Побег невозможен - от Елены Рачевой и Анны Артемьевой
Многое хотелось бы забыть, да память не дает - В.С.
http://www.novayagazeta.ru/
ОБЩЕСТВО / ВЫПУСК № 82 ОТ 25 ИЮЛЯ 2012
Побег невозможен
Как сегодня живут люди в сталинском лагере
25.07.2012
СМОТРИТЕ ФОТОПРОЕКТ АННЫ АРТЕМЬЕВОЙ
Со времени выхода указа, положившего начало Большому террору, прошло 75 лет. За это время в поселке Аджером, где в 1937 году было открыто одно из самых больших в Республике Коми отделений ГУЛАГа, спилили вышки, повесили занавески на месте решеток, обклеили розовыми обоями тюремный изолятор, наладили сбор грибов на лагерных кладбищах и включили историю лагеря в школьный курс краеведения. Обжили ГУЛАГ.
Бывшее здание лагерной администрации. Сейчас - коррекционная школа-интернат
Когда замглавы районной администрации Александра Барановская переехала в здание бывшей лагерной конторы, стало ей тревожно.
- Ночью тихо, - вспоминает она, - и вдруг ступени скрипят, будто кто-то по лестнице спускается. Выхожу - нет никого…
Барановская - человек пришлый, сон коренных жителей Аджерома духи умерших не тревожат: суеверий в поселке нет, громких преступлений не помнят, а самоубийства если и случались, то, как здесь говорят, «по синей волне» (т.е. спьяну).
Конечно, интернатские дети любят страшилки про то, как бродят ночами по коридорам призраки заключенных (интернат занял три корпуса бывшей лагерной администрации), но это же дети. Да и интернат коррекционный.
В воспоминаниях местных лагерь предстает малозаметным, мирным и почти идиллическим местом. «Был он и был, - говорят местные. - Словно завод». Зато сторожилов - лагерных охранников - помнят пофамильно: Мельников мог стрельнуть по безоружной колонне заключенных; жена Никулина всегда лезла вперед в магазинах («Что мне с вами, урками, в очереди стоять?»), а из Краюхина получился отличный участковый: «У него всегда при себе водка во фляжке была и соленый огурец в кобуре».
В Аджероме охранников называют «стрелки». «Потому что они расстреливали», - объясняют все. Кажется, немного гордятся.
Лагерным поселок Аджером на юге Республики Коми в 50 км от Сыктывкара был около 20 лет. Первых ссыльных выгрузили здесь, на необитаемом берегу реки Вычегды, в октябре 1932-го. Жили в землянках - следы пяти до сих пор видны в лесу. Валили лес, строили бараки. К весне ссыльных было уже несколько тысяч.
Людей везли из Прибалтики, Польши, Финляндии. Летом 1937-го рядом с поселками ссыльных открыли Локчимский исправительно-трудовой лагерь. Жители соседних сел рассказывали, как мимо них в верховья реки Локчим шли бесконечные колонны зэков. Обратно не возвращались.
Столицей лагеря с администрацией, бухгалтерией, больницей, складами, домами лагерного начальства и даже собственным аэродромом стал поселок Пезмог (в 1976-м его переименовали в Аджером).
Остальное - легенды. Якобы начальник лагеря каждые выходные летал в Москву в ресторан, а по лагерю ездил на собственном автомобиле, которых в Коми до того и не видели. Будто на лагерной агробазе в открытом грунте выращивали арбузы (к каждому было приставлено по зэку), а голод доводил до каннибализма…
Сейчас Аджером - тихий поселок вдалеке от больших трасс. Число жителей - около тысячи человек - не меняется несколько десятков лет. Главные рабочие места - бюджетные: школа, интернат, администрация. Мужчины вербуются на заработки на Север, дети уезжают учиться в Сыктывкар.
