Шоу патриотов
Начало https://k0m2375.livejournal.com/2589868.html
Александр Нанкин
Если кто хочет полюбоваться вальсирующими Танками, то вы не поленитесь, потратьте пару минуток - почитайте, фоточки посмотрите...
Ещё один момент, никак не связанный с тем местом, где это проходит... Пытаюсь понять, откуда у меня негатив по отношению к этому мероприятию. Ведь я всегда любил оружие. Мы всё детство проиграли в войнушки, выросли на этом. И сейчас я не являюсь убеждённым пацифистом, я понимаю как нужна и как важна сильная, современная армия... Откуда тогда этот осадочек? Ну, наверное, начать с того, что я повзрослел. Я видел много и ракет и танков и пушек. В армии у нас постоянно были полевые выезды, мы ездили на полигон Копьяр, производить боевой пуск, это всесоюзные учения. Насмотрелся... Красиво, эффектно, когда в ночи озаряется небо, нарастает гул - движется боевая колонна ракетной бригады, пусковые установки на огромных МАЗах... Короче, вальсом даже танковым меня не поразишь) И ещё одно. Я видел всю эту технику, прущую в сторону Украины несколько лет назад. И сейчас я уже не могу спокойно и бесстрастно с блаженной улыбочкой на это смотреть. Всё это слишком серьёзно...
Вспоминают жители примиусских посёлков:
Надежда Ивановна Панченко: «У нас стоял в доме штаб, ко мне хорошо офицеры относились, даже учили стрелять из пистолета. На чердаке сделали наблюдательный пункт - далековато от окопов, правда? Оттуда смотрели в бинокль на атаки. Мне тоже давали в бинокль посмотреть. 8 марта было хорошо видно, как морячки в черных бушлатах по белому снегу бегут на пулемёты. Очень много их погибло. Обещанные танки не пришли. Пойма долго была нейтральной полосой, убрать оттуда всех было нельзя, а когда наши отступали к Сталинграду, те, кто косил там сено, рассказывали, что трупы лежат очень густо».
Пётр Егорович Журенко вспоминает: «Мы с друзьями видели, как морячки бежали в атаку. Они прорвали фронт, но не смогли до конца удержать. Всё поле было черным от погибших морячков. Мы сидели на трубах сгоревших домов и оттуда наблюдали.»
Николай Иванович Бондаренко: «Когда наших морячков побило на берегу, мы с другом (нам было лет по 6-7) возили на тачках мёртвых на кладбище. Найдём где в посёлке или за рекой мертвяка, погрузим на тачку - сначала голову грузим, потом ноги - и везём на кладбище.. За один рейс давали рубль, хоть одного привези на тачке, хоть двух. Могли заработать за день пять - семь рублей, на четверть булки хлеба. А вшей на мёртвых было! Крупные такие. Мать придёт с работы (её тоже куда-то посылали), выварит одежонку от вшей, высушит, а утром опять идём. Голодные были, а тут какой-то заработок».
А это воспоминание с другой стороны. Гансу было 19 лет...
«Едва рассвело, наши танки начали, - рассказывает Ганс - впереди машины разведки, за ними все остальная техника. Ехали с открытыми люками, несмотря на настоящий зимний холод. Но ведь в танках достаточно тепло, к тому- же видимость была отвратительная - туман, кругом дым от горящих хуторов, ферм и еще, еще мне запомнился сладковато кислый резкий, Всюду проникающий запах разлагающихся человеческих останков - запах смерти. Мы пересекли реку, разрушенную деревню, железнодорожную насыпь и всюду, буквально на каждом шагу были трупы. Погибшие советские солдаты были повсюду. Они лежали в своих маленьких, неглубоких окопчиках через каждый метр, Многие были без оружия. Я пристально вглядывался в их лица, это были первые убитые, которых я видел. Большинство из них были совсем еще дети, гораздо младше меня, а мне только исполнилось 19-ть. Наш механик-водитель сказал, что это фанатики - большевики, курсанты Ростовской школы комиссаров. Сталин говорят, выпустил их без оружия, с бутылками наполненными керосином против наших танков и они все здесь погибли. «С каким врагом предстояло столкнуться мне?»
