грамотеет
Кое-кто прыгал в лифте, и мы идем на пятый этаж по лестнице с тяжелой сумкой. Ставлю на вид.
- Ма-ам, не надо меня винить. Я и так грустный хожу еще с тех пор, как бабушка меня увиноватила.
- Я и не хочу тебя обвинять. Но человек должен отвечать за свое поведение.
- Так я разве не отвечаю? - резонно замечает товарищ.
Вытаскиваю ключ из замка и предупреждаю, чтобы не вскакивал, никто не пришел.
- А в чем тогда смысл?
И про дым отечества. Читал в детской энциклопедии про разные страны, спросил меня про Австрию. Дело было за ужином, поэтому спросил, какая в Австрии еда.
- Там много вкусных сладостей. Но ты сладкого не ешь... Еще там есть такая еда, о которой ты мечтаешь. Боюсь, если расскажу, ты от меня навсегда уедешь в Австрию. Сосиска.
Сосиски достаются ему редко: я не убеждена в съедобности их московской версии.
- Зря ты боишься. Меня в детском саду мой друг Витя пригласил на день рождения 20 февраля. Поэтому я никуда не уеду.
Кто варит варенье в июле, тот знает, что выхода нет.
- Ма-ам, не надо меня винить. Я и так грустный хожу еще с тех пор, как бабушка меня увиноватила.
- Я и не хочу тебя обвинять. Но человек должен отвечать за свое поведение.
- Так я разве не отвечаю? - резонно замечает товарищ.
Вытаскиваю ключ из замка и предупреждаю, чтобы не вскакивал, никто не пришел.
- А в чем тогда смысл?
И про дым отечества. Читал в детской энциклопедии про разные страны, спросил меня про Австрию. Дело было за ужином, поэтому спросил, какая в Австрии еда.
- Там много вкусных сладостей. Но ты сладкого не ешь... Еще там есть такая еда, о которой ты мечтаешь. Боюсь, если расскажу, ты от меня навсегда уедешь в Австрию. Сосиска.
Сосиски достаются ему редко: я не убеждена в съедобности их московской версии.
- Зря ты боишься. Меня в детском саду мой друг Витя пригласил на день рождения 20 февраля. Поэтому я никуда не уеду.
Кто варит варенье в июле, тот знает, что выхода нет.