Поэтический космос глава 2-я Чаша космических обособленностей
«Чаша космических обособленностей» -
Проследить за всеми превращениями созвездий огненного алфавита еще предстоит исследователям.
Остановимся пока на альфе и омеге - на первой и последней буквах.
Омега ( Ω ) - последняя буква в древнегреческом алфавите, как в русском Я.
О космическом значении этих знаков несколько неожиданно поведал в 1918 году Сергей Есенин в статье «Ключи Марии». Вот символы единения человека и космоса, отраженные в алфавите: ижица, фита, яз.
«Y» есть не что иное, как человек, шагающий по небесному своду. Он идет навстречу идущему от фигуры буквы Я (закон движения - круг).
Волнообразная линия в букве фита (Θ) означает место, где оба должны встретиться. Человек, идущий по небесному своду, попадает головой в голову человеку, идущему по земле».
«Это есть знак того, что опрокинутость земли сольется... с опрокинутостью неба. Пространство будет побеждено... И человечество будет перекликаться с земли не только с близкими ему по планетам спутниками, а со всем миром в его необъятности»...
Для того чтобы это произошло, нужно какое-то изменение всей природы нынешнего человека, духовно прикованного к земле.
В азбуке как бы запрограммирован человек, преодолевший в себе земную тяжесть.
«Нам является лик человека, завершаемый с обоих концов ногами, - пишет С. Есенин. Ему уже нет пространства, а есть две тверди (твердь земная и твердь небесная.- К. К.). Голова у него уже не верхняя точка, а точка центра, откуда ноги идут как некое излучение».
Поскольку статья Есенина лаконична, читатели просто не увидели, не поняли, о чем говорит поэт. Не скрою, что и мне потребовалось несколько лет, чтобы воссоздать графически образ, приведенный выше:
Интересно сопоставить это изображение со звездной анаграммой Есенина, где «человек, идущий по небесному своду, попадает головой в голову человеку, идущему по земле». Они во многом совпадают:
Вот как гордо шествует буква Я: «Эта буква рисует человека, опустившего руки на пуп (знак самопознания), шагающим по земле...»
«Через этот мудро занесенный шаг, шаг, который оканчивает обретение знаков нашей грамоты, мы видим, что человек еще окончательно себя не нашел. Он мудро благословил себя, со скарбом открытых ему сущностей, на вечную дорогу, которая означает движение, движение и только движение вперед».
Две фигурки с одной головой показывают условно сферу вращения в невесомости. Солнечный круг в центре и лунный круг по краям показывают, как Есенин понимал древнее разделение человека на солнечную и лунную сферу. «Туловище человека не напрасно разделяется на два световых круга, где верхняя часть от пупа подлежит солнечному влиянию, а нижняя - лунному. Здесь в мудрый узел завязан ответ значению тяготения человека к пространству, здесь скрываются знаки нашего послания, прочитав грамоту которых, мы разгадаем, что в нас пока колесо нашего мозга движет луна, что мы мыслим в ее пространстве и что в пространство солнца мы начинаем только просовываться».
Пространство луны - это область земная, низ, тяжесть, ведь Луна вращается вокруг Земли.
Пространство солнца - это невесомость, космос над земными орбитами.
Лунное колесо нашего мозга, то есть мышление земными категориями, должно смениться «солнечным» вселенским полетом мысли.
Есенин верил, что пахарь пробьет теперь окно не только глазком к Богу, а целым огромным, как шар земной, глазом. Звездная книга для творческих записей теперь открыта снова. Ключ, оброненный старцем в море... выплеснут золотыми волнами...»
Буква Аз - это человек, ощупывающий руками землю а.
«Буква Б представляет из себя ощупывание этим человеком воздуха... Знак сидения на коленях означает то, что между землей и небом он почувствовал мир пространства. Поднятые руки рисуют как бы небесный свод, а согнутые колени, на которых он присел, землю».
В - это человек, устремленный в себя в.
«Прочитав сущность земли и почувствовав над нею прикрытое синим сводом пространство, человек протянул руки к своей сущности. Пуп есть узел человеческого существа... человек как-то невольно опустил свои руки на эту завязь, и Получилась буква В».
Таким образом, А, Б, В - это лишь ощупывание человеком своего земного ареала.
А - низ, земля, телец.
