Скорбные даты. Дмитрий Балашов
17 июля 2000 года, в день убийства Царской семьи, в своём доме под Новгородом был убит великий русский писатель Дмитрий Михайлович Балашов. Внятного ответа о виновных в убийстве нет до сих пор. Для тех же, кто знаком с творчеством Дмитрия Балашова, вполне очевидно, что убит он был врагами России.
"Трагическая смерть Дмитрия Михайловича Балашова (1927- 2000), выдающегося исторического романиста, филолога-фольклориста, просветителя, потрясла. Хотя не раз ходил он под топором и жизнь положил на плаху. Писатель рассказывал, как перед каждой очередной книгой его "то убивали, то пытались посадить, а то и сажали в сумасшедший дом". А сколько претерпел он, защищая от уничтожения памятники старины, храмы, великое наследие Отечества? Он был максималистом и успел сделать много, очень много для одного человека. А главным делом жизни оставались книги - его повесть "Господин Великий Новгород", роман "Марфа-посадница", знаменитая серия романов "Государи Московские" вошли в золотой фонд отечественной литературы. Не менее насыщенными были последние годы Дмитрия Михайловича. В перестроечное время он защищал национальное достоинство русского народа, отстаивал целостность России. Беспощадно обличал политиков-предателей. Чем нажил кучу врагов разных уровней."
Это писал Николай Коняев в предисловии к своей книге-биографии "Дмитрий Балашов. На плахе."
Для меня лично читанные с юных лет и периодически перечитываемые книги Дмитрия Балашова во-многом стали основой восприятия мира и истории вообще, Руси, России и русских в частности, отношения к Творцу и к роли Православия в становлении Русского государства.
Мне посчастливилось увидеть его вживую, когда Дмитрий Михайлович приезжал в Питер в начале 90-х и проводил встречу с читателями, если не ошибаюсь, в зале капеллы или филармонии. Невысокого роста, в косоворотке под пиджаком и штанах, заправленных в сапоги, он выглядел как представитель ещё той, настоящей России. Помню, как слушали, затаив дыхание, его слова, непривычно резкие, правдивые и смелые, дышащие болью за родную страну, разрушаемую и попираемую временщиками.
Это был настоящий воин, воин духа, не сломленный до конца дней своих.
После завершения встречи, подойдя к нему среди других, я подарил Балашову пару номеров питерской газеты "Вече", в издании которой принимал участие, и он с ясной улыбкой сказал тогда, что это уже третье "Вече", которое он знает (Балашов состоял в редколлегии новгородской газеты "Вече", затем была газета "Вече", издававшаяся в Германии Красовским, и третья, наша, печатавшаяся в 1990-92 годах на ксероксе тиражом 2-3 тысячи экземпляров).
Балашов неоднократно называл себя учеником Льва Гумилёва, с которым поддерживал общение до конца его дней и идеи которого во-многом нашли отражение в его исторических романах.
Лев Гумилёв и Дмитрий Балашов.
Яркий образный язык книг Дмитрия Балашова порою сам звучит как песня и словно побуждает к переложению в стихотворную форму.
Вот несколько моих переложений некоторых эпизодов из книг Дмитрия Михайловича:
1. Гонцы
(Роман "Бремя власти")
Неистов бег коня,
И ветер, бьющий в лица,
Уносит вдаль дымы
Сожжённых деревень.
Хоть гаснут краски дня,
Нельзя остановиться,
Ведь за пологом тьмы
Беды тревожной тень …
Скорее доскакать
К своим и бить тревогу,
И поднимать страну
В который уж черёд.
Покоя не видать,
Беда зовёт в дорогу,
И снова на войну
Пойдёт за родом род.
Победы впереди
И горечь поражений,
Но враг уже идёт,
И город осаждён …
И, чтоб страну спасти,
Не избежать сражений,
Но выстоит народ,
Никем не побеждён.
Гонцы летят в ночи,
Мир и покой нарушив,
И женских слёз печаль
Витает над землёй …
Скачи, гонец, скачи,
Кладя за ближних душу,
Бежит дорога вдаль,
Озарена луной.
Их брови сведены,
И суровеют лики,
И в сумраке ночном
Лишь кони их храпят.
Начавшейся войны
В глазах играют блики,
И думы - об одном,
Который век подряд.
И будет враг силён,
И будет злою битва,
И вновь родных терять,
И снова кровь - рекой.
Отцовской сабли звон
И матери молитва
Помогут совладать
С поднявшей меч рукой.
Скачи, скачи вперёд,
Гонец тревожной вести,
Зови народ на бой,
И на бою не трусь,
Пусть конь не подведёт,
И не уронишь чести,
Ведь ныне за тобой
Сама Святая Русь.
