Такая жизнь.
Я остался, и впечатления от этой лекции-истории, не оставляют меня уже почти два месяца.
Сегодня, после гибели двух наших ребят на ливанской границе, история эта приобрела другой, горький привкус...
[Spoiler (click to open)]
В конце года обычно в одном из больших тельавивских залов устраивают собрание нашего компьютерного отдела при муниципалитете. Подведение итогов и планы на будущий год. С участием высшего начальства, профсоюзов и награждением победителей соц. соревнования :). В конце - какая-нибудь развлекательная лекция, или новый фильм. Достаточно скучное мероприятие. Но непосредственное начальство просит "обеспечить явку", и я хожу. В этом году настроение и начальства, и масс было приподнятым, т. к. в начале ноября на международном конгрессе "Умный город" в Барселоне Тель Авив неожиданно был признан самым умным в мире: Smart City Expo World Congress distinguishes Tel Aviv as Best Smart City in 2014
http://www.smartcityexpo.com/en/press/-/prensa/detalle/4425085/cloenda-smart-city-expo-2014
И, действительно, в последние годы сделаны интересные вещи (бесплатный Wi-Fi по всему городу, возможность с мобильника зайти на сайт, получить любую информацию, оплатить счета., "умные" светофоры и т.д), но чтобы Best Smart City - это приятный сюрприз.
Но не желание отчитаться о проделанной работе подвигнуло меня писать в этом журнале. После рассказов о самых интересных проектах и перерыва на обед, в программе была обещана "захватывающая (מרתקת) лекция Ноама Гершони". Никто у нас в комнате не помнил, кто это такой. Я сбежал бы конечно, если бы не надо было отмечаться в конце, чтобы засчитали рабочий день. Я остался, и впечатления от этой лекции, не оставляют меня уже почти два месяца.
Наконец, выдалось немного времени, чтобы попытаться их записать. Как сказал Ноам: "может быть, это кому-то поможет". Я понимаю, что в пересказе будет совсем не то. Мало ли все мы слушали всяких рассказов, и чудесных, и героических? Родившиеся в стране Советов, выросли на историях Мересьева, Павки Корчагина, героев-комсомольцев. Даже, если в живых людях, том же Маресьеве, были подлинные героизм и другие достойные качества, пропагандистские клише убивали все живое, и ничего кроме неприятия и скуки истории эти, по-крайней мере у меня, не вызывали.
Тут было совсем другое. В рассказе Ноама не было ни капли пафоса, героики, самолюбования, наоборот, - столько юмора, самоиронии. Как это пересказать? Мне, конечно, не удастся передать его обаяние, интонацию, выражения. Без них рассказ может оказаться очередной скучной, с детства набившей оскомину, историей очередного героя. И все же, я попытаюсь, может быть, фотографии помогут. Если не удастся, мы с вами потеряем немного времени. Но, если, хотя бы, отчасти, удастся, можем кое-что выиграть. Итак, поехали.
Тогда, после перерыва, на сцену поднялся худенький, невысокий, на несколько сантиметров выше меня, паренек на костылях. И начал так (кавычек не ставлю, т.к. пересказываю своими словами, что запомнилось).
Я видел в программке, что вам обещали захватывающую лекцию, и хочу сразу принизить ваши ожидания - я никакой не лектор. Просто я хочу рассказать вам свою историю, может быть, это кому-то поможет.
Здесь фото со встречи с ним в Иерусалиме, у нас выглядело примерно так же
http://rjstreets.com/2014/01/01/inspiration-for-2014-in-jerusalem/
В 2007 году, во время 2-й ливанской войны, он был пилотом небольшого военного вертолета. Время было горячее, несколько полетов в день, то на юг, то на север. И вот, ночной полет в Ливан. Он не должен был лететь, заменил приболевшего товарища. И вообще, с детства он не мечтал, как многие другие мальчишки, стать летчиком, хотел попасть в подразделение спецназа генштаба - саерет маткаль. Но так сложилось, что прошел конкурс и стал летчиком. А в ту ночь не сложилось. Два вертолета столкнулись. Второй не сильно пострадал, и пилоту удалось его выровнять и посадить. А их вертолет потерял винт, и падал вниз, как тяжеленный железный ящик. В самолетах у летчиков катапультирующееся кресло, у них есть шанс спастись. В вертолете этого нет, и пилот падает, пристегнутый ремнями, вместе со своей машиной. Они падали с высоты полтора километра в гористой местности, на самом севере Израиля. Кажется, в мировой практике еще не было случая, чтобы вертолетчики выживали, упав с подобной высоты. Напарник Ноама погиб сразу. А он был еще живой но весь переломанный, под грудой обломков. Жители соседнего поселка прибежали на грохот падения, при свете фонарей стали разбирать обломки, заметили его, стали освобождать от ремней. Вскоре подъехала скорая помощь, парамедик пытался его оживить, но бесполезно - слишком большая потеря крови из открытых переломов. Его вместе с напарником погрузили в машину и повезли в больницу, в Кирьят Шмоне, чтобы зафиксировать факт гибели. Когда они выехали на ровное место, перед ними приземлился, вызванный сразу, военный вертолет с бригадой военных медиков. Врач осмотрел Ноама и, несмотря на то, что шансов практически не было, решил попробовать привезти его в больницу живым. И, не смотря ни на что, вытащил буквально из лап смерти и довез, в больницу, в Хайфу. Вот здесь рассказ врача по-русски http://9tv.co.il/news/2012/09/09/134501.html
О докторе этом Ноам рассказывает так.