«То, что произошло с нами дальше», продолжил рассказ 90-летний баварец, » на всегда, изменило мою жизнь. Этот бой с трудом можно представить, еще тяжелее его описать. Мы пересекли разбитую шоссейную дорогу и оказались на гряде небольших высот. Слева виднелась деревушка, и свинцовая вода Таганрогского залива, а прямо перед нами, внизу виднелась живописная долина, поля, рощи, какая-то речушка. Всходило солнце, выглядывая из под дыма и серых облаков и его лучи осветили сомкнутые ряды всадников, которые неслись прямо на нас. Впереди на белых скакунах - командиры эскадронов с шашками в руках, рядом трубачи, знаменосцы с развивающимися красными знаменами. Скакали, выстроившись шеренгами с четкими интервалами между ними. Все эта конная масса в мгновение заполонила долину перед нами, растянувшись по фронту на несколько километров.
Вдруг кто то из наших командиров крикнул «Это казаки!» и это слово начали повторять буквально все, ведь все немцы хорошо знали это страшное слово «КАЗАКИ».
Я, не дожидаясь команды, бросился к своему пулемету. Но в этот момент уже застрочили зенитные установки MG, закрепленные на наших бронемашинах. Параллельно с ними заухали картечью пушки. Вся наша колонна обрушила на врага стену огня. Я даже не знал, куда мне стрелять. Не было какой-то определенной цели. Перед глазами стояла лишь серая масса лошадей, людей, барахтавшихся в крови, пыли и дыму. Казалось, каждую секунду валятся в эту адскую кашу новые сотни коней, всадников, словно натыкаясь в своем пути на невидимую преграду.
В этом кровавом месиве, плоть коня и его хозяина сливаются в единое целое. 700 метров- выстрелы срезают копыта у нескольких лошадей и они ползут, оставляя кровавый след на черной земле. 600 метров - разрывные пули отрывают головы у нескольких всадников из переднего ряда и их лошади продолжают движение с обезглавленными наездниками в седле. 500- прямое попадание снаряда нашего танка в повозку из задних рядов. Взрыв. Щепки повозки, колёса, разлетаются среди шеренг казаков, калеча, отрывая конечности, разрывая напополам тех, кто находился рядом . Передний ряд летел прямо на нас, на огонь наших пулеметов. Не в силах остановиться и повернуть они направили своих коней на наши танки. Четыре лошади упали под гусеницы нашего танка вместе с казаками. Остальные 60-70 всадников проскакали, махая шашками над головой, слева и справа от нас. Они врезались в наш бронированный строй, даже не имея гранат с одним холодным оружием. Их шашки, конечно, были бессильны против нашей брони».
Александр Нанкин
Если кто хочет полюбоваться вальсирующими Танками, то вы не поленитесь, потратьте пару минуток - почитайте, фоточки посмотрите...
Ещё один момент, никак не связанный с тем местом, где это проходит... Пытаюсь понять, откуда у меня негатив по отношению к этому мероприятию. Ведь я всегда любил оружие. Мы всё детство проиграли в войнушки, выросли на этом. И сейчас я не являюсь убеждённым пацифистом, я понимаю как нужна и как важна сильная, современная армия... Откуда тогда этот осадочек? Ну, наверное, начать с того, что я повзрослел. Я видел много и ракет и танков и пушек. В армии у нас постоянно были полевые выезды, мы ездили на полигон Копьяр, производить боевой пуск, это всесоюзные учения. Насмотрелся... Красиво, эффектно, когда в ночи озаряется небо, нарастает гул - движется боевая колонна ракетной бригады, пусковые установки на огромных МАЗах... Короче, вальсом даже танковым меня не поразишь) И ещё одно. Я видел всю эту технику, прущую в сторону Украины несколько лет назад. И сейчас я уже не могу спокойно и бесстрастно с блаженной улыбочкой на это смотреть. Всё это слишком серьёзно...
Вспоминают жители примиусских посёлков:
Надежда Ивановна Панченко: «У нас стоял в доме штаб, ко мне хорошо офицеры относились, даже учили стрелять из пистолета. На чердаке сделали наблюдательный пункт - далековато от окопов, правда? Оттуда смотрели в бинокль на атаки. Мне тоже давали в бинокль посмотреть. 8 марта было хорошо видно, как морячки в черных бушлатах по белому снегу бегут на пулемёты. Очень много их погибло. Обещанные танки не пришли. Пойма долго была нейтральной полосой, убрать оттуда всех было нельзя, а когда наши отступали к Сталинграду, те, кто косил там сено, рассказывали, что трупы лежат очень густо».
Пётр Егорович Журенко вспоминает: «Мы с друзьями видели, как морячки бежали в атаку. Они прорвали фронт, но не смогли до конца удержать. Всё поле было черным от погибших морячков. Мы сидели на трубах сгоревших домов и оттуда наблюдали.»
