Шмелёв И.С. "Про одну старуху"
Тут смятение, набежали... главный ихний подлетел, латыш, каратель главный. Ну - видит... Пачпорт! Слазили ей за пазуху, нашли. Видят - Марфа Трофимовна Пигачова, деревни Волокуши... А им, конечно, известно, что он тоже Пигачов, той деревни, - значит, на мать наскочил, грабил-издевался, такое ужасное совпадение! А она по дороге все жалилась про горя свои... Ну, стали объяснять им про сирот, мучку вот им везла, а сын... вон он где оказался!.. у матери, у родных детей отымать стал, хуже зверя последнего... Ну, тут уж и нашвыряли им всяких слов!.. Прямо, голову народ поднял, не узнать! Ну, в такой бы час... да если бы с того пункта по всему народу пошло-о... - никакая бы сила не удержала!.. И те-то, сразу как обмокли! Такое дело, явственное... Ни-чего не сделали! Главный и говорит - может муку забирать! Приняли ее с муки, мешки в вагон подали, из публики. А старуха про муку уж не чует, бьется головой на камнях, уж не в себе. А поезду время отходить. Да уж и не до досмотра тут им... Главный ей и говорит: o"Желаете, мамаша, сына похоронить?.. мы вас сами отправим?.."
Стали ей толковать, в разум ей вложить чтобы... А она так вот, в кулаки руки зажала, к груди затиснула... - ка-ак опять затрясется!.. "Про... кля-тый!.."
Так и шарахнулись! И тут ему не дает прощения!!
Тут народ сажаться уже стал. Ее опять допрашивают, - поедешь, мать? - а она чуть стонет "О... ой... домой..." Силы-то уж не стало, истомилась. И лицо все себе о камни исколотила. Ну, велел тот карманы осмотреть у мертвого. Денег много нашли, часики золотые сняли с руки, портсигар хороший... Главный и подает старухе: "Возьмите, от вашего сына!"
Она все будто без понятия, сидит на земле, задумалась...Он ей опять, и публика стала ей внушать, - бери, мать, на сирот! Она тут поняла маленько... руками на того, на латыша, как когтями!.. Да как ему плюнет на руку!..
"Про... клятые!.."
И упала на панель, забилась... Тот сейчас - в вагон! Подхватили, в вагон на мешки поклали...
Пошел поезд. Остался тот лежать, - из вагонов народ глядел, - и те над ним стоят, коршунье... А старуха и не чует уж ничего. Стало ее трясти, рыдает-бьется... - у-у-у... у-у-у... Два перегона она так терзалась... Сколько мытарств приняла, а напоследок - вот! А которые, конечно, рады, что переполох такой случился и досмотру настоящего не было, - опять муку назад потаскали. Через ее спаслись маленько.
Стали к большой станции подходить, - что не слыхать старуху?! Глядят - голова у ней мотается! Знающие говорят - отошла старуха! Как так?! Отошла, преставилась. Подняли ей голову, а у ней изо рту жилочка уж алая, кровяная... За руки брали - не дышит живчик. Подошли к станции, а там бегут солдаты, трое... кричат "Которая тут старуха, у ней сын застрелился?.. По телефону дано знать... мешок муки ей и проводить на родину с человеком, при бумаге!.."
"Здесь, - говорят, - эта самая старуха... только примите ее, пожалуйста, приказала долго жить!.. И муку ее забирайте, можете блины печь!.."
Схватили мешки - раз, им под ноги! И старуху легонько выложили, - вся в муке!
"Ну только... - тут уж весь народ вступился, - у ней внучки-сироты голодают, имейте это в виду..".
"Ладно, - говорят, - в протокол запишем, дело разберем".
Записали в протокол, что собственной смертью померла. Были, которые настаивали, - запишите, что от горя померла, муку у ней рвали... сами свидетели!..
"Ну, вы нас не учите! - говорят. - В свидетели хотите?.. Слазьте!.."
Насилу от них отбились.
"Муку дошлем", - говорят.
Пошел поезд. А уж там - дослали, нет ли, - неизвестно.
Июнь. 1924 г. Ланды
полностью http://gosudarstvo.voskres.ru/shmlv/new1.htm
Стали ей толковать, в разум ей вложить чтобы... А она так вот, в кулаки руки зажала, к груди затиснула... - ка-ак опять затрясется!.. "Про... кля-тый!.."
Так и шарахнулись! И тут ему не дает прощения!!
Тут народ сажаться уже стал. Ее опять допрашивают, - поедешь, мать? - а она чуть стонет "О... ой... домой..." Силы-то уж не стало, истомилась. И лицо все себе о камни исколотила. Ну, велел тот карманы осмотреть у мертвого. Денег много нашли, часики золотые сняли с руки, портсигар хороший... Главный и подает старухе: "Возьмите, от вашего сына!"
Она все будто без понятия, сидит на земле, задумалась...Он ей опять, и публика стала ей внушать, - бери, мать, на сирот! Она тут поняла маленько... руками на того, на латыша, как когтями!.. Да как ему плюнет на руку!..
"Про... клятые!.."
И упала на панель, забилась... Тот сейчас - в вагон! Подхватили, в вагон на мешки поклали...
Пошел поезд. Остался тот лежать, - из вагонов народ глядел, - и те над ним стоят, коршунье... А старуха и не чует уж ничего. Стало ее трясти, рыдает-бьется... - у-у-у... у-у-у... Два перегона она так терзалась... Сколько мытарств приняла, а напоследок - вот! А которые, конечно, рады, что переполох такой случился и досмотру настоящего не было, - опять муку назад потаскали. Через ее спаслись маленько.
Стали к большой станции подходить, - что не слыхать старуху?! Глядят - голова у ней мотается! Знающие говорят - отошла старуха! Как так?! Отошла, преставилась. Подняли ей голову, а у ней изо рту жилочка уж алая, кровяная... За руки брали - не дышит живчик. Подошли к станции, а там бегут солдаты, трое... кричат "Которая тут старуха, у ней сын застрелился?.. По телефону дано знать... мешок муки ей и проводить на родину с человеком, при бумаге!.."
"Здесь, - говорят, - эта самая старуха... только примите ее, пожалуйста, приказала долго жить!.. И муку ее забирайте, можете блины печь!.."
Схватили мешки - раз, им под ноги! И старуху легонько выложили, - вся в муке!
"Ну только... - тут уж весь народ вступился, - у ней внучки-сироты голодают, имейте это в виду..".
"Ладно, - говорят, - в протокол запишем, дело разберем".
Записали в протокол, что собственной смертью померла. Были, которые настаивали, - запишите, что от горя померла, муку у ней рвали... сами свидетели!..
"Ну, вы нас не учите! - говорят. - В свидетели хотите?.. Слазьте!.."
Насилу от них отбились.
"Муку дошлем", - говорят.
Пошел поезд. А уж там - дослали, нет ли, - неизвестно.
Июнь. 1924 г. Ланды
полностью http://gosudarstvo.voskres.ru/shmlv/new1.htm