иван жданов памяти парщикова
иван жданов памяти парщикова
* * *
Памяти Алёши Парщикова
Помнишь, Лёша над Балтикой дерево то:
ни ствола, ни ветвей, только листья сам-сто,
пораскрашены брюшка и спины,
а по сути стальные пластины.
Не поймешь, где барокко, а где рококо,
листопадом всё это назвать нелегко.
Зарастает нездешней природой
золотой родничок несвободы.
А ещё и как буквы над речью висят,
так в садовом ноже зарождается сад.
Обрывается след на дороге,
да к нему не приделаешь ноги.
Только токи бегут на магнитный просвет:
сотворённое есть, а творящего нет
только зимнего поля дожимок
или белые души снежинок.
И к нему, недоступному даже в раю,
на подошвах ты вносишь эпоху свою,
удаляясь от брошеной тени
как двойник и прообраз растений.
Там ещё был какой-то пречистый газон,
всё венки по нему, да букеты в сезон -
ни крестов, ни следов, ни отсылок
безымянных нарочно могилок.
То, что ты не ответишь на это письмо
мне уже всё равно, потому что само
пережито двоение жизни,
впереди ни упрека, ни тризны.
Остается в виду у железной листвы
трехголовый дракон без одной головы:
я, такой-то, ещё и Ерёма.
Это как-то пока незнакомо.
Будет в масть тебе, Лёша, завидный исход.
Колдер твой золотым петушком пропоет.
Воскресение сносит куда-то
на исходную точку возврата.
Иван Жданов
1 мая 2009 г. Ирпень
только что прислал саша еременко
* * *
Памяти Алёши Парщикова
Помнишь, Лёша над Балтикой дерево то:
ни ствола, ни ветвей, только листья сам-сто,
пораскрашены брюшка и спины,
а по сути стальные пластины.
Не поймешь, где барокко, а где рококо,
листопадом всё это назвать нелегко.
Зарастает нездешней природой
золотой родничок несвободы.
А ещё и как буквы над речью висят,
так в садовом ноже зарождается сад.
Обрывается след на дороге,
да к нему не приделаешь ноги.
Только токи бегут на магнитный просвет:
сотворённое есть, а творящего нет
только зимнего поля дожимок
или белые души снежинок.
И к нему, недоступному даже в раю,
на подошвах ты вносишь эпоху свою,
удаляясь от брошеной тени
как двойник и прообраз растений.
Там ещё был какой-то пречистый газон,
всё венки по нему, да букеты в сезон -
ни крестов, ни следов, ни отсылок
безымянных нарочно могилок.
То, что ты не ответишь на это письмо
мне уже всё равно, потому что само
пережито двоение жизни,
впереди ни упрека, ни тризны.
Остается в виду у железной листвы
трехголовый дракон без одной головы:
я, такой-то, ещё и Ерёма.
Это как-то пока незнакомо.
Будет в масть тебе, Лёша, завидный исход.
Колдер твой золотым петушком пропоет.
Воскресение сносит куда-то
на исходную точку возврата.
Иван Жданов
1 мая 2009 г. Ирпень
только что прислал саша еременко