для новой войны
дорогая жежешечка,
я, откровенно, не знаю, зачем мне сводка с полей, но пусть будет.
я снова живу на сумках, снова ложусь поздно, снова рисую, снова не ем, снова кочую между Питером и Москвой.
я борюсь с прокрастинацией, недоделыванием до конца, нездоровой самокритикой, простудой и температурой, предубеждениями о людях и прочем.
я начала набирать букву ё с точками.
я пью чай со странными ароматизаторами, учусь правильно играть вступление к wish you were here, рисую Сократа со скана фотографии гипсовой головы (тут бы прикрутить что-нибудь про копию копии копии).
у меня в мыслях третий день крутятся строчки из "холодов" Фёдорова, и тут впору снова рассказать о том, за что я люблю тексты любого рода и как строчки "я иду медленно и мне грозят" отдаются эхом маленьких восторженных взрывов в моей голове. но я, дорогая жежешечка, не буду. по крайней мере сейчас - точно.
жалко я не уехала в Петрозаводск, дорогая жежешечка. или не жалко, даже не знаю.
такие дела.
я, откровенно, не знаю, зачем мне сводка с полей, но пусть будет.
я снова живу на сумках, снова ложусь поздно, снова рисую, снова не ем, снова кочую между Питером и Москвой.
я борюсь с прокрастинацией, недоделыванием до конца, нездоровой самокритикой, простудой и температурой, предубеждениями о людях и прочем.
я начала набирать букву ё с точками.
я пью чай со странными ароматизаторами, учусь правильно играть вступление к wish you were here, рисую Сократа со скана фотографии гипсовой головы (тут бы прикрутить что-нибудь про копию копии копии).
у меня в мыслях третий день крутятся строчки из "холодов" Фёдорова, и тут впору снова рассказать о том, за что я люблю тексты любого рода и как строчки "я иду медленно и мне грозят" отдаются эхом маленьких восторженных взрывов в моей голове. но я, дорогая жежешечка, не буду. по крайней мере сейчас - точно.
жалко я не уехала в Петрозаводск, дорогая жежешечка. или не жалко, даже не знаю.
такие дела.