Поселок вырос из лагеря в прямом смысле. Больше половины жителей - потомки заключенных, ссыльных и лагерной охраны. Бараки, лагерная больница, администрация и тюрьма теперь - квартиры, дачи и жилые дома. Сохранились даже топонимы: «агробаза» (здесь заключенные растили картошку и помидоры), «шанхай» (тут ютились в бараках ссыльные), Кремль (здесь жил лагерный начальник), «аэродром»…
Когда едешь в Аджером, ожидаешь встретить полуразрушенные бараки и мрачные лагерные руины. На деле лагерные «мазанки» - обмазанные известкой дома - давно покрыли сайдингом, остатки заборов и вышек растащили на дрова. И если ГУЛАГ, определивший облик Инты или Воркуты, прочитывается в их архитектуре не меньше, чем в их архивах, то Аджером скрыл лагерное прошлое за свежей побелкой, дровяными сараями, огородами, пестрыми обоями и цветочными клумбами. Загородился от него сельским уютом. Не уничтожил его, а прикрыл, обжил и обогрел, как новые жильцы обживают брошенные когда-то дома.
На обочинах дорог в Аджероме до сих пор видны деревянные руины лагерных жилищ и кирпичные - брошенных свинарников 60-х годов. Через поселок прошли три главных хозяйственных проекта СССР: сталинский ГУЛАГ, хрущевское свиноводство, брежневская мелиорация. Два последних погорели, не выйдя за пределы своего времени. Проект «ГУЛАГ» оказался самым масштабным: архитектура и дух лагеря живут до сих пор.
Свой крест
Аджеромская школа стоит не на костях. Это первое, что вам скажет любой учитель. Мол, все говорят, что школа у нас на костях, но лагерное кладбище аж в 300 метрах, а что мальчишки череп нашли - так это вообще на другой стороне поселка случилось.
Аджеромская школа
Историю ГУЛАГа в школе проходят на уроках языка коми и в рамках курса краеведения. Ведет курс Зинаида Ивановна, которой «эту тему», как она говорит, навязали. Вместе с ней навязали и летнюю практику - 70 часов работ, за которые школьники получают по 1500 рублей из бюджета районной администрации и сыктывкарского фонда «Покаяние». Этим летом в рамках практики мальчики починяли забор и красили спортзал. А девочки ходили по домам, собирали воспоминания о ГУЛАГе.
- Что вы им на уроках говорите? - спрашиваем Зинаиду Ивановну.
- Ну что сидели тут без вины виноватые. А почему сидели - это вам на уроках истории в 9-м классе скажут.
- А Солженицына дети читали?
- На литературе, может, и читали, только зачем? - вскидывается Зинаида Ивановна. - Антоныч говорит, что про наш Локчимлаг у Солженицына - всего одна фраза.
Память о репрессиях в Аджероме вообще делегирована Антонычу. Директор Дома пионеров поселка Корткерос (соседнего с Аджеромом райцентра) Анатолис Антанас Смилингис, для местных - Антоныч - аджеромский Солженицын и Горбачев в одном лице. Родителей Смилингиса депортировали в Пезмог из Литвы в 1941-м, когда Анатолису было 14. Уже 60 лет он собирает информацию о лагерях, последние 20 - заставляет о них говорить.
Мы встречаемся с Антонычем в Доме пионеров. Он разворачивает бесконечные папки с фотографиями бараков Локчимлага, записями интервью бывших сидельцев, картами лагпунктов и кладбищ…
Анатолий Смилингис
За 70 лет Смилингис пешком исходил всю Коми, видел остатки лагерей и спецпоселений, слушал рассказы лагерников, нанес на карту около 50 забытых лагерных поселков и больше 20 захоронений (в архивах ФСБ эти сведения закрыты до сих пор).
- Много ли кладбищ осталось? - спрашиваем мы.
- Конца не будет, - спокойно говорит он.
На месте безымянных могил Антоныч установил 16 крестов, первый из них - на кладбище Второго участка, поселка ссыльных, где жил сам. К администрации района не обращался: нашел в металлоломе две толстые трубы, сварил крестом…
- А табличку на кресте как сделали? - спрашиваю из вежливости, но Смилингис вдруг теряется.
- Понимаете… у нас тут ракеты с Плесецка падают. Ну и это… В общем, это из космоса металл.
Заниматься поиском кладбищ Антоныч не собирался. Просто лет 10 назад незнакомый москвич попросил его найти могилу отца, похороненного на лагерном кладбище около поселка Нидзь.