Вы понимаете мои чувства к этому доктору, который спас меня в безнадежной ситуации. Который, когда я, наконец, пришел в сознание, один из первых приехал меня навестить, убедиться, что я и вправду живой. Перед каждым праздником я делаю себе напоминалки, чтобы заранее позвонить, поздравить его. Но он всегда звонит первым: как дела? В этом году я поставил напоминалку за неделю до нового года (еврейского, который в сентябре), и в первый раз позвонил первым.
Но добраться до больницы - это начало долгого пути. В Хайфе ему вкололи, что надо, сделали первые неотложные операции, а потом перевезли в другую больницу, специализирующуюся на тяжелых травмах. Три месяца в реанимации, больше десятка операций, в итоге светлая голова, но железо в позвоночнике, железо в негнущейся ноге, не совсем разгибающаяся рука. Когда он пришел в себя, поначалу настроение было оптимистическое: главное - чудом выкарабкался, а дальше наладится. Пусть все тело болит, пусть ничего нельзя есть, только пить противные питательные соки. Почему противные? Когда пробуешь в первый раз, кажется вкусно, но когда только они изо дня в день, месяц, другой - этикетки разные, но на самом деле у всех одинаковый банановый привкус, я теперь бананы ни в каком виде не переношу, даже на картинках. Но все это ерунда, это пройдет. А когда понял, что не все пройдет, и боль, пусть не такая острая, останется навсегда, и нога сгибаться не будет. Не только о полетах нечего мечтать, о поиграть в футбол, просто по берегу моря пробежаться. Да и девушки... А потом еще живот заболел, решили - аппендицит, разрезали - оказалось зря, просто желчный пузырь воспалился, не надо было резать. И в эту ночь он узнает, что в другой аварии погибли его друзья, ребята из его эскадрильи. Это была, он говорит, самая тяжелая ночь, какие только мысли в голову не приходили. Но под утро он принял решение. Вы, может быть, говорит он, не отдаете себе отчета, как много зависит от нашего решения. Я понял, что одна моя жизнь завершилась, и нечего скулить и сетовать. Начинается новая жизнь, другая. Надо жить, и для своих родных, и для себя. И надо постараться взять от этой новой жизни все, что она может дать. Тогда он по-настоящему вернулся к жизни, снова научился улыбаться, делал все, назначенные врачами упражнения в тройном размере. Сумел встать на ноги, сделать несколько шагов.
Теперь небольшие расстояния он может преодолевать на костылях, более серьезные - на кресле-каталке.В больнице этой есть, известное и за пределами Израиля, отделение реабилитации. Они занимаются со своими подопечными по специальным программам, стараются пристрастить их к какому-то виду физкультуры-спорта. Ноам с большой теплотой рассказывал, какие замечательные люди там работают. Но когда ему предложили попробовать играть в большой теннис, он засмеялся: вы что? Как можно на кресле-каталке успеть за теннисным мячом - бред?!! Но решил - была не была, надо попробовать. Поначалу дело казалось безнадежным, но он уже хорошо научился не опускать руки. Понемногу стало что-то получаться, он даже стал ездить на соревнования. На какой-то успех не рассчитывал, просто было интересно ездить, встречаться с людьми с такими же, как у него, проблемами, сумевшими преодолеть себя. Кстати, он не зациклился только на теннисе. Он показывал клипы, как он катается на водных лыжах, точнее - одной лыже, и на слаломных (тоже на одной). Клипа на водных лыжах я не нашел, а на слаломных - вот, посмотрите.
https://www.youtube.com/watch?v=ULxMY_bssdA
Только на том, что видели мы, он еще и прыгал с небольших трамплинчиков. Вы, конечно, обратили внимание, что рядом с ним все время держался опытный лыжник. Альпинисты из нашего сообщества альпинистов работают (по своему желанию, естественно) с такими ребятами, как Ноам, учат, помогают. Один из них всегда рядом со своим учеником на склоне, ведь если он упадет, самому ему не встать. А падать, особенно поначалу, приходилось часто.
