(no subject)
Как-то так часто получается, что я становлюсь неким буфером или нейтральной стороной между двумя воюющими: мужем и женой, любовником и любовницей, начальником и подчиненным, коллегой и коллегой. Мне это одновременно и нравится, и не нравится по разным причинам. Но, в общем, я уже даже к этому привыкла и стараюсь принять это как должное. Да, и, кстати, спасибо всем, кто принимает участие… тьфу ты… я имею в виду, что… в общем, я очень ценю ваше доверие, мои дорогие, и рада, что вы не начинаете кидать в меня какими-нибудь несвежими продуктами питания, за то, что я продолжаю дружить с «условным врагом» и даже иногда стараюсь его защитить от совсем уж безосновательных нападок.
О чём это я… А, да… Но сегодня я буду сурова. На меня напал дух проповедничества.
Прилетела ко мне на днях одна фраза, которая очередной раз спровоцировала моё залипание под потолком. Какая-то я стала нервная, ей богу, несмотря на всю выпитую гомеопатию. «Она [по причине, скажем так, некорректного поведения говорящего] пережила такой личный крах... А я её крах пережил как свой».
Вот я хочу сказать, что свезло мне, наверное. Только один раз человек, который порушил мирное течение моей (ну, и своей заодно) жизни переживал МОЙ крах как СВОЙ. Для описания этого, к сожалению, цензурных слов мне не найти. И я, в общем, даже, наверное, благодарна мирозданию, что в подобных ситуациях остальные мужчины рядом со мной были, как и полагается мужчинам - «бесчувственными скотинами».
Потому что когда у человека крах - он невменяем, а когда рядом двое невменяемых - оно ж накладывается. И удесятеряется, если не хуже. И если ты - ну, так получилось - это жизнь, кинул подлянку кому-то, то от того, что ты переживешь его крах, как свой, скорее всего, хуже будет обоим. Кинул подлянку? Осознал? Спокойно и искренне скажи «прости», и попытайся помочь. А не устраивай показательный сеанс страданий. Не можешь помочь - молча отойди. Конечно - тебе хреново. Конечно - ты чувствуешь себя виноватым. Но это ты сделал больно другому - убивайся там, где-нибудь, глубоко в душе. Это жестоко, в конце концов - заставлять сострадать палачу.
Потому что, когда я ползаю на коленях и рыдаю над осколками, мне не нужно, чтобы кто-то рядом подвывал в терцию. Мне надо, чтобы меня подобрали, обогрели, успокоили, убаюкали, и, так уж и быть, после этого - отвалили. Или отвалили до этого. Тут уж, как говорится, у кого на что сил хватит. Потому что, мне, например, чтобы потом смочь смотреть на того, кто весь испереживался моим личным крахом, как на мужчину, надо иметь очень веские дополнительные основания. А как тогда быть с прошлым, в котором этот персонаж, как мужчина присутствовал? Тяжеловасто. И я точно знаю, что это не только мои личные заморочки. Гендерные ли это стереотипы или свойство женской природы, в данной ситуации, наверное, не особенно важно.
Давайте не умножать страданий без необходимости. Пожалуйста.
О чём это я… А, да… Но сегодня я буду сурова. На меня напал дух проповедничества.
Прилетела ко мне на днях одна фраза, которая очередной раз спровоцировала моё залипание под потолком. Какая-то я стала нервная, ей богу, несмотря на всю выпитую гомеопатию. «Она [по причине, скажем так, некорректного поведения говорящего] пережила такой личный крах... А я её крах пережил как свой».
Вот я хочу сказать, что свезло мне, наверное. Только один раз человек, который порушил мирное течение моей (ну, и своей заодно) жизни переживал МОЙ крах как СВОЙ. Для описания этого, к сожалению, цензурных слов мне не найти. И я, в общем, даже, наверное, благодарна мирозданию, что в подобных ситуациях остальные мужчины рядом со мной были, как и полагается мужчинам - «бесчувственными скотинами».
Потому что когда у человека крах - он невменяем, а когда рядом двое невменяемых - оно ж накладывается. И удесятеряется, если не хуже. И если ты - ну, так получилось - это жизнь, кинул подлянку кому-то, то от того, что ты переживешь его крах, как свой, скорее всего, хуже будет обоим. Кинул подлянку? Осознал? Спокойно и искренне скажи «прости», и попытайся помочь. А не устраивай показательный сеанс страданий. Не можешь помочь - молча отойди. Конечно - тебе хреново. Конечно - ты чувствуешь себя виноватым. Но это ты сделал больно другому - убивайся там, где-нибудь, глубоко в душе. Это жестоко, в конце концов - заставлять сострадать палачу.
Потому что, когда я ползаю на коленях и рыдаю над осколками, мне не нужно, чтобы кто-то рядом подвывал в терцию. Мне надо, чтобы меня подобрали, обогрели, успокоили, убаюкали, и, так уж и быть, после этого - отвалили. Или отвалили до этого. Тут уж, как говорится, у кого на что сил хватит. Потому что, мне, например, чтобы потом смочь смотреть на того, кто весь испереживался моим личным крахом, как на мужчину, надо иметь очень веские дополнительные основания. А как тогда быть с прошлым, в котором этот персонаж, как мужчина присутствовал? Тяжеловасто. И я точно знаю, что это не только мои личные заморочки. Гендерные ли это стереотипы или свойство женской природы, в данной ситуации, наверное, не особенно важно.
Давайте не умножать страданий без необходимости. Пожалуйста.