Б - воздух, объем.
В - устремленность в себя, внутреннее пространство.
Однако в будущем победоносное шествие « Я» по кругу Земной тверди и заоблачное шествие ижицы ( Y ) по тверди небесной образуют сферу фиты (Θ), кстати, очень
напоминающую древнекитайский символ Инь-Ян, (mso-char-type:symbol;mso-symbol-font-family:Wingdings">[) означающий вечное единение и проникновение друг в друга земли и неба.
Буква Y - человек, шествующий ногами по небу, а Я - он же, идущий по земле. Человек, идущий ногами по земле, попадает головой в голову своему космическому двойнику, шествующему по небу. Вместе они образуют «чашу космических обособленностей».
Здесь сразу вспоминаются четыре великие чаши, символизирующие единство человека и Бога, человека и космоса: китайский кубок Гунь, персидская чаша Джемшид, чаша Будды и чаша Грааля.
Устройство чаши Джемшид хорошо известно. Верхняя часть ее символизирует вселенную, нижняя - человека. Каждой части небесной сферы соответствует часть ее нижней сферы - человеческого тела. Овен - голова, Телец - шея. Близнецы - руки. Солнце - сердце, Меркурий - мозг. Луна - легкие.
Устройство чаши Будды описано Н. Рерихом. Это разноцветный сосуд из четырех чаш, входящих друг в друга.
Четыре чаши, составляющие одну, вполне могут символизировать четыре фазы луны, а кроме того, это может быть сжатая проекция четырех оппозиций: земля - небо, запад - восток, север - юг, правое - левое - словом, некий четырехмастный код, к нему мы еще вернемся.
Иначе выглядит легендарная чаша Грааля. Она сияет и светится от крови Христа, которую собрал в нее Иосиф Аримафейский.
Ослепительное сияние чаши Грааля чем-то похоже на свет, исходящий от зеркала Искандера в поэме Навои «Фархад и Ширин».
В сокровищнице своего отца Фархад находит хрустальный ларец.
Как это чудо создала земля!
Был дивный ларчик весь из хрусталя,-
Непостижим он, необыден был,
Внутри какой-то образ виден был,
Неясен, смутен, словно бы далек -
Непостижимой прелестью он влек.
В ларце оказалось магическое зеркало с надписью:
«Вот зеркало, что отражает мир:
Оно зенит покажет и надир».
Магическое зеркало! - Оно,
Столетьями в хрусталь заключено...
Нет! Словно солнце в сундуке небес,
Хранилось это зеркало чудес...
Чтобы увидеть что-либо в это зеркало, Фархаду надо было проделать путешествие в Армению, на другой конец света, где хранилась вторая часть сияющей чаши. Убив дракона и властителя тьмы Ахримана (в русской сказке дракон-змий, а Ахриман, властитель тьмы, - Кощей), проникнув в середину замка, Фархад находит вторую половину магического зеркала Искандера:
Был в середине замка небольшой,
От прочих обособленный покой.
Он вкруг себя сиянье излучал,
Загадочностью душу обольщал.
Фархад вошел. Предчувствием влеком,
Увидел солнце он под потолком,-
Нет, это лучезарная была
Самосветящаяся пиала!
Не пиала, а зеркало чудес,-
Всевидящее око, дар небес!
Весь мир в многообразии своем,
Все тайны тайн отображались в нем;
События, дела и люди - все
И то, что было, и что будет, все.
С поверхности был виден пуп земной,
Внутри вращались сферы до одной.
МЕТАКОД - это и есть такое магическое зеркало Искандера, чаша Джемшид, хрустальный ларец Кощея, магический кристалл и волшебное зеркало.
Две разрозненные полусферы зеркала Искандера в целом опять же составляют чашу.
Здесь я должен сказать об одном удивительном совпадении (если это действительно только совпадение). В теории относительности Эйнштейна есть знаменитый световой конус мировых событий.
Он поразительным образом напоминает очертания чаши света и четырех чаш Будды, как бы разложенных по кругу.
В верхней части конуса находится «прошлое», в нижней - «будущее». Горловина чаши - нуль времени. Так выглядит мир, если мчаться со скоростью света. Чем-то это напоминает хрустальную гору света из сказки «Хрустальная гора».