Но вернемся к теннису. О успехах своих, кроме одного, он почти не рассказывал. У него это выглядело так: ездил-ездил, проигрывал, потом, вдруг (?) выиграл открытый чемпионат Австралии, и это дало ему путевку на пара олимпийские игры в Лондоне. Об играх он рассказывал, но, в основном, не о себе. Когда вы слышите "олимпийские игры", говорит он, у вас перед глазами праздник, огонь факелов и фейерверков, блеск медалей, красота, ловкость и сила молодости. Наши игры - это, конечно, тоже праздник. Но... но, когда я увидел ребят, приехавших на них, я понял, что мой случай - это еще детские игрушки. У меня обе руки работают, и нога, а там... Золотую медаль по стрельбе из лука выиграл американский парень, у которого совсем нет рук. Он все делает ногами: и лук держит, и стрелу, и тетиву натягивает... и кофе пьет, и даже сигару курит. И прыжки в высоту - тоже...
Он рассказывал, фото показывал, а я не могу сейчас писать - перед глазами эти картинки, а в глазах - слезы... Хотя зря, наверное, эти ребята себя не жалеют, и добиваются такого, о чем миллионы здоровых, с руками-ногами, и мечтать не решаются.
О своем успехе Ноам рассказывал примерно так. Я безнадежно проигрывал первую свою игру. Руки ватные, кресло тормозит. Первый сет отдал без борьбы. Но в перерыве, пока менялись местами, мелькнула мысль - а как же мои друзья? Они ведь не фраера какие-нибудь, билеты в Лондон заказали только к полуфиналам. Что же, теперь они зря туда-сюда прокатаются? И так меня эта мысль зарядила, что я собрался и выиграл. И до финала дошел. Ну, в финале мне совсем не светило. Соперник мой, американский парень, и опытнее меня, и играет лучше. Мы с ним уже встречались несколько раз на разных соревнованиях, и он не давал мне ни единого шанса. И опять у меня руки ватные. И я бы, конечно, проиграл, если бы не мой соперник. У меня это была первая олимпиада, а у него - третья. Он выигрывал бронзу и серебро, но не золото. Это был, по всей вероятности, его последний шанс. И он совсем перегорел, еле двигался, и проиграл. Меня поздравляли, обнимали, а я все никак не мог осознать, что я - олимпийский чемпион. И только, когда на церемонии награждения заиграли АТикву, что-то на меня накатило, и слезы полились сами собой. Я думал о тех, кто спас меня, уже не живого, кто вел изо дня в день к этой победе А может, это уже потом, а в тот момент ни о чем не думал, просто слезы не мог удержать. Вот он, этот момент.
http://www.paralympic.org/feature/no-16-israeli-war-veteran-turned-national-hero
Эта победа не изменила его, и не сильно изменила его жизнь. Он время от времени выступает с такими рассказами перед разными аудиториями. Продолжает занятия спортом. Регулярно ездит в эту больницу, Тель-а-Шомер, встречается с ребятами и девушками, восстанавливающимися после тяжелых травм, старается их поддержать словом и своим примером. О личной жизни он ничего не рассказывал.
Закончил он так. У каждого из нас есть множество причин, чтобы опустить руки: болезни, тяжелая работа, старость, просто нехватка времени,... Нельзя сдаваться. Пока мы живем, надо жить в полную силу. Насколько это возможно.
И я стараюсь... В выходной, когда погода и время позволяют, беру у Поли велосипед и задыхаюсь почти сразу, но кручу педали, кручу..
