(no subject)
События стали происходить с такой частотой, что мне трудно их отслеживать, - и это только начало. Пока поделюсь парой неожиданных открытий.
Во-первых, недавно я вдруг поняла, что в понимание "ума" я вкладывала совершенно кривой смысл. Несколько дней назад пришла в зал для отработки номера на грядущий отчетник. Не успела размяться - заходит дама, которую я всегда не любила "за тупость" и "отсутствие мозгов", пришлось делить с ней зал. И наблюдать, прислушиваясь к своим ощущениям. В последнее время я много работаю с душевной болью, и, видимо, очень толстый пласт ее снят. Я научилась ее определять, выявлять и - убирать. И теперь эту душевную боль я вижу в окружающих очень хорошо. Я и раньше ее видела, но так как во мне ее было океан, то и люди, у которых она сочится сквозь тело, вызывали у меня ощущение родства и предварительную симпатию: типа, о, свой! А если еще этот человек умел глубокомысленно молчать, выразительно посматривать, слушать депрессивную музыку и смотреть депрессивные фильмы, а также упоенно ныть и стенать о тщетности всего сущего, я сразу записывала его в "умного", "интересного", "самобытного", и "чрезвычайно привлекательного". Ах, да - и конечно, чтобы уж совсем поразить меня в самое сердце, этот человек должен был обязательно обладать какой-нибудь вредной зависимостью и периодически совершать абсолютно сумасбродные поступки, которые понятны и логичны только для их "совершателя". Так вот, мой круг общения состоял из таких людей, другие мне были неприятны, непонятны, и "ну чего с них взять, ржет как идиот постоянно, веселится". И вот эта дама, с которой началось мое нынешнее повествование, была мной записана в исключительно "тупые коровы", а ведь при безпристрастном рассмотрении она - просто человек без тяжелого груза душевной боли. И, наблюдая за ней, я поняла, что совершенно не знаю и не умею общаться с такими людьми, они мне всегда казались опасными, потому что я их не понимала, и мало того, - всегда казалось, что там у них в голове звенящая пустота или как максимум арахис насыпан вместо мозгов. Сейчас я возвращаясь понемногу к жизни из вечной тоски и боли, и сейчас передо мной любопытная задачка. ОБщаться с теми, кто носит с собой весь накопившийся за жизнь (а то и несколько) "болевой вагон", мне уже не интересно, это я прошла. Теперь мне хочется сразу их отправлять это все чистить, а не ныть, тем более, инструментов для этого тоже вагон... А вот общаться с теми, у кого этого в рпинципе не было или было, но в прошлом, я попросту не умею. Вот так вот любопытно прийти к 30 годам к выводу, что пора рождаться заново - все старые способы выстраивания отношений уже не актуальны, а новые пока не образовались. Однако, задачу на овладение новыми способами я поставила. И они уже будут на другой основе - не из боли, а из признания собственной ценности и важности. Ну и, конечно, ценности и важности другого.
Гордын у меня на этой боли сидит, и я его сейчас вижу, а значит, он уже не имеет надо мной такой власти - и, думаю, скоро мы с ним расстанемся.
Во-вторых, тут недавно у меня пошла тема покойных родственников. Поняла, почему по весне я впадаю в грусть-тоску, почему именно по весне мои депрессии углублялись и жить не хотелось ну ни капельки. Слишком много у меня в роду тех, о ком не говорят (2 без вести пропавших прадеда, 10 умерших детей прабабки, 10 абортов бабки, несколько выкидышей и аборт у мамы - это пока только те, о ком я знаю документально, а сколько еще тех, которых найду...), и вот по весне эти "заложные" покушивали мою жизненную силу, коей и так было немного. В этом году появилась потребность назвать всех своими именами, помянуть по-честному, отдать им дань памяти, чтобы жить дальше спокойно. И информация стала стекаться ко мне. Покопалась в терминологии, узнала много нового о том, как поминать "нечистых" и как "чистых", в итоге на Радуницу я наготовила поминальной еды, и мы съездили на кладбище всей семьей. Это что касается чистых. Уже жить стало веселей. Далее на очереди как раз нечистые, но для них время еще не подошло, вот, выжидаю. А сегодня с утра села поисследовать тему о том, почему я боюсь выступать перед людьми. Издалека так начала, что называется. Ну и там выписывается то, сё, пятое, десятое, и в конце так "боюсь, что плохо подумают". На вопрос "зачем мне всем нравиться" был очень странные ответ тяжелым мужским голосом "чтобы не убили". И вот дальше потекла исповедь моего прадеда Павла о своих страхах расстрела, о том, что он не имеет права на ошибку, потому что любая оплошность может стоить ему жизни. С этим дедом какая-то темная история вышла - официально он умер от туберкулеза на строительстве Транссиба, кажется, но есть большое подозрение, что все-таки, там была не болезнь, а случилось именно то, чего он так боялся. Отменила его решения, принятые на очень серьезной силе страха, вернула себе свою жизнь, свои решения. Сейчас буду отливать весь его багаж... Я начала это исследование с танцев, всего лишь с одного небольшого эпизода - скоро выступать, а я трясусь, как курица. Танцы - это всего лишь небольшая часть моей жизнедеятельности. А сколько решений было принято, сколько совершено было поступков, продиктованных лояльностью роду - по завету моего прадеда, о котором я и не знаю толком ничего. Это огромный узел, после развязывания которого моя жизнь снова изменится совершенно. А еще я отчетливо поняла, что мертвые на связи - стоит только спросить, и ответ будет. Теперь я знаю, какой у прадеда Павла был голос. И ощущение крыльев за спиной от поддержки рода все сильнее.