Хрустальный ларец Фархада, отнятый у Ахримана, похож на ларец Кощея, а смерть Кощея, таящаяся как некий генетический код в игле, все же дает права на фантастические гипотезы о какой-то реальной тайне, закодированной в архаичных слоях культуры разных народов.
Взять хотя бы таинственный спуск в подземелья или в колодец, предшествующий возвышению героя во множестве мифов и преданий от библейского Иосифа до русского Иванушки.
Вот как это происходит у Низами в поэме «Сокровищница тайн»:
В подземелье меня окружила мгла,
Но любовь меня за руку взяла.
В дверь ударил я во тьме глухой,
И спросили: «Кто входит здесь в час такой?»
Сорвала завесу с меня любовь,
И упал с души телесный покров)
Предо мною чертог. Не чертог, о нет!
Предо мною сияние всех планет...
Небосвод перед этим царством мал,
Я глядел. Предо мною и прах блистал.
Семь халифов со мною в зданье одном...
Это семь планет и одновременно сердце, печень, легкие, желчный пузырь, желудок, кишечник, почки.
Первый - это полудня, движения царь.
Стран дыханья, живого стремленья царь. (Сердце)
Красный всадник - витязь учтивый второй. (Легкие)
Третий скрыт под яхонтовой кабой. (Печень)
Дальше - горький юноша-следопыт. (Желчь)
Пятый - черный, что едким отстоем сыт. (Желудок)
Словно жирный ловчий, халиф шестой,
Сел в засаду и мечет аркан витой. (Кишечник)
А седьмой - с телом бронзовым боец,
Весь в броне из серебряных колец. (Почки).
Но все всадники оказываются мошками вокруг свечи - сердца.
Были мошками все. Быть свечой только сердцу дано.
Все рассеяны были, но собранным было оно.
Это сердце-солнце оказывается как бы точкой соприкосновения нутра и неба. Здесь, поднимаясь ввысь, окажешься внизу, опускаясь вниз, окажешься на вершине; погружаясь во тьму, выйдешь к свету; проникая в узкое пространство, войдешь в бесконечность.
Таково, в частности, пространство «Божественной комедии» Данте.
Все необычные свойства такого мира отчетливо видны и в русской сказке.
Узкое пространство дупла или колодца по своему местонахождению соответствует горловине хрустальной чаши.
В той же «Сокровищнице тайн» Низами есть глава «О вознесении пророка», где вознесение на небо сравнивается со спуском в колодец библейского Иосифа.
Этот спуск-восхождение весьма знаменателен, поскольку дает возможность проследить за звездным путем героя, подробно представить весь небесный маршрут.
Поначалу речь идет об оставленном внизу скакуне. Это созвездие Пегаса - русский Сивка-бурка.
Скакуна с его стойлом высоким внизу он оставил,
О попоне заботу оставшимся здесь предоставил.
Затем начинается описание зодиака, в котором отсутствует лишь одно созвездие - Овен. Почему? Только потому, что Овен есть сам Магомет, так же как в Апокалипсисе это созвездие - сам Христос. Ему отведена столь высокая роль за то, что в нем находится точка весеннего равноденствия.
Как мы уже знаем, рядом с Овном - альфой - находится Телец - омега. Именно таков порядок восхождения пророка в поэме Низами.
Ночью темной, как амбра, жемчужину неба ночного
Бык небесный похитил, изъяв из ноздри у земного. (Телец)
И когда наступил путешествию длинный конец,
Близнецы ему дали свой пояс и Рак свой венец. (Рак и созвездие Короны)
Неба колос расцвел при одном появленье пророка,
Этот колос, расцветший от Льва, он отбросил далеко. (С колосом в руках изображалось созвездие Девы)
Чтоб измерить, насколько той ночи цена велика,
На Весах ее вес проверяла Венеры Рука...
И пока проносился пророк меж сияющих звезд,
Чашу противоядья излил Скорпиону на хвост. (Упоминается созвездие Чаши вблизи Скорпиона)
Вдаль метнул он стрелу, где его проходила дорога, (Созвездие Стрельца)
Ею был уничтожен губительный вред Козерога.
Стал Иосифом в кладезе, солнцу подобно, пророк,
Стал Ионою Рыб, ибо кладезь от них недалеко.
