Про заводы.
У нас в старорусской глубинке свои понятия. Вот роскошный челябинский трубопрокатный завод в честь открытия нового цеха, где все в белых пижамах лениво потягивают аперитивы под убаюкивающий стрекот прокатного стана, разбиты бивуаки и мирно пасутся арабские скакуны, так вот, завод этот был окрашен особым образом: так, чтобы цветографические схемы эти - совсем не мухоморные и огурцовые узоры, и не детский оптимистичный примитивизм, как может показаться неискушённому проезжающему на кривой телеге взору, - чтобы схемы эти порождали глубокую убеждённость, что мир есть любовь, а лучший подарок - книга.
Этот тезис подтвердили высокодуховные маляры, о двух образованиях каждый, изобразив на одном из объектов цитату из библии.
Цитату эту мой информатор так произнести и не смог, лишь размазывал по щекам слёзы восхищения нагретым июльским солнцем маузером. Но у меня есть, да-да, уверенность, что где-то в центре городка гипсовых големов высится гордая халупа с бойницами канареечного цвета, где весёлая рука мастера прихотливо вывела неровное «МЕНЕ ТЕКЕЛ УПАРСИН».
Этот тезис подтвердили высокодуховные маляры, о двух образованиях каждый, изобразив на одном из объектов цитату из библии.
Цитату эту мой информатор так произнести и не смог, лишь размазывал по щекам слёзы восхищения нагретым июльским солнцем маузером. Но у меня есть, да-да, уверенность, что где-то в центре городка гипсовых големов высится гордая халупа с бойницами канареечного цвета, где весёлая рука мастера прихотливо вывела неровное «МЕНЕ ТЕКЕЛ УПАРСИН».