(no subject)
Люди не выдерживают, люди ломаются. Вот так - раз, и как будто лампочка перегорела или пружина лопнула. Хотя никаких ни лапочки, ни пружины и в помине, конечно не было. А потом люди переносят операции на мировоззрении и у кого-то срастается, у кого-то не срастается, а потом отравление, заражение, воспаление, загноение. И тем не менее - в лучшем случае, они, конечно же, умирают... да и в худшем, пожалуй, тоже. Потому что кому какая, в принципе, разница?
Люди изменяют себе. И что самое страшное - чаще не с другими людьми, а с неживыми материальными объектами, занимая ими всю свою голову. И даже объясняют себе, что это и есть жизнь. Настоящая и простая, к которой стремились все идеологи... и биологи... и даже, я думаю, ихтиологи... Короче, все мало-мальски достойные олухи.
И это объясняется сложностью жизни, запутанностью отношений, все возрастающими ценами. И это не меняется правильным дыханием, практиками йоги, книгами о дао. Совершенно.
Люди изменяют себе. И что самое страшное - чаще не с другими людьми, а с неживыми материальными объектами, занимая ими всю свою голову. И даже объясняют себе, что это и есть жизнь. Настоящая и простая, к которой стремились все идеологи... и биологи... и даже, я думаю, ихтиологи... Короче, все мало-мальски достойные олухи.
И это объясняется сложностью жизни, запутанностью отношений, все возрастающими ценами. И это не меняется правильным дыханием, практиками йоги, книгами о дао. Совершенно.