Овен - русский Садко, ныряющий на дно океана, и Синдбад-мореход, проглоченный большой рыбой, а позднее барон Мюнхгаузен во чреве все того же кита.
В сказке Н. Ершова Овен - Иван, только встречается с китом в своих странствиях по небу, но это уже следы литературной обработки сюжета.
Итак, на небе в созвездии Водолея находится горловина чаши, спуск в небесный колодец, ведущий ввысь. Это трещина в хрустальной горе небес, куда можно проникнуть, уменьшившись до размера муравья. Иногда «узкое пространство» - это тропа в лесу, лабиринт, проход между скалами, или переправа по хлипкому мосту, или даже коровье ушко. Для Одиссея это проход между скалами. Для Данте в «Божественной комедии» - лес: «Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу...»
Еще отчетливее видна звездная основа сюжета о спуске в колодец в киргизской сказке «Сын раба и птица Зымырык». Здесь путешествию героя за своей небесной невестой предшествует творение вселенной из человека.
«Мне снилось, будто из головы моей вышло солнце, из ног выплыла серебряная луна. Потом раскрылась моя грудь и оттуда посыпались алмазные звезды».
В сказке «Вещий сон» старшему сыну приснилось: «Будто брат Иван высоко летал по поднебесью на двенадцати орлах; да еще будто пропала... любимая овца». Как видим, и здесь сохраняется вся небесная символика: двенадцать орлов - двенадцать знаков зодиака и овца (созвездие Овна), символизирующая младшего сына, который по законам метакода должен пропасть.
Это дает возможность расшифровать звездную природу младшего брата. Овен - Иван, младший сын. Позднее, как мы теперь знаем, он стал символом пасхальной весенней жертвы - агнца, Христа. Древние ассирийцы видели в нем умирающего и воскресающего Таммуза, египтяне связывали его с птицей Бену, сжигающей себя в огне раз в тысячелетие и возрождающейся снова. Греки называли ее птицей Феникс. Отсюда ясно, что Жар-птица русского фольклора и злоключения младшего сына Ивана, связанные с ней, отнюдь не случайны. Иванушка должен попасть в темницу или в колодец, как и его прообраз - младший сын Иосиф в библейских сказаниях.
Проследить за всеми превращениями созвездий огненного алфавита еще предстоит исследователям.
Остановимся пока на альфе и омеге - на первой и последней буквах.
Омега ( Ω ) - последняя буква в древнегреческом алфавите, как в русском Я.
О космическом значении этих знаков несколько неожиданно поведал в 1918 году Сергей Есенин в статье «Ключи Марии». Вот символы единения человека и космоса, отраженные в алфавите: ижица, фита, яз.
«Y» есть не что иное, как человек, шагающий по небесному своду. Он идет навстречу идущему от фигуры буквы Я (закон движения - круг).
Волнообразная линия в букве фита (Θ) означает место, где оба должны встретиться. Человек, идущий по небесному своду, попадает головой в голову человеку, идущему по земле».
«Это есть знак того, что опрокинутость земли сольется... с опрокинутостью неба. Пространство будет побеждено... И человечество будет перекликаться с земли не только с близкими ему по планетам спутниками, а со всем миром в его необъятности»...
Для того чтобы это произошло, нужно какое-то изменение всей природы нынешнего человека, духовно прикованного к земле.
В азбуке как бы запрограммирован человек, преодолевший в себе земную тяжесть.
«Нам является лик человека, завершаемый с обоих концов ногами, - пишет С. Есенин. Ему уже нет пространства, а есть две тверди (твердь земная и твердь небесная.- К. К.). Голова у него уже не верхняя точка, а точка центра, откуда ноги идут как некое излучение».
Поскольку статья Есенина лаконична, читатели просто не увидели, не поняли, о чем говорит поэт. Не скрою, что и мне потребовалось несколько лет, чтобы воссоздать графически образ, приведенный выше:
Интересно сопоставить это изображение со звездной анаграммой Есенина, где «человек, идущий по небесному своду, попадает головой в голову человеку, идущему по земле». Они во многом совпадают:
Вот как гордо шествует буква Я: «Эта буква рисует человека, опустившего руки на пуп (знак самопознания), шагающим по земле...»
