(no subject)
Меня пытали. Долго и мучительно. Сначала неким Х-фактором, потом шоу номер один, потом еще чем-то длительно-конкурсно-музыкальным. Я закрывалась, чем могла. Коленками, спинкой кровати и даже глазами. Но оставались же уши!
Потом пугали экстрасенсами и криминальными хоррор-стори. Еще потом зачем-то вспомнили Вангу и начали ее демонизировать. Потом были новости и мне сказали, что в мире опять неспокойно. Стабильности в мире нет. Потом в эфире стали что-то лихорадочно и нервно готовить и по результатам мочили неудавшихся поваров в сортире. Потом почему-то опять пели. На диагноз высокого жюри в стиле «ты никто и звать тебя никак» нынче принято восторженно улыбаться и говорить спасибо. А одному мальчику по сценарию разрешили сказать «фак ю», оой как негодовало жюриии! Отэта режиссура, во как закрутили!
Я что-то пропустила.. В моде опять стайл «Слабое звено», хард-версия?
Но телевизор в больничной палате, я вот считаю, надо запретить! Ибо усугубляет. Ну, или брать камеру-одиночку.
Да, случайная, хе-хе, оговорка «мне будут делать прямой эфир» таки оказалась недалека от. Иначе почему я по выходу из общего наркоза пыталась составить в уме лист-верстку этого самого выхода из него?
Вот. Зато теперь у меня, ура, целая неделя на то, чтобы провести ее не как обычно «мучительно больно за бесцельно», а созидая, ткскзть, че-нить прекрасное. Например, довести до ума вот это вот.
На ткацком станке, в коем вы можете заподозрить сушилку, разместился дахабский коврик. Ну, то есть, мне приятно так о нем думать.
Будет греть мне душу долгими зимними вечерами.
Потом пугали экстрасенсами и криминальными хоррор-стори. Еще потом зачем-то вспомнили Вангу и начали ее демонизировать. Потом были новости и мне сказали, что в мире опять неспокойно. Стабильности в мире нет. Потом в эфире стали что-то лихорадочно и нервно готовить и по результатам мочили неудавшихся поваров в сортире. Потом почему-то опять пели. На диагноз высокого жюри в стиле «ты никто и звать тебя никак» нынче принято восторженно улыбаться и говорить спасибо. А одному мальчику по сценарию разрешили сказать «фак ю», оой как негодовало жюриии! Отэта режиссура, во как закрутили!
Я что-то пропустила.. В моде опять стайл «Слабое звено», хард-версия?
Но телевизор в больничной палате, я вот считаю, надо запретить! Ибо усугубляет. Ну, или брать камеру-одиночку.
Да, случайная, хе-хе, оговорка «мне будут делать прямой эфир» таки оказалась недалека от. Иначе почему я по выходу из общего наркоза пыталась составить в уме лист-верстку этого самого выхода из него?
Вот. Зато теперь у меня, ура, целая неделя на то, чтобы провести ее не как обычно «мучительно больно за бесцельно», а созидая, ткскзть, че-нить прекрасное. Например, довести до ума вот это вот.
На ткацком станке, в коем вы можете заподозрить сушилку, разместился дахабский коврик. Ну, то есть, мне приятно так о нем думать.
Будет греть мне душу долгими зимними вечерами.