P.S. По окончании лекции я собирался подойти к нему, поблагодарить, узнать не выступает ли он в школах - хотел, чтобы Орен послушал его рассказ. Но не решился. Был уверен, что и без меня будет много желающих, что его кто-то сопровождает, увезли, или на такси посадили. И я встал в очередь сотрудников, чтобы отметиться на выходе и получить профсоюзный подарок - зонтик. День был дождливый, я пришел со своим зонтом, но лишний не помешает, ломаются они часто. Но выйдя их синематеки, к моему удивлению, заметил Ноама у лотерейного ларька напротив, он покупал билет. Начинал накрапывать дождь, я раскрыл один из своих зонтиков и подошел к ларьку. Подождал пока он закончит, поблагодарил, спросил про выступления. Пока мы разговаривали начался настоящий ливень. Ноам собрался уходить и шагнул прямо под дождь. Я: ты без машины и без зонта даже? Он: да куплю сейчас, здесь полно магазинов. -Вот, возьми у меня, у меня же два. - Да нет, не стоит, это же подарок вам. - Но у меня ведь два одинаковых, зачем мне два? ... мне только приятно будет -Ну, ладно, спасибо!
Не знаю, как он справился с зонтом, ведь обе руки у него заняты костылями. Я не стал смотреть, побежал, перепрыгивая через лужи, к своему автобусу. Он у меня только раз в час, и вот-вот должен был подойти. Вы поняли, конечно, что это я не про себя, мол копеечный зонт подарил. А про него, вот такого, и героя, и чемпиона, и без машины, и без сопровождающих, даже без зонта.
P.P.S. Как я уже сказал, история эта меня впечатлила. Приехал домой - рассказал Рине. Кому бы еще? Детям недосуг слушать наши истории, да и не умею я, им - особенно, рассказывать. Рассказал своей постоянной попутчице в автобусе, молодой, милой женщине из Иркутска. История, конечно, впечатляет, говорит она. Очень похожую историю я видела совсем близко. Оказывается, ее подруга Лена, тоже из Иркутска, несколько лет назад поехала туда навестить родных и друзей. На машине с друзьями поехали в Усть-Илимск (800 км от Иркутска). Где-то в районе Братска машина перевернулась. Друзья отделались ушибами, а у Лены переломы позвоночника. В таких случаях нужна срочная операция, желательно в течение часа. А они на дороге, в глубине Сибири... Как ее друзья нашли больницу с нейрохирургом, как уговорили его прооперировать иностранку - это отдельная история. В подробности вдаваться не буду, не в этом суть. Через 10 дней оказалось возможным переправить ее в Израиль. Здесь, что можно заменили, но кардинально исправить уже ничего было нельзя, она оказалась привязанной к креслу-каталке. И попала в то же отделение реабилитации, что и Ноам. Ей тоже пришлось начинать новую, совсем другую жизнь, всему учиться заново. И она научилась. Не замкнулась в своей беде. Как мне кажется, ей было намного труднее, чем Ноаму. За ним - семья, с корнями в Израиле, школьные и армейские друзья, армия. Ребята, травмированные во время службы, получают очень приличные пособия и другие льготы. Материальных проблем у них нет. А Лена всего несколько лет в новой стране. И ей все пришлось пробивать самой, и квартиру, и машину с ручным управлением - государство это обеспечивает, но на блюдечке не подносит, чтобы добиться надо походить по инстанциям. Ну и решить, чем дальше в жизни заниматься.До аварии она училась в университете, сначала языки, потом компьютерный дизайн, но закончить не успела. Благодаря тому, что учебу ей оплачивали, она дерзнула попробовать себя в новом деле, окончила частную школу сценического дизайна. Ее не хотели принимать, но она добилась. И научилась. Она придумывает и шьет красочные костюмы для театральных постановок. Говорит, что это дает ей такой кайф, такое наслаждение - создавать красоту своими руками. Вокруг нее, как и прежде, много друзей, но она не очень-то разрешает себе помогать - сама могу. А еще во время реабилитации ее пристрастили к игре в баскетбол. На кресле-каталке. Теперь она - ведущий игрок в сборной Израиля. Недавно ее пригласили на год в Голландию, поиграть за их команду. Она и в Амстердаме собирается оборудовать мастерскую, чтобы продолжать делать костюмы.
Мы с Леной говорили по телефону. Она разрешила написать о ней, рассказала некоторые подробности своей истории. И еще сказала две вещи:
- получается, что только после этой тяжелой аварии, она нашла свое место и свое дело в этой жизни,
- она поняла, что если очень захотеть, человек может достичь любой цели, и никакие преграды ничего не значат.
Если бы это кто-то другой сказал, можно было бы улыбнуться над явным преувеличением. Но это ее слова. И она лучше нас знает их цену.
