БЛЕСК И НИЩЕТА ИНФОРМАЦИОННОЙ ВОЙНЫ. Ч.2.
Продолжая начатое в https://jyupiter.livejournal.com/9203.html
Итак, есть серьёзная проблема со словарём. В словах «Украина», «украинский» и «украинцы» сейчас намешано столько смыслов, столько позитивных и негативных коннотаций, что их употребление не проясняет, а замутняет ситуацию.
Порой ( Read more... )
Когда полицейские несли трупы немецких солдат, убитых польским диверсантом-одиночкой, тощий паренек - сосед Иоганна - вскочил, поднял руку и крикнул исступленно:
- Слава нашим доблестным героям, не пожалевшим жизни во имя фюрера!
Хотя нелепость этого возгласа была очевидна: один убитый польский партизан и трое немецких солдат, погибших от взрыва его гранаты, не повод, чтобы предаваться ликованию, - пассажиры с восторгом подхватили этот возглас и стали громко и возбужденно воздавать хвалу вермахту.
Казалось, в сердцах репатриантов мгновенно вспыхнуло пламя фанатического патриотизма, и потом долго никто не решался первым погасить в себе бурю восторженных переживаний, хотя уже иссякли эмоции, израсходованы были подходящие для такого случая слова и мускулы лица утомились от судорожного выражения восторга и благоговения.
Виновник этого высокого переживания уже успел забыть о своем патриотическом порыве. Он лежал на полке и, елозя по губам гармошкой, выдувал игривую песенку.
А когда гневная рука вырвала из его рук гармошку и пожилой пассажир яростно закричал: «Встать, негодяй! Как ты смеешь пиликать в такие высокие минуты!» - паренек, побледнев, вскочил и дрожащими губами виновато, испуганно стал просить у всех прощения и клялся, что это он нечаянно.
И все пассажиры, забыв, что именно этот тощий парень вызвал у них взрыв патриотических чувств, бросали на него подозрительные и негодующие взгляды. И когда пожилой пассажир заявил, что за такое оскорбление патриотических чувств надо призвать юнца к ответственности и что он сообщит обо всем нахбарнфюреру, пассажиры одобрили такое решение.
Молчаливо наблюдая за своими спутниками, Вайс сделал открытие, что существует некая психологическая взрывчатка и если ее вовремя подбросить, то можно найти выход даже из очень сложной ситуации, когда сила ума уже бесполезна. Сочетание дисциплинированной благопристойности и бешено выражаемых эмоций - вот современный духовный облик прусского обывателя, и это тоже следует принять на вооружение. За духовной модой необходимо следить так же тщательно, как за покроем одежды, которая должна выражать не вкусы ее владельца, а указывать его место в обществе.
И еще Иоганн подметил, что у его спутников все явственнее сквозь оболочку страха, подавленности, подозрительности пробиваются черточки фюреризма - жажды любым способом утвердить свое господство над другими, воспользоваться мгновением растерянности окружающих, чтобы возвыситься над ними, и потом всякого, кто попытается противиться этой самозванной власти, жестоко и коварно обвинить в политической неблагонадежности. Но если поверженный покорно и беспрекословно подчиниться, сулить ему за это покровительство в дальнейшем и некоторое возвышение над другими.
Так случилось с тощим малым. Пожилой пассажир, внезапно ставший главной персоной в вагоне, милостиво принял робкое заискивание неудачливого музыканта, снисходительно простил его. И затем долго со значительным видом внушал ему, что теперь каждый истинный немец должен воспитывать в себе черты, сочетающие послушание с умением повелевать. Ибо каждый немец на новых землях - представитель всевластной Германии, но перед фюрером каждый немец - песчинка. Одна из песчинок, которые в целом и составляют гранит нации.
Слушая эти рассуждения, Вайс испытывал острое чувство азарта, жажду проверить на практике свое новое открытие. Не удержавшись, он свесился с полки и небрежно заметил:
- А вы, оказывается социалист!
Пожилой пассажир побагровел и стал тяжело дышать.
Вайс упрямо повторил:
- Не национал-социалист, а именно социалист.
Пожилой встревоженно поднялся и, осторожно касаясь плеча Вайса, сказал робко:
- Вы ошиблись.
Вайс сухо произнес:
- Мне жаль вас, - и отвернулся к стене.
В вагоне наступила тишина, пожилой пассажир, нервно покашливая, искал взглядом сочувствия, он жаждал поскорее разъяснить всю нелепость обвинения, но все от него отворачивались. А тощий юноша, мотая головой, извлекал из губной гармошки бойкие, игривые звуки.
Reply
Leave a comment