Карбофос оскорблённый
В нашем московском общежитии снова нашествие.
Завтра выставка в Щёлково и на неё было решено повезти сразу троих: Волшебника, зелибобного Зелибобу и Рыбку, сиречь Барракуду.
Как я уже писал, Карбофос хоть и относится сдержанно неодобрительно к нашествию мигрантов, но в целом весь такой из себя радушный хозяин.
Поэтому, когда из переносок выползли три тушки, он ничего не сказал, только удивлённо приподнял бровь.
Тётушка Изя высказалась (как обычно) исключительно непечатно и мгновенно ушла к себе на "чердак".
А мелочь, выйдя из камер временного содержания, ничуть не стушевалась нового места и заявила о себе гулом, гудом и прочими звуковыми эффектами.
Бося пробормотал в ответ что-то вроде: "И вам тоже здравствуйте".
После чего дёрнул хвостом и попытался провести небольшую экскурсию, как дань уважения к гостям.
Ага, ща!
Гости мгновенно пробежались по квартире и словами, "А где пожрать? Время самое то", и собрались на кухне.
Тут небольшое отступление.
Бося с Изей сейчас на диете.
Любовь на предмет пожрать и спокойный образ жизни в очередной раз наложила свой отпечаток в виде увесистого брюшка.
Как следствие, порция была сокращена вдвое, и у Карбофоса в глазах начал появляться небольшой голодный блеск, хотя "кошелёк" пока никуда не делся.
Так вот, достаю я (боже, практически, расстёгивая я на товарище майоре китель) из холодильника коробочку со свежеразмороженным мясом, где этого самого мяса им на четыре кормления, то есть примерно граммов 600-700 на два дня.
На пятерых кунов, это кошачьи слёзки, но поскольку из них трое подростков, да ещё и с дороги... да в незнакомом месте...
Была у меня надежда, что на быстро перекусить и сразу по кроватям им вполне хватит.
Возможно, что так бы оно и было, если бы не два сильно одичалых на вольном холодной выпасе в Санатории "НО".
Стоило приземлить тарелку на пол, как Зелибоба с Волшебником коршунами бросились на еду.
Волшебник ел быстро, но молча, а Зелибоба умудрялся размахивать хвостом и ужасно гудеть на всех, с упреждением, так сказать.
Бося застыл в паре метров от эпицентра сцены с приподнятой лапой и в крайнем изумлении.
Он деликатно выдержал паузу которой, по его мнению, должно было быть достаточно, чтобы гости приглушили первый голод, и направился к мясу.
Зелибоба мгновенно увеличил громкость и частоту гуда, а также изменил амплитуду и ритм вращения хвостом (Волшебник по-прежнему ел быстро и молча).
Карбофос со словами, "Ну, если вы все так голодны...", вернулся на прежнее место, но сел так, чтобы было видно содержимое плошки.
А оно таяло на глазах.
Прошло ещё немного времени и оба гостя сыто отвалились от тарелки с видом "ну, если у вас больше ничего нет", безошибочно направились в мою комнату... спать.
К этому моменту в тарелке оставались жалкие крохи.
В глазах Карбофоса застыло немое удивление (это самая деликатная формулировка) от зрелища ещё недавно существовавшей горки мяса.
Потом Бося ещё не раз приходил ко мне, чтобы получить приемлемое объяснения такого нахальства со стороны "понаприехавших".
Он не мог никак понять, как такую неотёсанную деревенщину пускают в условно приличный дом.
Кот бухтел, ругался, лез под руки, ложился мне на грудь и нарочито громко урчал пустым желудком.
Мне в голову ничего, кроме "Видишь ли, Бося..." ничего не лезло.
Положение усугубил Волшебник, который решил получить от жизни всё и залез ко мне на кровать гладиться.
Тут Карбофос возмутился всеми своими десятью килограммами, заколыхал избыточным жирком и недовольными звуками, а затем ретировался в пространство.
В принципе, на этому можно было было бы закончить вечер, но спустя час привезли Малефисенту (дочку Тётушки Изи), со всем содержимым её характера.
И в пол-второго ночи квартира наполнилась свежим потоком шипа и гуда, который не скончался до самого утра...
Которое наступило для меня в половину шестого.