Вот такие люди, такая жизнь.
Сегодня, после гибели двух наших ребят на ливанской границе, история эта приобрела другой, горький привкус...
[Spoiler (click to open)]
В конце года обычно в одном из больших тельавивских залов устраивают собрание нашего компьютерного отдела при муниципалитете. Подведение итогов и планы на будущий год. С участием высшего начальства, профсоюзов и награждением победителей соц. соревнования :). В конце - какая-нибудь развлекательная лекция, или новый фильм. Достаточно скучное мероприятие. Но непосредственное начальство просит "обеспечить явку", и я хожу. В этом году настроение и начальства, и масс было приподнятым, т. к. в начале ноября на международном конгрессе "Умный город" в Барселоне Тель Авив неожиданно был признан самым умным в мире: Smart City Expo World Congress distinguishes Tel Aviv as Best Smart City in 2014
http://www.smartcityexpo.com/en/press/-/prensa/detalle/4425085/cloenda-smart-city-expo-2014
И, действительно, в последние годы сделаны интересные вещи (бесплатный Wi-Fi по всему городу, возможность с мобильника зайти на сайт, получить любую информацию, оплатить счета., "умные" светофоры и т.д), но чтобы Best Smart City - это приятный сюрприз.
Но не желание отчитаться о проделанной работе подвигнуло меня писать в этом журнале. После рассказов о самых интересных проектах и перерыва на обед, в программе была обещана "захватывающая (מרתקת) лекция Ноама Гершони". Никто у нас в комнате не помнил, кто это такой. Я сбежал бы конечно, если бы не надо было отмечаться в конце, чтобы засчитали рабочий день. Я остался, и впечатления от этой лекции, не оставляют меня уже почти два месяца.
Наконец, выдалось немного времени, чтобы попытаться их записать. Как сказал Ноам: "может быть, это кому-то поможет". Я понимаю, что в пересказе будет совсем не то. Мало ли все мы слушали всяких рассказов, и чудесных, и героических? Родившиеся в стране Советов, выросли на историях Мересьева, Павки Корчагина, героев-комсомольцев. Даже, если в живых людях, том же Маресьеве, были подлинные героизм и другие достойные качества, пропагандистские клише убивали все живое, и ничего кроме неприятия и скуки истории эти, по-крайней мере у меня, не вызывали.
Тут было совсем другое. В рассказе Ноама не было ни капли пафоса, героики, самолюбования, наоборот, - столько юмора, самоиронии. Как это пересказать? Мне, конечно, не удастся передать его обаяние, интонацию, выражения. Без них рассказ может оказаться очередной скучной, с детства набившей оскомину, историей очередного героя. И все же, я попытаюсь, может быть, фотографии помогут. Если не удастся, мы с вами потеряем немного времени. Но, если, хотя бы, отчасти, удастся, можем кое-что выиграть. Итак, поехали.
Тогда, после перерыва, на сцену поднялся худенький, невысокий, на несколько сантиметров выше меня, паренек на костылях. И начал так (кавычек не ставлю, т.к. пересказываю своими словами, что запомнилось).
Я видел в программке, что вам обещали захватывающую лекцию, и хочу сразу принизить ваши ожидания - я никакой не лектор. Просто я хочу рассказать вам свою историю, может быть, это кому-то поможет.
Здесь фото со встречи с ним в Иерусалиме, у нас выглядело примерно так же
http://rjstreets.com/2014/01/01/inspiration-for-2014-in-jerusalem/
В 2007 году, во время 2-й ливанской войны, он был пилотом небольшого военного вертолета. Время было горячее, несколько полетов в день, то на юг, то на север. И вот, ночной полет в Ливан. Он не должен был лететь, заменил приболевшего товарища. И вообще, с детства он не мечтал, как многие другие мальчишки, стать летчиком, хотел попасть в подразделение спецназа генштаба - саерет маткаль. Но так сложилось, что прошел конкурс и стал летчиком. А в ту ночь не сложилось. Два вертолета столкнулись. Второй не сильно пострадал, и пилоту удалось его выровнять и посадить. А их вертолет потерял винт, и падал вниз, как тяжеленный железный ящик. В самолетах у летчиков катапультирующееся кресло, у них есть шанс спастись. В вертолете этого нет, и пилот падает, пристегнутый ремнями, вместе со своей машиной. Они падали с высоты полтора километра в гористой местности, на самом севере Израиля. Кажется, в мировой практике еще не было случая, чтобы вертолетчики выживали, упав с подобной высоты. Напарник Ноама погиб сразу. А он был еще живой но весь переломанный, под грудой обломков. Жители соседнего поселка прибежали на грохот падения, при свете фонарей стали разбирать обломки, заметили его, стали освобождать от ремней. Вскоре подъехала скорая помощь, парамедик пытался его оживить, но бесполезно - слишком большая потеря крови из открытых переломов. Его вместе с напарником погрузили в машину и повезли в больницу, в Кирьят Шмоне, чтобы зафиксировать факт гибели. Когда они выехали на ровное место, перед ними приземлился, вызванный сразу, военный вертолет с бригадой военных медиков. Врач осмотрел Ноама и, несмотря на то, что шансов практически не было, решил попробовать привезти его в больницу живым. И, не смотря ни на что, вытащил буквально из лап смерти и довез, в больницу, в Хайфу. Вот здесь рассказ врача по-русски http://9tv.co.il/news/2012/09/09/134501.html
О докторе этом Ноам рассказывает так.