1988-2007
2. Князь Михаил Тверской. 1318 г.
(Роман "Великий стол")
1.
Над Волгой заря разгоняет туман,
Задумчиво плещет волна,
Лодей расписных из Твери караван
Качает и нежит она.
2.
Там ратники дремлют, оставя весло,
Водой разморило бояр,
Лишь князь Михаил подпирает чело,
И взор его светел и яр.
3.
Так хочется выйти в родные поля,
Но мимо проносит вода.
С тобою проститься, родная земля,
Ужели придёт навсегда ?
4.
Ужели свершенья мои были зря,
И браням не будет конца …
Ведь снова восстала жестокая пря
За призрачный отблеск венца.
5.
С Москвой во главе всех соперников рать
Накинулась с разных сторон.
Всех лучших готовы они растерзать,
Как стая голодных ворон.
6.
О Господи, как же им всем не понять,
Ведь выжить мы можем лишь так,
Чтоб силы свои отовсюду собрать
В единый и крепкий кулак,
7.
Что мы никому кроме нас не нужны,
Ни Западу и ни Орде.
Не станем пока меж собою дружны,
Не кончиться нашей беде.
8.
От думы печальной нахмурился князь,
Подумалось враз об ином,
И, словно на раны целебная мазь,
Окутало сердце теплом.
9.
Он вспомнил, как дети, родные сыны,
Твердили : - Не езди, отец !
Мы сами поедем, не будет войны,
Утихнет Орда, наконец !
10.
- О милые чада, родная семья,
Уж лучше главу положить,
Чем зреть, как погибнет отчизна моя,
И землю пустой сотворить !
11.
И вот его волжские воды несут
В Орду на незримых руках.
Ждёт князя жестокий неправедный суд
И святость в грядущих веках.
1987 - 2007
3. Анастасия Тверская.
(Проводы князя
Александра Михайловича
в Орду . 1340 г. Роман "Бремя власти")
1.
Ладо ты мой милый,
Спишь - и спи, родимый,
Подремлю я рядом,
Вдруг - в последний раз !
Дай мне, Боже, силы
Ждать тебя, любимый,
Даль тревожа взглядом
Полных муки глаз.
2.
Что-то мне не спится,
Завтра - расставанье,
Уплывёшь по Волге
В прокляту Орду.
Будет ветер злиться,
Прилагать старанье
Задержать невдолге,
Отвести беду.
3.
Но тогда упорно
Вёсла будут гнуться,
И лодья отчалит
Ветру вопреки.
Ведь тебе зазорно
Было бы вернуться,
А мои печали
Для тебя легки.
4.
Ох, не езди, ладо,
В сердце нет покоя.
Не бросай нас, милый,
Незаботный мой,
Не спеши, не надо,
Не оставь вдовою …
Господи, помилуй
От судьбины злой.
20.11.1987 - 24.03.2007
4. Ветер
(Роман "Младший сын". Эпилог)
Начинается ветер над Русью, и пыль по дорогам…
Клонит долу хлеба, и колосья сердито шуршат,
Липы тяжко шумят, завивается сено над стогом,
И тревожные думы под утро слететься спешат.
Как забытая песня слышна из далекого детства,
Что осталось в душе и тревожит ночною порой,
Ветер снова зовет и манит, словно дарит нам средство
Возвратиться к истокам, забытым несчастной страной.
Он гудит в куполах, рябью пачкая воду на Волге,
И кренятся ладьи, и заходят за мыс, переждать,
Даже колокола отзываются плачем недолгим,
Что родимою болью в душе продолжает звучать.
Ветер пахнет дождем… и бедой… и надеждой,
Что несет он с собой из далеких ушедших времен ?
Надвигаются брани тенями от туч, что, как прежде,
Мчат над отчим простором, спеша за крутой небосклон…
1988-90.
* * *
(Рассказ "Деметрий из Херсонеса")
Беспощадное время летит мимо нас,
Унося нашу младость, надежды и славы,
Нас самих сокрушая в означенный час,
Не щадя никого - ни людей, ни державы..
От кипенья страстей и от дерзких побед
Ничего не останется, смыто годами,
Только воспоминаний тускнеющий след,
Словно парус, мелькнёт, исчезая в тумане.
Лишь три качества красят стареющий лик -
Доброта бесконечная, мудрость и воля.
А без них он становится страшен и дик,
И никем не любим - незавидная доля...
Молодым - не понять, старым - сил уже нет,
Поздно что-то менять, находясь у заката.
Так сумей, пока в силах, расслышать совет
Старой мудрости, юною бывшей когда-то...