«Через этот мудро занесенный шаг, шаг, который оканчивает обретение знаков нашей грамоты, мы видим, что человек еще окончательно себя не нашел. Он мудро благословил себя, со скарбом открытых ему сущностей, на вечную дорогу, которая означает движение, движение и только движение вперед».
Две фигурки с одной головой показывают условно сферу вращения в невесомости. Солнечный круг в центре и лунный круг по краям показывают, как Есенин понимал древнее разделение человека на солнечную и лунную сферу. «Туловище человека не напрасно разделяется на два световых круга, где верхняя часть от пупа подлежит солнечному влиянию, а нижняя - лунному. Здесь в мудрый узел завязан ответ значению тяготения человека к пространству, здесь скрываются знаки нашего послания, прочитав грамоту которых, мы разгадаем, что в нас пока колесо нашего мозга движет луна, что мы мыслим в ее пространстве и что в пространство солнца мы начинаем только просовываться».
Пространство луны - это область земная, низ, тяжесть, ведь Луна вращается вокруг Земли.
Пространство солнца - это невесомость, космос над земными орбитами.
Лунное колесо нашего мозга, то есть мышление земными категориями, должно смениться «солнечным» вселенским полетом мысли.
Есенин верил, что пахарь пробьет теперь окно не только глазком к Богу, а целым огромным, как шар земной, глазом. Звездная книга для творческих записей теперь открыта снова. Ключ, оброненный старцем в море... выплеснут золотыми волнами...»
Буква Аз - это человек, ощупывающий руками землю а.
«Буква Б представляет из себя ощупывание этим человеком воздуха... Знак сидения на коленях означает то, что между землей и небом он почувствовал мир пространства. Поднятые руки рисуют как бы небесный свод, а согнутые колени, на которых он присел, землю».
В - это человек, устремленный в себя в.
«Прочитав сущность земли и почувствовав над нею прикрытое синим сводом пространство, человек протянул руки к своей сущности. Пуп есть узел человеческого существа... человек как-то невольно опустил свои руки на эту завязь, и Получилась буква В».
Таким образом, А, Б, В - это лишь ощупывание человеком своего земного ареала.
А - низ, земля, телец.
Б - воздух, объем.
В - устремленность в себя, внутреннее пространство.
Однако в будущем победоносное шествие « Я» по кругу Земной тверди и заоблачное шествие ижицы ( Y ) по тверди небесной образуют сферу фиты (Θ), кстати, очень
напоминающую древнекитайский символ Инь-Ян, (mso-char-type:symbol;mso-symbol-font-family:Wingdings">[) означающий вечное единение и проникновение друг в друга земли и неба.
Буква Y - человек, шествующий ногами по небу, а Я - он же, идущий по земле. Человек, идущий ногами по земле, попадает головой в голову своему космическому двойнику, шествующему по небу. Вместе они образуют «чашу космических обособленностей».
Здесь сразу вспоминаются четыре великие чаши, символизирующие единство человека и Бога, человека и космоса: китайский кубок Гунь, персидская чаша Джемшид, чаша Будды и чаша Грааля.
Устройство чаши Джемшид хорошо известно. Верхняя часть ее символизирует вселенную, нижняя - человека. Каждой части небесной сферы соответствует часть ее нижней сферы - человеческого тела. Овен - голова, Телец - шея. Близнецы - руки. Солнце - сердце, Меркурий - мозг. Луна - легкие.
Устройство чаши Будды описано Н. Рерихом. Это разноцветный сосуд из четырех чаш, входящих друг в друга.
Четыре чаши, составляющие одну, вполне могут символизировать четыре фазы луны, а кроме того, это может быть сжатая проекция четырех оппозиций: земля - небо, запад - восток, север - юг, правое - левое - словом, некий четырехмастный код, к нему мы еще вернемся.
Иначе выглядит легендарная чаша Грааля. Она сияет и светится от крови Христа, которую собрал в нее Иосиф Аримафейский.
Ослепительное сияние чаши Грааля чем-то похоже на свет, исходящий от зеркала Искандера в поэме Навои «Фархад и Ширин».
В сокровищнице своего отца Фархад находит хрустальный ларец.
Как это чудо создала земля!
Был дивный ларчик весь из хрусталя,-
Непостижим он, необыден был,
Внутри какой-то образ виден был,
Неясен, смутен, словно бы далек -
Непостижимой прелестью он влек.