Вы понимаете мои чувства к этому доктору, который спас меня в безнадежной ситуации. Который, когда я, наконец, пришел в сознание, один из первых приехал меня навестить, убедиться, что я и вправду живой. Перед каждым праздником я делаю себе напоминалки, чтобы заранее позвонить, поздравить его. Но он всегда звонит первым: как дела? В этом году я поставил напоминалку за неделю до нового года (еврейского, который в сентябре), и в первый раз позвонил первым.
Но добраться до больницы - это начало долгого пути. В Хайфе ему вкололи, что надо, сделали первые неотложные операции, а потом перевезли в другую больницу, специализирующуюся на тяжелых травмах. Три месяца в реанимации, больше десятка операций, в итоге светлая голова, но железо в позвоночнике, железо в негнущейся ноге, не совсем разгибающаяся рука. Когда он пришел в себя, поначалу настроение было оптимистическое: главное - чудом выкарабкался, а дальше наладится. Пусть все тело болит, пусть ничего нельзя есть, только пить противные питательные соки. Почему противные? Когда пробуешь в первый раз, кажется вкусно, но когда только они изо дня в день, месяц, другой - этикетки разные, но на самом деле у всех одинаковый банановый привкус, я теперь бананы ни в каком виде не переношу, даже на картинках. Но все это ерунда, это пройдет. А когда понял, что не все пройдет, и боль, пусть не такая острая, останется навсегда, и нога сгибаться не будет. Не только о полетах нечего мечтать, о поиграть в футбол, просто по берегу моря пробежаться. Да и девушки... А потом еще живот заболел, решили - аппендицит, разрезали - оказалось зря, просто желчный пузырь воспалился, не надо было резать. И в эту ночь он узнает, что в другой аварии погибли его друзья, ребята из его эскадрильи. Это была, он говорит, самая тяжелая ночь, какие только мысли в голову не приходили. Но под утро он принял решение. Вы, может быть, говорит он, не отдаете себе отчета, как много зависит от нашего решения. Я понял, что одна моя жизнь завершилась, и нечего скулить и сетовать. Начинается новая жизнь, другая. Надо жить, и для своих родных, и для себя. И надо постараться взять от этой новой жизни все, что она может дать. Тогда он по-настоящему вернулся к жизни, снова научился улыбаться, делал все, назначенные врачами упражнения в тройном размере. Сумел встать на ноги, сделать несколько шагов.
Теперь небольшие расстояния он может преодолевать на костылях, более серьезные - на кресле-каталке.В больнице этой есть, известное и за пределами Израиля, отделение реабилитации. Они занимаются со своими подопечными по специальным программам, стараются пристрастить их к какому-то виду физкультуры-спорта. Ноам с большой теплотой рассказывал, какие замечательные люди там работают. Но когда ему предложили попробовать играть в большой теннис, он засмеялся: вы что? Как можно на кресле-каталке успеть за теннисным мячом - бред?!! Но решил - была не была, надо попробовать. Поначалу дело казалось безнадежным, но он уже хорошо научился не опускать руки. Понемногу стало что-то получаться, он даже стал ездить на соревнования. На какой-то успех не рассчитывал, просто было интересно ездить, встречаться с людьми с такими же, как у него, проблемами, сумевшими преодолеть себя. Кстати, он не зациклился только на теннисе. Он показывал клипы, как он катается на водных лыжах, точнее - одной лыже, и на слаломных (тоже на одной). Клипа на водных лыжах я не нашел, а на слаломных - вот, посмотрите.
https://www.youtube.com/watch?v=ULxMY_bssdA
Только на том, что видели мы, он еще и прыгал с небольших трамплинчиков. Вы, конечно, обратили внимание, что рядом с ним все время держался опытный лыжник. Альпинисты из нашего сообщества альпинистов работают (по своему желанию, естественно) с такими ребятами, как Ноам, учат, помогают. Один из них всегда рядом со своим учеником на склоне, ведь если он упадет, самому ему не встать. А падать, особенно поначалу, приходилось часто.