2007.
Помяни, Господи, во царствии своём, раба твоего верного, Дмитрия, воина духа, во имя Отчизны жизнь свою положившего.
Аминь.
"Трагическая смерть Дмитрия Михайловича Балашова (1927- 2000), выдающегося исторического романиста, филолога-фольклориста, просветителя, потрясла. Хотя не раз ходил он под топором и жизнь положил на плаху. Писатель рассказывал, как перед каждой очередной книгой его "то убивали, то пытались посадить, а то и сажали в сумасшедший дом". А сколько претерпел он, защищая от уничтожения памятники старины, храмы, великое наследие Отечества? Он был максималистом и успел сделать много, очень много для одного человека. А главным делом жизни оставались книги - его повесть "Господин Великий Новгород", роман "Марфа-посадница", знаменитая серия романов "Государи Московские" вошли в золотой фонд отечественной литературы. Не менее насыщенными были последние годы Дмитрия Михайловича. В перестроечное время он защищал национальное достоинство русского народа, отстаивал целостность России. Беспощадно обличал политиков-предателей. Чем нажил кучу врагов разных уровней."
Это писал Николай Коняев в предисловии к своей книге-биографии "Дмитрий Балашов. На плахе."
Для меня лично читанные с юных лет и периодически перечитываемые книги Дмитрия Балашова во-многом стали основой восприятия мира и истории вообще, Руси, России и русских в частности, отношения к Творцу и к роли Православия в становлении Русского государства.
Мне посчастливилось увидеть его вживую, когда Дмитрий Михайлович приезжал в Питер в начале 90-х и проводил встречу с читателями, если не ошибаюсь, в зале капеллы или филармонии. Невысокого роста, в косоворотке под пиджаком и штанах, заправленных в сапоги, он выглядел как представитель ещё той, настоящей России. Помню, как слушали, затаив дыхание, его слова, непривычно резкие, правдивые и смелые, дышащие болью за родную страну, разрушаемую и попираемую временщиками.
Это был настоящий воин, воин духа, не сломленный до конца дней своих.
После завершения встречи, подойдя к нему среди других, я подарил Балашову пару номеров питерской газеты "Вече", в издании которой принимал участие, и он с ясной улыбкой сказал тогда, что это уже третье "Вече", которое он знает (Балашов состоял в редколлегии новгородской газеты "Вече", затем была газета "Вече", издававшаяся в Германии Красовским, и третья, наша, печатавшаяся в 1990-92 годах на ксероксе тиражом 2-3 тысячи экземпляров).
Балашов неоднократно называл себя учеником Льва Гумилёва, с которым поддерживал общение до конца его дней и идеи которого во-многом нашли отражение в его исторических романах.
Лев Гумилёв и Дмитрий Балашов.
Яркий образный язык книг Дмитрия Балашова порою сам звучит как песня и словно побуждает к переложению в стихотворную форму.
Вот несколько моих переложений некоторых эпизодов из книг Дмитрия Михайловича:
1. Гонцы
(Роман "Бремя власти")
Неистов бег коня,
И ветер, бьющий в лица,
Уносит вдаль дымы
Сожжённых деревень.
Хоть гаснут краски дня,
Нельзя остановиться,
Ведь за пологом тьмы
Беды тревожной тень …
Скорее доскакать
К своим и бить тревогу,
И поднимать страну
В который уж черёд.
Покоя не видать,
Беда зовёт в дорогу,
И снова на войну
Пойдёт за родом род.
Победы впереди
И горечь поражений,
Но враг уже идёт,
И город осаждён …
И, чтоб страну спасти,
Не избежать сражений,
Но выстоит народ,
Никем не побеждён.
Гонцы летят в ночи,
Мир и покой нарушив,
И женских слёз печаль
Витает над землёй …
Скачи, гонец, скачи,
Кладя за ближних душу,
Бежит дорога вдаль,
Озарена луной.
Их брови сведены,
И суровеют лики,
И в сумраке ночном
Лишь кони их храпят.
Начавшейся войны
В глазах играют блики,
И думы - об одном,
Который век подряд.
И будет враг силён,
И будет злою битва,
И вновь родных терять,
И снова кровь - рекой.
Отцовской сабли звон
И матери молитва
Помогут совладать
С поднявшей меч рукой.
Скачи, скачи вперёд,
Гонец тревожной вести,
Зови народ на бой,
И на бою не трусь,
Пусть конь не подведёт,
И не уронишь чести,
Ведь ныне за тобой
Сама Святая Русь.
1988-2007
2. Князь Михаил Тверской. 1318 г.
(Роман "Великий стол")
1.