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ
http://www.novayagazeta.ru/
ОБЩЕСТВО / ВЫПУСК № 82 ОТ 25 ИЮЛЯ 2012
Побег невозможен
Как сегодня живут люди в сталинском лагере
25.07.2012
СМОТРИТЕ ФОТОПРОЕКТ АННЫ АРТЕМЬЕВОЙ
Со времени выхода указа, положившего начало Большому террору, прошло 75 лет. За это время в поселке Аджером, где в 1937 году было открыто одно из самых больших в Республике Коми отделений ГУЛАГа, спилили вышки, повесили занавески на месте решеток, обклеили розовыми обоями тюремный изолятор, наладили сбор грибов на лагерных кладбищах и включили историю лагеря в школьный курс краеведения. Обжили ГУЛАГ.
Бывшее здание лагерной администрации. Сейчас - коррекционная школа-интернат
Когда замглавы районной администрации Александра Барановская переехала в здание бывшей лагерной конторы, стало ей тревожно.
- Ночью тихо, - вспоминает она, - и вдруг ступени скрипят, будто кто-то по лестнице спускается. Выхожу - нет никого…
Барановская - человек пришлый, сон коренных жителей Аджерома духи умерших не тревожат: суеверий в поселке нет, громких преступлений не помнят, а самоубийства если и случались, то, как здесь говорят, «по синей волне» (т.е. спьяну).
Конечно, интернатские дети любят страшилки про то, как бродят ночами по коридорам призраки заключенных (интернат занял три корпуса бывшей лагерной администрации), но это же дети. Да и интернат коррекционный.
В воспоминаниях местных лагерь предстает малозаметным, мирным и почти идиллическим местом. «Был он и был, - говорят местные. - Словно завод». Зато сторожилов - лагерных охранников - помнят пофамильно: Мельников мог стрельнуть по безоружной колонне заключенных; жена Никулина всегда лезла вперед в магазинах («Что мне с вами, урками, в очереди стоять?»), а из Краюхина получился отличный участковый: «У него всегда при себе водка во фляжке была и соленый огурец в кобуре».
В Аджероме охранников называют «стрелки». «Потому что они расстреливали», - объясняют все. Кажется, немного гордятся.
Лагерным поселок Аджером на юге Республики Коми в 50 км от Сыктывкара был около 20 лет. Первых ссыльных выгрузили здесь, на необитаемом берегу реки Вычегды, в октябре 1932-го. Жили в землянках - следы пяти до сих пор видны в лесу. Валили лес, строили бараки. К весне ссыльных было уже несколько тысяч.
Людей везли из Прибалтики, Польши, Финляндии. Летом 1937-го рядом с поселками ссыльных открыли Локчимский исправительно-трудовой лагерь. Жители соседних сел рассказывали, как мимо них в верховья реки Локчим шли бесконечные колонны зэков. Обратно не возвращались.
Столицей лагеря с администрацией, бухгалтерией, больницей, складами, домами лагерного начальства и даже собственным аэродромом стал поселок Пезмог (в 1976-м его переименовали в Аджером).
Остальное - легенды. Якобы начальник лагеря каждые выходные летал в Москву в ресторан, а по лагерю ездил на собственном автомобиле, которых в Коми до того и не видели. Будто на лагерной агробазе в открытом грунте выращивали арбузы (к каждому было приставлено по зэку), а голод доводил до каннибализма…
Сейчас Аджером - тихий поселок вдалеке от больших трасс. Число жителей - около тысячи человек - не меняется несколько десятков лет. Главные рабочие места - бюджетные: школа, интернат, администрация. Мужчины вербуются на заработки на Север, дети уезжают учиться в Сыктывкар.