Во-первых, недавно я вдруг поняла, что в понимание "ума" я вкладывала совершенно кривой смысл. Несколько дней назад пришла в зал для отработки номера на грядущий отчетник. Не успела размяться - заходит дама, которую я всегда не любила "за тупость" и "отсутствие мозгов", пришлось делить с ней зал. И наблюдать, прислушиваясь к своим ощущениям. В последнее время я много работаю с душевной болью, и, видимо, очень толстый пласт ее снят. Я научилась ее определять, выявлять и - убирать. И теперь эту душевную боль я вижу в окружающих очень хорошо. Я и раньше ее видела, но так как во мне ее было океан, то и люди, у которых она сочится сквозь тело, вызывали у меня ощущение родства и предварительную симпатию: типа, о, свой! А если еще этот человек умел глубокомысленно молчать, выразительно посматривать, слушать депрессивную музыку и смотреть депрессивные фильмы, а также упоенно ныть и стенать о тщетности всего сущего, я сразу записывала его в "умного", "интересного", "самобытного", и "чрезвычайно привлекательного". Ах, да - и конечно, чтобы уж совсем поразить меня в самое сердце, этот человек должен был обязательно обладать какой-нибудь вредной зависимостью и периодически совершать абсолютно сумасбродные поступки, которые понятны и логичны только для их "совершателя". Так вот, мой круг общения состоял из таких людей, другие мне были неприятны, непонятны, и "ну чего с них взять, ржет как идиот постоянно, веселится". И вот эта дама, с которой началось мое нынешнее повествование, была мной записана в исключительно "тупые коровы", а ведь при безпристрастном рассмотрении она - просто человек без тяжелого груза душевной боли. И, наблюдая за ней, я поняла, что совершенно не знаю и не умею общаться с такими людьми, они мне всегда казались опасными, потому что я их не понимала, и мало того, - всегда казалось, что там у них в голове звенящая пустота или как максимум арахис насыпан вместо мозгов. Сейчас я возвращаясь понемногу к жизни из вечной тоски и боли, и сейчас передо мной любопытная задачка. ОБщаться с теми, кто носит с собой весь накопившийся за жизнь (а то и несколько) "болевой вагон", мне уже не интересно, это я прошла. Теперь мне хочется сразу их отправлять это все чистить, а не ныть, тем более, инструментов для этого тоже вагон... А вот общаться с теми, у кого этого в рпинципе не было или было, но в прошлом, я попросту не умею. Вот так вот любопытно прийти к 30 годам к выводу, что пора рождаться заново - все старые способы выстраивания отношений уже не актуальны, а новые пока не образовались. Однако, задачу на овладение новыми способами я поставила. И они уже будут на другой основе - не из боли, а из признания собственной ценности и важности. Ну и, конечно, ценности и важности другого.
Гордын у меня на этой боли сидит, и я его сейчас вижу, а значит, он уже не имеет надо мной такой власти - и, думаю, скоро мы с ним расстанемся.
Во-вторых, тут недавно у меня пошла тема покойных родственников. Поняла, почему по весне я впадаю в грусть-тоску, почему именно по весне мои депрессии углублялись и жить не хотелось ну ни капельки. Слишком много у меня в роду тех, о ком не говорят (2 без вести пропавших прадеда, 10 умерших детей прабабки, 10 абортов бабки, несколько выкидышей и аборт у мамы - это пока только те, о ком я знаю документально, а сколько еще тех, которых найду...), и вот по весне эти "заложные" покушивали мою жизненную силу, коей и так было немного. В этом году появилась потребность назвать всех своими именами, помянуть по-честному, отдать им дань памяти, чтобы жить дальше спокойно. И информация стала стекаться ко мне. Покопалась в терминологии, узнала много нового о том, как поминать "нечистых" и как "чистых", в итоге на Радуницу я наготовила поминальной еды, и мы съездили на кладбище всей семьей. Это что касается чистых. Уже жить стало веселей. Далее на очереди как раз нечистые, но для них время еще не подошло, вот, выжидаю. А сегодня с утра села поисследовать тему о том, почему я боюсь выступать перед людьми. Издалека так начала, что называется. Ну и там выписывается то, сё, пятое, десятое, и в конце так "боюсь, что плохо подумают". На вопрос "зачем мне всем нравиться" был очень странные ответ тяжелым мужским голосом "чтобы не убили". И вот дальше потекла исповедь моего прадеда Павла о своих страхах расстрела, о том, что он не имеет права на ошибку, потому что любая оплошность может стоить ему жизни. С этим дедом какая-то темная история вышла - официально он умер от туберкулеза на строительстве Транссиба, кажется, но есть большое подозрение, что все-таки, там была не болезнь, а случилось именно то, чего он так боялся. Отменила его решения, принятые на очень серьезной силе страха, вернула себе свою жизнь, свои решения. Сейчас буду отливать весь его багаж... Я начала это исследование с танцев, всего лишь с одного небольшого эпизода - скоро выступать, а я трясусь, как курица. Танцы - это всего лишь небольшая часть моей жизнедеятельности. А сколько решений было принято, сколько совершено было поступков, продиктованных лояльностью роду - по завету моего прадеда, о котором я и не знаю толком ничего. Это огромный узел, после развязывания которого моя жизнь снова изменится совершенно. А еще я отчетливо поняла, что мертвые на связи - стоит только спросить, и ответ будет. Теперь я знаю, какой у прадеда Павла был голос. И ощущение крыльев за спиной от поддержки рода все сильнее.