Но вернемся к теннису. О успехах своих, кроме одного, он почти не рассказывал. У него это выглядело так: ездил-ездил, проигрывал, потом, вдруг (?) выиграл открытый чемпионат Австралии, и это дало ему путевку на пара олимпийские игры в Лондоне. Об играх он рассказывал, но, в основном, не о себе. Когда вы слышите "олимпийские игры", говорит он, у вас перед глазами праздник, огонь факелов и фейерверков, блеск медалей, красота, ловкость и сила молодости. Наши игры - это, конечно, тоже праздник. Но... но, когда я увидел ребят, приехавших на них, я понял, что мой случай - это еще детские игрушки. У меня обе руки работают, и нога, а там... Золотую медаль по стрельбе из лука выиграл американский парень, у которого совсем нет рук. Он все делает ногами: и лук держит, и стрелу, и тетиву натягивает... и кофе пьет, и даже сигару курит. И прыжки в высоту - тоже...
Он рассказывал, фото показывал, а я не могу сейчас писать - перед глазами эти картинки, а в глазах - слезы... Хотя зря, наверное, эти ребята себя не жалеют, и добиваются такого, о чем миллионы здоровых, с руками-ногами, и мечтать не решаются.
О своем успехе Ноам рассказывал примерно так. Я безнадежно проигрывал первую свою игру. Руки ватные, кресло тормозит. Первый сет отдал без борьбы. Но в перерыве, пока менялись местами, мелькнула мысль - а как же мои друзья? Они ведь не фраера какие-нибудь, билеты в Лондон заказали только к полуфиналам. Что же, теперь они зря туда-сюда прокатаются? И так меня эта мысль зарядила, что я собрался и выиграл. И до финала дошел. Ну, в финале мне совсем не светило. Соперник мой, американский парень, и опытнее меня, и играет лучше. Мы с ним уже встречались несколько раз на разных соревнованиях, и он не давал мне ни единого шанса. И опять у меня руки ватные. И я бы, конечно, проиграл, если бы не мой соперник. У меня это была первая олимпиада, а у него - третья. Он выигрывал бронзу и серебро, но не золото. Это был, по всей вероятности, его последний шанс. И он совсем перегорел, еле двигался, и проиграл. Меня поздравляли, обнимали, а я все никак не мог осознать, что я - олимпийский чемпион. И только, когда на церемонии награждения заиграли АТикву, что-то на меня накатило, и слезы полились сами собой. Я думал о тех, кто спас меня, уже не живого, кто вел изо дня в день к этой победе А может, это уже потом, а в тот момент ни о чем не думал, просто слезы не мог удержать. Вот он, этот момент.
http://www.paralympic.org/feature/no-16-israeli-war-veteran-turned-national-hero
Эта победа не изменила его, и не сильно изменила его жизнь. Он время от времени выступает с такими рассказами перед разными аудиториями. Продолжает занятия спортом. Регулярно ездит в эту больницу, Тель-а-Шомер, встречается с ребятами и девушками, восстанавливающимися после тяжелых травм, старается их поддержать словом и своим примером. О личной жизни он ничего не рассказывал.
Закончил он так. У каждого из нас есть множество причин, чтобы опустить руки: болезни, тяжелая работа, старость, просто нехватка времени,... Нельзя сдаваться. Пока мы живем, надо жить в полную силу. Насколько это возможно.
И я стараюсь... В выходной, когда погода и время позволяют, беру у Поли велосипед и задыхаюсь почти сразу, но кручу педали, кручу..