Николай Иванович Бондаренко: «Когда наших морячков побило на берегу, мы с другом (нам было лет по 6-7) возили на тачках мёртвых на кладбище. Найдём где в посёлке или за рекой мертвяка, погрузим на тачку - сначала голову грузим, потом ноги - и везём на кладбище.. За один рейс давали рубль, хоть одного привези на тачке, хоть двух. Могли заработать за день пять - семь рублей, на четверть булки хлеба. А вшей на мёртвых было! Крупные такие. Мать придёт с работы (её тоже куда-то посылали), выварит одежонку от вшей, высушит, а утром опять идём. Голодные были, а тут какой-то заработок».
А это воспоминание с другой стороны. Гансу было 19 лет...
«Едва рассвело, наши танки начали, - рассказывает Ганс - впереди машины разведки, за ними все остальная техника. Ехали с открытыми люками, несмотря на настоящий зимний холод. Но ведь в танках достаточно тепло, к тому- же видимость была отвратительная - туман, кругом дым от горящих хуторов, ферм и еще, еще мне запомнился сладковато кислый резкий, Всюду проникающий запах разлагающихся человеческих останков - запах смерти. Мы пересекли реку, разрушенную деревню, железнодорожную насыпь и всюду, буквально на каждом шагу были трупы. Погибшие советские солдаты были повсюду. Они лежали в своих маленьких, неглубоких окопчиках через каждый метр, Многие были без оружия. Я пристально вглядывался в их лица, это были первые убитые, которых я видел. Большинство из них были совсем еще дети, гораздо младше меня, а мне только исполнилось 19-ть. Наш механик-водитель сказал, что это фанатики - большевики, курсанты Ростовской школы комиссаров. Сталин говорят, выпустил их без оружия, с бутылками наполненными керосином против наших танков и они все здесь погибли. «С каким врагом предстояло столкнуться мне?»
«То, что произошло с нами дальше», продолжил рассказ 90-летний баварец, » на всегда, изменило мою жизнь. Этот бой с трудом можно представить, еще тяжелее его описать. Мы пересекли разбитую шоссейную дорогу и оказались на гряде небольших высот. Слева виднелась деревушка, и свинцовая вода Таганрогского залива, а прямо перед нами, внизу виднелась живописная долина, поля, рощи, какая-то речушка. Всходило солнце, выглядывая из под дыма и серых облаков и его лучи осветили сомкнутые ряды всадников, которые неслись прямо на нас. Впереди на белых скакунах - командиры эскадронов с шашками в руках, рядом трубачи, знаменосцы с развивающимися красными знаменами. Скакали, выстроившись шеренгами с четкими интервалами между ними. Все эта конная масса в мгновение заполонила долину перед нами, растянувшись по фронту на несколько километров.
Вдруг кто то из наших командиров крикнул «Это казаки!» и это слово начали повторять буквально все, ведь все немцы хорошо знали это страшное слово «КАЗАКИ».
Я, не дожидаясь команды, бросился к своему пулемету. Но в этот момент уже застрочили зенитные установки MG, закрепленные на наших бронемашинах. Параллельно с ними заухали картечью пушки. Вся наша колонна обрушила на врага стену огня. Я даже не знал, куда мне стрелять. Не было какой-то определенной цели. Перед глазами стояла лишь серая масса лошадей, людей, барахтавшихся в крови, пыли и дыму. Казалось, каждую секунду валятся в эту адскую кашу новые сотни коней, всадников, словно натыкаясь в своем пути на невидимую преграду.
В этом кровавом месиве, плоть коня и его хозяина сливаются в единое целое. 700 метров- выстрелы срезают копыта у нескольких лошадей и они ползут, оставляя кровавый след на черной земле. 600 метров - разрывные пули отрывают головы у нескольких всадников из переднего ряда и их лошади продолжают движение с обезглавленными наездниками в седле. 500- прямое попадание снаряда нашего танка в повозку из задних рядов. Взрыв. Щепки повозки, колёса, разлетаются среди шеренг казаков, калеча, отрывая конечности, разрывая напополам тех, кто находился рядом . Передний ряд летел прямо на нас, на огонь наших пулеметов. Не в силах остановиться и повернуть они направили своих коней на наши танки. Четыре лошади упали под гусеницы нашего танка вместе с казаками. Остальные 60-70 всадников проскакали, махая шашками над головой, слева и справа от нас. Они врезались в наш бронированный строй, даже не имея гранат с одним холодным оружием. Их шашки, конечно, были бессильны против нашей брони».