурге и, возможно, не полностью в Москве - вовсе не криминал. Полагаю, что вполне хватило бы и сделанного.