P.S. По окончании лекции я собирался подойти к нему, поблагодарить, узнать не выступает ли он в школах - хотел, чтобы Орен послушал его рассказ. Но не решился. Был уверен, что и без меня будет много желающих, что его кто-то сопровождает, увезли, или на такси посадили. И я встал в очередь сотрудников, чтобы отметиться на выходе и получить профсоюзный подарок - зонтик. День был дождливый, я пришел со своим зонтом, но лишний не помешает, ломаются они часто. Но выйдя их синематеки, к моему удивлению, заметил Ноама у лотерейного ларька напротив, он покупал билет. Начинал накрапывать дождь, я раскрыл один из своих зонтиков и подошел к ларьку. Подождал пока он закончит, поблагодарил, спросил про выступления. Пока мы разговаривали начался настоящий ливень. Ноам собрался уходить и шагнул прямо под дождь. Я: ты без машины и без зонта даже? Он: да куплю сейчас, здесь полно магазинов. -Вот, возьми у меня, у меня же два. - Да нет, не стоит, это же подарок вам. - Но у меня ведь два одинаковых, зачем мне два? ... мне только приятно будет -Ну, ладно, спасибо!
Не знаю, как он справился с зонтом, ведь обе руки у него заняты костылями. Я не стал смотреть, побежал, перепрыгивая через лужи, к своему автобусу. Он у меня только раз в час, и вот-вот должен был подойти. Вы поняли, конечно, что это я не про себя, мол копеечный зонт подарил. А про него, вот такого, и героя, и чемпиона, и без машины, и без сопровождающих, даже без зонта.
P.P.S. Как я уже сказал, история эта меня впечатлила. Приехал домой - рассказал Рине. Кому бы еще? Детям недосуг слушать наши истории, да и не умею я, им - особенно, рассказывать. Рассказал своей постоянной попутчице в автобусе, молодой, милой женщине из Иркутска. История, конечно, впечатляет, говорит она. Очень похожую историю я видела совсем близко. Оказывается, ее подруга Лена, тоже из Иркутска, несколько лет назад поехала туда навестить родных и друзей. На машине с друзьями поехали в Усть-Илимск (800 км от Иркутска). Где-то в районе Братска машина перевернулась. Друзья отделались ушибами, а у Лены переломы позвоночника. В таких случаях нужна срочная операция, желательно в течение часа. А они на дороге, в глубине Сибири... Как ее друзья нашли больницу с нейрохирургом, как уговорили его прооперировать иностранку - это отдельная история. В подробности вдаваться не буду, не в этом суть. Через 10 дней оказалось возможным переправить ее в Израиль. Здесь, что можно заменили, но кардинально исправить уже ничего было нельзя, она оказалась привязанной к креслу-каталке. И попала в то же отделение реабилитации, что и Ноам. Ей тоже пришлось начинать новую, совсем другую жизнь, всему учиться заново. И она научилась. Не замкнулась в своей беде. Как мне кажется, ей было намного труднее, чем Ноаму. За ним - семья, с корнями в Израиле, школьные и армейские друзья, армия. Ребята, травмированные во время службы, получают очень приличные пособия и другие льготы. Материальных проблем у них нет. А Лена всего несколько лет в новой стране. И ей все пришлось пробивать самой, и квартиру, и машину с ручным управлением - государство это обеспечивает, но на блюдечке не подносит, чтобы добиться надо походить по инстанциям. Ну и решить, чем дальше в жизни заниматься.До аварии она училась в университете, сначала языки, потом компьютерный дизайн, но закончить не успела. Благодаря тому, что учебу ей оплачивали, она дерзнула попробовать себя в новом деле, окончила частную школу сценического дизайна. Ее не хотели принимать, но она добилась. И научилась. Она придумывает и шьет красочные костюмы для театральных постановок. Говорит, что это дает ей такой кайф, такое наслаждение - создавать красоту своими руками. Вокруг нее, как и прежде, много друзей, но она не очень-то разрешает себе помогать - сама могу. А еще во время реабилитации ее пристрастили к игре в баскетбол. На кресле-каталке. Теперь она - ведущий игрок в сборной Израиля. Недавно ее пригласили на год в Голландию, поиграть за их команду. Она и в Амстердаме собирается оборудовать мастерскую, чтобы продолжать делать костюмы.
Мы с Леной говорили по телефону. Она разрешила написать о ней, рассказала некоторые подробности своей истории. И еще сказала две вещи:
- получается, что только после этой тяжелой аварии, она нашла свое место и свое дело в этой жизни,
- она поняла, что если очень захотеть, человек может достичь любой цели, и никакие преграды ничего не значат.
Если бы это кто-то другой сказал, можно было бы улыбнуться над явным преувеличением. Но это ее слова. И она лучше нас знает их цену.
Вот такие люди, такая жизнь.