Взгляд на православные приходы из соснового бора
Господи, не достоин, чтобы Ты вошел под кров мой, но скажи только слово и исцелится душа моя.
Живя последние два с лишним года в Подмосковье, по воскресным дням я хожу молиться в разные храмы: ездил в Москву на Малую Грузинскую в храм Непорочного зачатья и в ряд ближайших подмосковных храмов. И вот что хочется сказать.
Подмосковные православные приходы не похожи один на другой. Такое ощущение, что люди собираются в них по мироощущению или по симптому.
Вот храм на холме, высоко над рекой, который каждое воскресное утро будит меня колокольным звоном. При чем звон этот раздается то в 8 утра, то в 9, то в 9.30. Расписание литургий меняется стремительно, чем не дает расслабиться прихожанам. Отец-настоятель серьезен и неулыбчив, паства столь же серьезна, неулыбчива и сосредоточена. Когда отец кадит перед началом литургии, храм напоминает грудную клетку, батюшка кадит иконы слева, паства собирается справа, кадит справа - паства слева. Таким образом совершается вдох и выдох. Прихожане стоят ровно, плечом к плечу, склонив головы с благоговением, и как мне кажется, со страхом. А может быть - это мой страх, какой-то ученический с урока математики в шестом классе.
Храм расписан с любовью и вкусом, напоминает центральный собор в Боровском монастыре, какие-то пастельно-масленные тона, святые и сюжеты канонично узнаваемы, без изысков, когда, к примеру, среди свидетелей чуда умножения хлебов можно заметить лик Императора Николая Второго. Видно, что настоятель позаботился о духовной полноте, привезя достаточно частиц мощей святых, чтобы практика приобщения к жизни христианской изобиловала. По всему видно, что батюшка - зодчий и строитель в одном лице, любящий чудесным образом превращать пожертвования в архитектурные формы. На территории храма стоят часовня, гостиный дом, воскресная школа, иконная лавка, дом священника, а у самой реки - купель. Все, что необходимо для полноценной молитвенной жизни.
Но прихожан не много, из постоянных - человек 50, остальные - приходяще уходящие, многие приезжают к концу литургии, привозя к Причастию детей. Дети при этом ведут себя тихо. Некоторые из малышей, когда заботливый родитель приподнимает их для целования раки с мощами, умудряются стучать ногами по ее металлическому основанию. Прихожане одновременно поворачивают голову в сторону нарушителя благочестия и так же одновременно углубляются в молитву.
Во время службы священник не смотрит на паству, а все время куда-то вперед и вверх, иногда кажется, что он рассматривает хор, поющий на балконе, который мы, простые люди, не видим, а только слышим и которому несмело подбубниваем, тем более, что распевы - архаичные, незнакомые, но берущие за душу.
Все сосредоточенно-серьезно, целесообразно и освящено служением Богу Невидимому.
Почти каждая проповедь отца-настоятеля заканчивается словами: "Мы должны постоянно молиться. Как воины находятся в постоянном служении, так и мы не можем отвлекаться на дела мирские и суетные. Мы - воины..." Этот милитаристский дух передается и алтарникам, и звонарю - все четко, все по распорядку, слышны лишь распоряжения: "отойдите", "подойдите", "уберите".
Удивительное состояние переживаю в этом приходе, с одной стороны, чувствую, изобилие страха вокруг, но молиться от этого почему-то легче.
Другой храм в пяти километрах езды на равнине.
Начало воскресной Литургии в 10.00, что говорит о гуманистической направленности приходской жизни. Среди прихожан много знакомых лиц, эти лица улыбаются так же, как они они это делают с экрана телевизора или кинотеатра. Вот одно лицо в усах стремительно вошло в храм, со многими обнялось, поцеловалось и исчезло в алтаре, снова появилось, потом снова исчезло и появилось с аналоем в руках. Невозможно себе представить, как близость к этому лицу окрыляет присутствующих, их словно притягивает к нему, тех же, кто пытается молиться наоборот отталкивает, они забиваются в угол, подальше от искушения. Невольно вспоминаешь слова Спасителя: "не мир пришел принести, а меч". После "Отче наш" человек в усах вновь исчез в алтаре и появился только после того, как причастилось священство и с этим стремительно вышло из храма. Понятна его близость, его занятость и важность для дела строительства Церкви, понятна и исключительность.
Отец-настоятель - душка. Он гладит по головке исповедников, заглядывает в глаза, выглядывает из-за Царских врат для благословения, стараясь узреть душу каждого предстоящего. Его проповеди глубоки и полны утешения для смертных, он знает слово "архетип" и не жалует его, хотя и проникновенно философичен.
Паства улыбчива и многодетна. Детей очень много, иногда они громко кричат, и тогда чувствуешь себя как в поликлинике в пору прививок. Отрадно, что во время приветствия мира прихожане активно включены в действо, не только священники трижды лобызаются в алтаре, но и миряне раскланиваются друг с другом, ища, кого бы еще не обидеть своим невниманием.
Ничего не могу вспомнить из образов росписи, только икону Св.Георгия, поражающего змия, что часто оказывается слева от меня. Зато помню много улыбающихся и приветливых лиц. Здесь нет страха, много заботы и радости, но молитва как-то не ладится, как-то трудно сосредоточиться, хотя причастность к Таинству Евхаристии ощущается вполне.
Третий храм еще дальше второго, нужно долго ехать через село, застроенное коттеджами. Потом долго парковаться на узкой улочке, заставленной колесницами прихожан.
Храм небольшой, но места внутри достаточно. Видно, что приходом руководят женщины, они снуют не только вокруг подсвечников, но и подбираются к самому алтарю, просовывая в зазор алтарной двери руки за подносом с просфорами, они тут же торгуют свечками и тут же строго посматривают в сторону нарушителей благочестия. Храм древний, каменный, но с современным иконостасом, видно восстановлен из постсоветских руин.
Люди входят и выходят, это очень заметно, поскольку у строения абсолютно нет длины - только внутренний объем.
Молодой батюшка суетливо кадит, суетливо читает и абсолютно не проповедует, Вместо проповеди чтец читает из Жития, читает так же суетливо и невнятно под общий шум, готовящихся к причастию. События нет, но молиться возможно, радости нет, но заповедь о субботе выполняется, что, возможно, нам зачтется.
Чем удивительны православные храмы? Идешь и не знаешь, что тебя ждет - какая милость, какой забубон.
Совсем другое дело - храмы католические. В какой бы не пришел - везде одно и то же: радость, приветливость, ощущение общности и единства. Где бы я ни был: в Риме, на Искье, в Твери, Самаре, на Малой Грузинской в Москве - все одно.
Проповеди о Христе и Его искупительной жертве, книжки с текстами, лавочки, непременное приветствие мира, языковая полифония, но при этом абсолютно все понятно, исповедь не перед священником, а перед Богом и бесконечное желание благодарить. Думаю успех сети "МакДональдс" случился благодаря этой самой вселенской технологичности и "всесовсемсвязности", постоянному общению и повышению квалификации руководящего состава.
Но. Но мы же русские, а значит православные. Наше сила в широте, нам ли входить сквозь узкие врата, мы, конечно поищем-поищем и непременно возможем, поскольку наша сила не в технологии, а в тайне души, не в уверенности, а в страхе, что Он придет и умиротворит Своим посохом, а мы к ужасу своему, словно в страшном сне окажемся не очень-то готовы.
Posted via LiveJournal app for iPad.