Над Волгой заря разгоняет туман,
Задумчиво плещет волна,
Лодей расписных из Твери караван
Качает и нежит она.
2.
Там ратники дремлют, оставя весло,
Водой разморило бояр,
Лишь князь Михаил подпирает чело,
И взор его светел и яр.
3.
Так хочется выйти в родные поля,
Но мимо проносит вода.
С тобою проститься, родная земля,
Ужели придёт навсегда ?
4.
Ужели свершенья мои были зря,
И браням не будет конца …
Ведь снова восстала жестокая пря
За призрачный отблеск венца.
5.
С Москвой во главе всех соперников рать
Накинулась с разных сторон.
Всех лучших готовы они растерзать,
Как стая голодных ворон.
6.
О Господи, как же им всем не понять,
Ведь выжить мы можем лишь так,
Чтоб силы свои отовсюду собрать
В единый и крепкий кулак,
7.
Что мы никому кроме нас не нужны,
Ни Западу и ни Орде.
Не станем пока меж собою дружны,
Не кончиться нашей беде.
8.
От думы печальной нахмурился князь,
Подумалось враз об ином,
И, словно на раны целебная мазь,
Окутало сердце теплом.
9.
Он вспомнил, как дети, родные сыны,
Твердили : - Не езди, отец !
Мы сами поедем, не будет войны,
Утихнет Орда, наконец !
10.
- О милые чада, родная семья,
Уж лучше главу положить,
Чем зреть, как погибнет отчизна моя,
И землю пустой сотворить !
11.
И вот его волжские воды несут
В Орду на незримых руках.
Ждёт князя жестокий неправедный суд
И святость в грядущих веках.
1987 - 2007
3. Анастасия Тверская.
(Проводы князя
Александра Михайловича
в Орду . 1340 г. Роман "Бремя власти")
1.
Ладо ты мой милый,
Спишь - и спи, родимый,
Подремлю я рядом,
Вдруг - в последний раз !
Дай мне, Боже, силы
Ждать тебя, любимый,
Даль тревожа взглядом
Полных муки глаз.
2.
Что-то мне не спится,
Завтра - расставанье,
Уплывёшь по Волге
В прокляту Орду.
Будет ветер злиться,
Прилагать старанье
Задержать невдолге,
Отвести беду.
3.
Но тогда упорно
Вёсла будут гнуться,
И лодья отчалит
Ветру вопреки.
Ведь тебе зазорно
Было бы вернуться,
А мои печали
Для тебя легки.
4.
Ох, не езди, ладо,
В сердце нет покоя.
Не бросай нас, милый,
Незаботный мой,
Не спеши, не надо,
Не оставь вдовою …
Господи, помилуй
От судьбины злой.
20.11.1987 - 24.03.2007
4. Ветер
(Роман "Младший сын". Эпилог)
Начинается ветер над Русью, и пыль по дорогам…
Клонит долу хлеба, и колосья сердито шуршат,
Липы тяжко шумят, завивается сено над стогом,
И тревожные думы под утро слететься спешат.
Как забытая песня слышна из далекого детства,
Что осталось в душе и тревожит ночною порой,
Ветер снова зовет и манит, словно дарит нам средство
Возвратиться к истокам, забытым несчастной страной.
Он гудит в куполах, рябью пачкая воду на Волге,
И кренятся ладьи, и заходят за мыс, переждать,
Даже колокола отзываются плачем недолгим,
Что родимою болью в душе продолжает звучать.
Ветер пахнет дождем… и бедой… и надеждой,
Что несет он с собой из далеких ушедших времен ?
Надвигаются брани тенями от туч, что, как прежде,
Мчат над отчим простором, спеша за крутой небосклон…
1988-90.
* * *
(Рассказ "Деметрий из Херсонеса")
Беспощадное время летит мимо нас,
Унося нашу младость, надежды и славы,
Нас самих сокрушая в означенный час,
Не щадя никого - ни людей, ни державы..
От кипенья страстей и от дерзких побед
Ничего не останется, смыто годами,
Только воспоминаний тускнеющий след,
Словно парус, мелькнёт, исчезая в тумане.
Лишь три качества красят стареющий лик -
Доброта бесконечная, мудрость и воля.
А без них он становится страшен и дик,
И никем не любим - незавидная доля...
Молодым - не понять, старым - сил уже нет,
Поздно что-то менять, находясь у заката.
Так сумей, пока в силах, расслышать совет
Старой мудрости, юною бывшей когда-то...
2007.
Помяни, Господи, во царствии своём, раба твоего верного, Дмитрия, воина духа, во имя Отчизны жизнь свою положившего.
Аминь.