Все умрут, а я останусь.
Общеизвестно, что с кино у меня странные отношения - я крайне редко хожу в кинотеатры, а все новинки смотрю полгода спустя. Дома к телевизору я не попадаю хронически, но с появлением автомобильного телека лед тронулся. Теперь как минимум дважды в неделю я смотрю фильмы, которые давным-давно отметила как must see.
В прошлую пятницу это был "Все умрут, а я останусь" Валерии Гай Германики.
Знаете, я долго была в шоке от того, насколько все там - правда. От того, как прекрасно написаны неуклюжие подростковые тексты - не взрослым сленгом, как в плохих сериалах про школу, а именно той смесью искренних детских слов, корявых ругательств и заимствованных шаблонов, на которой мы все говорили в 15 лет. От того, насколько страшнее смотреть, как девочку хлещет полотенцем собственный отец, чем на самую кровавую сцену голливудского боевика. И не трогает уже кино про ночные клубы и бандитов, не возбуждает голое тело, не манит запретным кайфом героин - а тут 90 минут задыхаешься от злости, от отчаяния, от глупости и безысходности происходящего. Не было никаких "школьных годов чудесных" - были вот эти перекуры на переменах, очаровательно-хамоватые двоечники недалекого ума, от которых мы тащились до одури, интриги, драки, ненависть, трава, секс в подвале, предательства, недоразумения, непонимание и несовпадение. Разве что бухло было проще купить.
Если бы у меня была дочь-девятиклассница, я бы показала ей этот фильм сейчас же. И всем ее подружкам. И сыну-девятикласснику тоже. И его друганам. И вообще всем, кто еще не был на выпускном балу. Потому что херня собачья все эти "Кадеты" и прочие "Школьные вальсы" - реальность другая, мы все другие, мы все вышли из этой грязи, и вышли прекрасными людьми - те, кто говорил, утирая кровавые сопли: "Все умрут, а я останусь".
В прошлую пятницу это был "Все умрут, а я останусь" Валерии Гай Германики.
Знаете, я долго была в шоке от того, насколько все там - правда. От того, как прекрасно написаны неуклюжие подростковые тексты - не взрослым сленгом, как в плохих сериалах про школу, а именно той смесью искренних детских слов, корявых ругательств и заимствованных шаблонов, на которой мы все говорили в 15 лет. От того, насколько страшнее смотреть, как девочку хлещет полотенцем собственный отец, чем на самую кровавую сцену голливудского боевика. И не трогает уже кино про ночные клубы и бандитов, не возбуждает голое тело, не манит запретным кайфом героин - а тут 90 минут задыхаешься от злости, от отчаяния, от глупости и безысходности происходящего. Не было никаких "школьных годов чудесных" - были вот эти перекуры на переменах, очаровательно-хамоватые двоечники недалекого ума, от которых мы тащились до одури, интриги, драки, ненависть, трава, секс в подвале, предательства, недоразумения, непонимание и несовпадение. Разве что бухло было проще купить.
Если бы у меня была дочь-девятиклассница, я бы показала ей этот фильм сейчас же. И всем ее подружкам. И сыну-девятикласснику тоже. И его друганам. И вообще всем, кто еще не был на выпускном балу. Потому что херня собачья все эти "Кадеты" и прочие "Школьные вальсы" - реальность другая, мы все другие, мы все вышли из этой грязи, и вышли прекрасными людьми - те, кто говорил, утирая кровавые сопли: "Все умрут, а я останусь".