Но это уже совсем другая история.
Завтра выставка в Щёлково и на неё было решено повезти сразу троих: Волшебника, зелибобного Зелибобу и Рыбку, сиречь Барракуду.
Как я уже писал, Карбофос хоть и относится сдержанно неодобрительно к нашествию мигрантов, но в целом весь такой из себя радушный хозяин.
Поэтому, когда из переносок выползли три тушки, он ничего не сказал, только удивлённо приподнял бровь.
Тётушка Изя высказалась (как обычно) исключительно непечатно и мгновенно ушла к себе на "чердак".
А мелочь, выйдя из камер временного содержания, ничуть не стушевалась нового места и заявила о себе гулом, гудом и прочими звуковыми эффектами.
Бося пробормотал в ответ что-то вроде: "И вам тоже здравствуйте".
После чего дёрнул хвостом и попытался провести небольшую экскурсию, как дань уважения к гостям.
Ага, ща!
Гости мгновенно пробежались по квартире и словами, "А где пожрать? Время самое то", и собрались на кухне.
Тут небольшое отступление.
Бося с Изей сейчас на диете.
Любовь на предмет пожрать и спокойный образ жизни в очередной раз наложила свой отпечаток в виде увесистого брюшка.
Как следствие, порция была сокращена вдвое, и у Карбофоса в глазах начал появляться небольшой голодный блеск, хотя "кошелёк" пока никуда не делся.
Так вот, достаю я (боже, практически, расстёгивая я на товарище майоре китель) из холодильника коробочку со свежеразмороженным мясом, где этого самого мяса им на четыре кормления, то есть примерно граммов 600-700 на два дня.
На пятерых кунов, это кошачьи слёзки, но поскольку из них трое подростков, да ещё и с дороги... да в незнакомом месте...
Была у меня надежда, что на быстро перекусить и сразу по кроватям им вполне хватит.
Возможно, что так бы оно и было, если бы не два сильно одичалых на вольном холодной выпасе в Санатории "НО".
Стоило приземлить тарелку на пол, как Зелибоба с Волшебником коршунами бросились на еду.
Волшебник ел быстро, но молча, а Зелибоба умудрялся размахивать хвостом и ужасно гудеть на всех, с упреждением, так сказать.
Бося застыл в паре метров от эпицентра сцены с приподнятой лапой и в крайнем изумлении.
Он деликатно выдержал паузу которой, по его мнению, должно было быть достаточно, чтобы гости приглушили первый голод, и направился к мясу.
Зелибоба мгновенно увеличил громкость и частоту гуда, а также изменил амплитуду и ритм вращения хвостом (Волшебник по-прежнему ел быстро и молча).
Карбофос со словами, "Ну, если вы все так голодны...", вернулся на прежнее место, но сел так, чтобы было видно содержимое плошки.
А оно таяло на глазах.
Прошло ещё немного времени и оба гостя сыто отвалились от тарелки с видом "ну, если у вас больше ничего нет", безошибочно направились в мою комнату... спать.
К этому моменту в тарелке оставались жалкие крохи.
В глазах Карбофоса застыло немое удивление (это самая деликатная формулировка) от зрелища ещё недавно существовавшей горки мяса.
Потом Бося ещё не раз приходил ко мне, чтобы получить приемлемое объяснения такого нахальства со стороны "понаприехавших".
Он не мог никак понять, как такую неотёсанную деревенщину пускают в условно приличный дом.
Кот бухтел, ругался, лез под руки, ложился мне на грудь и нарочито громко урчал пустым желудком.
Мне в голову ничего, кроме "Видишь ли, Бося..." ничего не лезло.
Положение усугубил Волшебник, который решил получить от жизни всё и залез ко мне на кровать гладиться.
Тут Карбофос возмутился всеми своими десятью килограммами, заколыхал избыточным жирком и недовольными звуками, а затем ретировался в пространство.
В принципе, на этому можно было было бы закончить вечер, но спустя час привезли Малефисенту (дочку Тётушки Изи), со всем содержимым её характера.
И в пол-второго ночи квартира наполнилась свежим потоком шипа и гуда, который не скончался до самого утра...
Которое наступило для меня в половину шестого.
Но это уже совсем другая история.