Юрий КОМЯГИН: Как я чуть не попал в Бобруйскую крепость; но все же не попал
Вот таким же погожим сентябрьским днем, только в 1985 году, получил я повестку из военкомата. Дескать, дорогой товарищ, предлагаем в такой-то день явиться для прохождения медкомиссии. В общем, почти как в том шлягере:
Дедушки Советской Армии? Фото из личного архива автора.
Вот пришла повесточка из райвоенкоматика.
Похоже, что моя жизнь как-то круто поворачивалась. Пять лет назад я поступил в университет и на время учебы получил отсрочку от призыва. Каждый год приносил справку из университета и спокойно учился дальше.
Вообще-то с этими отсрочками я успел вскочить в предпоследний вагон. В 1982 году правила для студентов вузов резко изменились. Если студент не служил в армии, ему давали возможность закончить первый курс и на два года забирали в армию. Даже наличие военной кафедры не спасало. Туда стали зачислять только тех, кто уже отслужил, и готовили из них лейтенантов запаса.
Я успел поступить чуть раньше, чем были введены эти чудодейственные новшества и в 1985 году благополучно завершил полный университетский курс. Мое распределение вызвало у однокурсников тихую зависть: я получил свободный диплом. Просто на меня пришел запрос из областного радио, куда я вскоре устроился на работу.
Но вот они - подводные камни. Как говорилось в одном стишке той поры:
Волосы седые на головке детской,
Хорошо детишкам в армии советской.
Работая в городе, я терял отсрочку от призыва. А, например, мой однокурсник Костя К. поехал работать в самую маленькую сельскую малокомплектную среднюю школу в Беларуси (23 ученика во всей школе) в Витебской области, и отсрочка для него продолжала действовать. Впрочем, забегая вперед,, в итоге получилось так, что в армию вскоре он все равно угодил, но это отдельная история.
Что-то надо было срочно предпринимать. Однако я не нашел ничего лучшего, как просто не пойти на ту самую медкомиссию. Я рассудил так. Повестку мне кинули в почтовый ящик, я за нее не расписывался. Значит, мог и не получить. Предположим, что и не получил.
Прошло две недели. Тут на денек приехал по служебным делам мой отец, и я внезапно понял: вот оно, бинго. Дело в том, что гродненский военком, в чью парафию я попал, до того работал военкомом на моей малой родине. Отец его хорошо знал. Что, если через это знакомство, организовать мне отсрочку хотя бы на полгода, а там я что-нибудь придумаю.
Однако из этой затеи вышел полный швах. Военком сделал вид, что моего отца он с трудом узнает, разговаривал с ним, так сказать, шершавым суконным языком. А потом произошла настоящая катастрофа. Мне снова выписали повестку, и отец за нее расписался. Короче, капкан захлопнулся.
Я сразу вспомнил нашего однокурсника по прозвищу Петя-Железный-Солдат. Он армию как раз отслужил. Более того, охотно пошел туда, когда призвали. Ему почему-то казалось, что он попадет куда-то за границу, например, в Германию, свет повидает.
Однако служить ему пришлось в Бобруйске, в тамошней крепости. Первое крупное событие случилось у него вскоре после прибытия в часть. «Деды» выбили передние зубы. Петя потом вставил железные и, улыбаясь, хищнически сверкал стальным оскалом. Дальше Бобруйска наш Петр так и не попал.
Как потом выяснилось, Железного Солдата я припомнил совсем не случайно. Но об этом - чуть позже. А пока я шагаю на медкомиссию таким же погожим осенним деньком, только в 1985 году, помните? У меня уже созрели кое-какие идеи. Я пытаюсь их реализовать у окулиста.
Зрение у меня на самом деле не очень. Но хватит ли моих диоптрий для получения отсрочки? Врачиха листает мою карточку, морщится, изредка вскидывает на меня свой взгляд.
-Что вообще у вас произошло со зрением?
-Упал в детстве и сильно ударился.
-Справка есть?
-Какая справка?
-Что упали в детстве и сильно ударились?
-Такой справки нет.
Врачиха уже заносит ручку над листом бумаги, но в последний момент останавливается.
-Я вам выпишу направление в областную больницу на обследование.
Я пожимаю плечами: выписывайте.
-Пробудете там неделю, в следующий понедельник придете сюда с результатами обследования.
-Хорошо, приду.
-Распишитесь вот здесь.
Расписываюсь. Выхожу на улицу с направлением в руке. А мысли в голове так стремительно бегают.
Здесь прервусь. Текст слишком большой получается, поделю традиционно на части.