В ларце оказалось магическое зеркало с надписью:
«Вот зеркало, что отражает мир:
Оно зенит покажет и надир».
Магическое зеркало! - Оно,
Столетьями в хрусталь заключено...
Нет! Словно солнце в сундуке небес,
Хранилось это зеркало чудес...
Чтобы увидеть что-либо в это зеркало, Фархаду надо было проделать путешествие в Армению, на другой конец света, где хранилась вторая часть сияющей чаши. Убив дракона и властителя тьмы Ахримана (в русской сказке дракон-змий, а Ахриман, властитель тьмы, - Кощей), проникнув в середину замка, Фархад находит вторую половину магического зеркала Искандера:
Был в середине замка небольшой,
От прочих обособленный покой.
Он вкруг себя сиянье излучал,
Загадочностью душу обольщал.
Фархад вошел. Предчувствием влеком,
Увидел солнце он под потолком,-
Нет, это лучезарная была
Самосветящаяся пиала!
Не пиала, а зеркало чудес,-
Всевидящее око, дар небес!
Весь мир в многообразии своем,
Все тайны тайн отображались в нем;
События, дела и люди - все
И то, что было, и что будет, все.
С поверхности был виден пуп земной,
Внутри вращались сферы до одной.
МЕТАКОД - это и есть такое магическое зеркало Искандера, чаша Джемшид, хрустальный ларец Кощея, магический кристалл и волшебное зеркало.
Две разрозненные полусферы зеркала Искандера в целом опять же составляют чашу.
Здесь я должен сказать об одном удивительном совпадении (если это действительно только совпадение). В теории относительности Эйнштейна есть знаменитый световой конус мировых событий.
Он поразительным образом напоминает очертания чаши света и четырех чаш Будды, как бы разложенных по кругу.
В верхней части конуса находится «прошлое», в нижней - «будущее». Горловина чаши - нуль времени. Так выглядит мир, если мчаться со скоростью света. Чем-то это напоминает хрустальную гору света из сказки «Хрустальная гора».
Хрустальный ларец Фархада, отнятый у Ахримана, похож на ларец Кощея, а смерть Кощея, таящаяся как некий генетический код в игле, все же дает права на фантастические гипотезы о какой-то реальной тайне, закодированной в архаичных слоях культуры разных народов.
Взять хотя бы таинственный спуск в подземелья или в колодец, предшествующий возвышению героя во множестве мифов и преданий от библейского Иосифа до русского Иванушки.
Вот как это происходит у Низами в поэме «Сокровищница тайн»:
В подземелье меня окружила мгла,
Но любовь меня за руку взяла.
В дверь ударил я во тьме глухой,
И спросили: «Кто входит здесь в час такой?»
Сорвала завесу с меня любовь,
И упал с души телесный покров)
Предо мною чертог. Не чертог, о нет!
Предо мною сияние всех планет...
Небосвод перед этим царством мал,
Я глядел. Предо мною и прах блистал.
Семь халифов со мною в зданье одном...
Это семь планет и одновременно сердце, печень, легкие, желчный пузырь, желудок, кишечник, почки.
Первый - это полудня, движения царь.
Стран дыханья, живого стремленья царь. (Сердце)
Красный всадник - витязь учтивый второй. (Легкие)
Третий скрыт под яхонтовой кабой. (Печень)
Дальше - горький юноша-следопыт. (Желчь)
Пятый - черный, что едким отстоем сыт. (Желудок)
Словно жирный ловчий, халиф шестой,
Сел в засаду и мечет аркан витой. (Кишечник)
А седьмой - с телом бронзовым боец,
Весь в броне из серебряных колец. (Почки).
Но все всадники оказываются мошками вокруг свечи - сердца.
Были мошками все. Быть свечой только сердцу дано.
Все рассеяны были, но собранным было оно.
Это сердце-солнце оказывается как бы точкой соприкосновения нутра и неба. Здесь, поднимаясь ввысь, окажешься внизу, опускаясь вниз, окажешься на вершине; погружаясь во тьму, выйдешь к свету; проникая в узкое пространство, войдешь в бесконечность.
Таково, в частности, пространство «Божественной комедии» Данте.
Все необычные свойства такого мира отчетливо видны и в русской сказке.
