(no subject)
Год ходил в детский сад с удовольствием, а после отпуска вдруг осознал, что ему не хватает мамы, начал рыдать по утрам. Рыдал весь август и половину сентября. Точнее, рыдал он, пока я слышала, а потом сразу успокаивался.
Лучшим лекарством от утренних рыданий оказались стихи. Детеныш пристрастился сочинять рифмы. Сначала вида палка - селедка, потом лучше: москвич - кирпич, книжка - шишка, пол - стол. И решил:
- Надо мне из рифм стихи сочинить.
Сочинил минут за пять:
Хотел я книжку почитать,
Но встретилась мне шишка,
А шишка не простая,
А шишка золотая.
Дальше пошла Гавриилиада про книжки, двери, столы и все прочее рифмующееся. Приходит в сад, декламирует воспитательнице свое новое произведение. Глаза на мокром месте, но литературная гордость сильнее. Ни дня без строчки. Поглаживая себя в районе желудка:
- У меня внутри живота очень много вдохновения. И я из этого вдохновения сочиняю стихи.
Впрочем, есть и проза. Ходит по кухне, изображая паровоз:
- Ту-ту-ру-ту. Станция Антрекот-Мурлыкино. Следующая станция Холодильнинская.
Мне почти плевать на литературные достоинства, лишь бы дитя не плакало.
Воспитатели со своей привычкой воспитывать всех, кто попадется под руку, воспитывают меня: мол, две недели отпуска - это мало, ребенок устал, ему не хватает мамы. Скорее всего, так и есть, но два месяца отпуска бывает только у педагогов, а это явно не мое призвание. Отправить его с няней смысла большого не имеет. Отпуска до НГ у меня не будет. Уйти с работы можно, но жизнь впереди еще длинная, а пенсии у нашего поколения не будет. У Берна такая игра называется «да, но».
Лучшим лекарством от утренних рыданий оказались стихи. Детеныш пристрастился сочинять рифмы. Сначала вида палка - селедка, потом лучше: москвич - кирпич, книжка - шишка, пол - стол. И решил:
- Надо мне из рифм стихи сочинить.
Сочинил минут за пять:
Хотел я книжку почитать,
Но встретилась мне шишка,
А шишка не простая,
А шишка золотая.
Дальше пошла Гавриилиада про книжки, двери, столы и все прочее рифмующееся. Приходит в сад, декламирует воспитательнице свое новое произведение. Глаза на мокром месте, но литературная гордость сильнее. Ни дня без строчки. Поглаживая себя в районе желудка:
- У меня внутри живота очень много вдохновения. И я из этого вдохновения сочиняю стихи.
Впрочем, есть и проза. Ходит по кухне, изображая паровоз:
- Ту-ту-ру-ту. Станция Антрекот-Мурлыкино. Следующая станция Холодильнинская.
Мне почти плевать на литературные достоинства, лишь бы дитя не плакало.
Воспитатели со своей привычкой воспитывать всех, кто попадется под руку, воспитывают меня: мол, две недели отпуска - это мало, ребенок устал, ему не хватает мамы. Скорее всего, так и есть, но два месяца отпуска бывает только у педагогов, а это явно не мое призвание. Отправить его с няней смысла большого не имеет. Отпуска до НГ у меня не будет. Уйти с работы можно, но жизнь впереди еще длинная, а пенсии у нашего поколения не будет. У Берна такая игра называется «да, но».