Поселок вырос из лагеря в прямом смысле. Больше половины жителей - потомки заключенных, ссыльных и лагерной охраны. Бараки, лагерная больница, администрация и тюрьма теперь - квартиры, дачи и жилые дома. Сохранились даже топонимы: «агробаза» (здесь заключенные растили картошку и помидоры), «шанхай» (тут ютились в бараках ссыльные), Кремль (здесь жил лагерный начальник), «аэродром»…
Когда едешь в Аджером, ожидаешь встретить полуразрушенные бараки и мрачные лагерные руины. На деле лагерные «мазанки» - обмазанные известкой дома - давно покрыли сайдингом, остатки заборов и вышек растащили на дрова. И если ГУЛАГ, определивший облик Инты или Воркуты, прочитывается в их архитектуре не меньше, чем в их архивах, то Аджером скрыл лагерное прошлое за свежей побелкой, дровяными сараями, огородами, пестрыми обоями и цветочными клумбами. Загородился от него сельским уютом. Не уничтожил его, а прикрыл, обжил и обогрел, как новые жильцы обживают брошенные когда-то дома.
На обочинах дорог в Аджероме до сих пор видны деревянные руины лагерных жилищ и кирпичные - брошенных свинарников 60-х годов. Через поселок прошли три главных хозяйственных проекта СССР: сталинский ГУЛАГ, хрущевское свиноводство, брежневская мелиорация. Два последних погорели, не выйдя за пределы своего времени. Проект «ГУЛАГ» оказался самым масштабным: архитектура и дух лагеря живут до сих пор.
Свой крест
Аджеромская школа стоит не на костях. Это первое, что вам скажет любой учитель. Мол, все говорят, что школа у нас на костях, но лагерное кладбище аж в 300 метрах, а что мальчишки череп нашли - так это вообще на другой стороне поселка случилось.
Аджеромская школа
Историю ГУЛАГа в школе проходят на уроках языка коми и в рамках курса краеведения. Ведет курс Зинаида Ивановна, которой «эту тему», как она говорит, навязали. Вместе с ней навязали и летнюю практику - 70 часов работ, за которые школьники получают по 1500 рублей из бюджета районной администрации и сыктывкарского фонда «Покаяние». Этим летом в рамках практики мальчики починяли забор и красили спортзал. А девочки ходили по домам, собирали воспоминания о ГУЛАГе.
- Что вы им на уроках говорите? - спрашиваем Зинаиду Ивановну.
- Ну что сидели тут без вины виноватые. А почему сидели - это вам на уроках истории в 9-м классе скажут.
- А Солженицына дети читали?
- На литературе, может, и читали, только зачем? - вскидывается Зинаида Ивановна. - Антоныч говорит, что про наш Локчимлаг у Солженицына - всего одна фраза.
Память о репрессиях в Аджероме вообще делегирована Антонычу. Директор Дома пионеров поселка Корткерос (соседнего с Аджеромом райцентра) Анатолис Антанас Смилингис, для местных - Антоныч - аджеромский Солженицын и Горбачев в одном лице. Родителей Смилингиса депортировали в Пезмог из Литвы в 1941-м, когда Анатолису было 14. Уже 60 лет он собирает информацию о лагерях, последние 20 - заставляет о них говорить.
Мы встречаемся с Антонычем в Доме пионеров. Он разворачивает бесконечные папки с фотографиями бараков Локчимлага, записями интервью бывших сидельцев, картами лагпунктов и кладбищ…
Анатолий Смилингис
За 70 лет Смилингис пешком исходил всю Коми, видел остатки лагерей и спецпоселений, слушал рассказы лагерников, нанес на карту около 50 забытых лагерных поселков и больше 20 захоронений (в архивах ФСБ эти сведения закрыты до сих пор).
- Много ли кладбищ осталось? - спрашиваем мы.
- Конца не будет, - спокойно говорит он.
На месте безымянных могил Антоныч установил 16 крестов, первый из них - на кладбище Второго участка, поселка ссыльных, где жил сам. К администрации района не обращался: нашел в металлоломе две толстые трубы, сварил крестом…
- А табличку на кресте как сделали? - спрашиваю из вежливости, но Смилингис вдруг теряется.
- Понимаете… у нас тут ракеты с Плесецка падают. Ну и это… В общем, это из космоса металл.
Заниматься поиском кладбищ Антоныч не собирался. Просто лет 10 назад незнакомый москвич попросил его найти могилу отца, похороненного на лагерном кладбище около поселка Нидзь.
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