Узкое пространство дупла или колодца по своему местонахождению соответствует горловине хрустальной чаши.
В той же «Сокровищнице тайн» Низами есть глава «О вознесении пророка», где вознесение на небо сравнивается со спуском в колодец библейского Иосифа.
Этот спуск-восхождение весьма знаменателен, поскольку дает возможность проследить за звездным путем героя, подробно представить весь небесный маршрут.
Поначалу речь идет об оставленном внизу скакуне. Это созвездие Пегаса - русский Сивка-бурка.
Скакуна с его стойлом высоким внизу он оставил,
О попоне заботу оставшимся здесь предоставил.
Затем начинается описание зодиака, в котором отсутствует лишь одно созвездие - Овен. Почему? Только потому, что Овен есть сам Магомет, так же как в Апокалипсисе это созвездие - сам Христос. Ему отведена столь высокая роль за то, что в нем находится точка весеннего равноденствия.
Как мы уже знаем, рядом с Овном - альфой - находится Телец - омега. Именно таков порядок восхождения пророка в поэме Низами.
Ночью темной, как амбра, жемчужину неба ночного
Бык небесный похитил, изъяв из ноздри у земного. (Телец)
И когда наступил путешествию длинный конец,
Близнецы ему дали свой пояс и Рак свой венец. (Рак и созвездие Короны)
Неба колос расцвел при одном появленье пророка,
Этот колос, расцветший от Льва, он отбросил далеко. (С колосом в руках изображалось созвездие Девы)
Чтоб измерить, насколько той ночи цена велика,
На Весах ее вес проверяла Венеры Рука...
И пока проносился пророк меж сияющих звезд,
Чашу противоядья излил Скорпиону на хвост. (Упоминается созвездие Чаши вблизи Скорпиона)
Вдаль метнул он стрелу, где его проходила дорога, (Созвездие Стрельца)
Ею был уничтожен губительный вред Козерога.
Стал Иосифом в кладезе, солнцу подобно, пророк,
Стал Ионою Рыб, ибо кладезь от них недалеко.
Овен - русский Садко, ныряющий на дно океана, и Синдбад-мореход, проглоченный большой рыбой, а позднее барон Мюнхгаузен во чреве все того же кита.
В сказке Н. Ершова Овен - Иван, только встречается с китом в своих странствиях по небу, но это уже следы литературной обработки сюжета.
Итак, на небе в созвездии Водолея находится горловина чаши, спуск в небесный колодец, ведущий ввысь. Это трещина в хрустальной горе небес, куда можно проникнуть, уменьшившись до размера муравья. Иногда «узкое пространство» - это тропа в лесу, лабиринт, проход между скалами, или переправа по хлипкому мосту, или даже коровье ушко. Для Одиссея это проход между скалами. Для Данте в «Божественной комедии» - лес: «Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу...»
Еще отчетливее видна звездная основа сюжета о спуске в колодец в киргизской сказке «Сын раба и птица Зымырык». Здесь путешествию героя за своей небесной невестой предшествует творение вселенной из человека.
«Мне снилось, будто из головы моей вышло солнце, из ног выплыла серебряная луна. Потом раскрылась моя грудь и оттуда посыпались алмазные звезды».
В сказке «Вещий сон» старшему сыну приснилось: «Будто брат Иван высоко летал по поднебесью на двенадцати орлах; да еще будто пропала... любимая овца». Как видим, и здесь сохраняется вся небесная символика: двенадцать орлов - двенадцать знаков зодиака и овца (созвездие Овна), символизирующая младшего сына, который по законам метакода должен пропасть.
Это дает возможность расшифровать звездную природу младшего брата. Овен - Иван, младший сын. Позднее, как мы теперь знаем, он стал символом пасхальной весенней жертвы - агнца, Христа. Древние ассирийцы видели в нем умирающего и воскресающего Таммуза, египтяне связывали его с птицей Бену, сжигающей себя в огне раз в тысячелетие и возрождающейся снова. Греки называли ее птицей Феникс. Отсюда ясно, что Жар-птица русского фольклора и злоключения младшего сына Ивана, связанные с ней, отнюдь не случайны. Иванушка должен попасть в темницу или в колодец, как и его прообраз - младший сын Иосиф в библейских сказаниях.