туман.
Предупреждение: сейчас будет депрессивный пост.
А еще очень голова болит.
Какими бы смешными не казались призывы лечиться, эти люди даже не понимают, на сколько они оказались близки. Только лечиться мне надо не от контакт-задротства, геев, игрушек или безответственности...это что-то принципиально другое. Однажды я сказала одной подруге, что если буду чувствовать, что едет крыша, уж лучше это случится дома. И если не принять меры, это вполне может произойти в ближайшее время. Жаловаться тут конечно бессмысленно, но есть надежда, что высказав все, мне хотя бы немного полегчает.
Показатели неутешительные, я помню, что, когда у меня всё отлично, я довольно мало рисую и мало сплю. Когда же всё катится в темный зад, я рисую постоянно и мучаюсь сонливостью. Именно это со мной происходит с августа. Просветы случаются, но общая картина усугубляется. Недели две назад у меня начались головные боли в области, смешно сказать, гипофиза. Свалив домой под предлогом бумажных вопросов и необходимости отдохнуть, я в панике побежала ко врачу, зная свою проблму с правым ухом. Хорошая новость - ничего ужасного не нашли, плохая - меня отправили к специалистам иного профиля. Мне намекнули на вторую стадию неврастении и дали новые таблеточки. До этого я пила нечто вроде глицина, теперь у меня другой курс. И пока я что-то подвижек не вижу.
Хуже всего, что я не вижу причин такого скоса. Меня никогда нельзя была назвать уравновешенной и вполне нормальной, но как-то удавалось подавить социопатию и легкую шизу в окружении приземленных людей. С недавнего времени мне свой психоз стало скрывать куда труднее. А пару недель назад это заметили родители. Маман объявила, что со мной что-то не так и это плохо, потому что она во мне раньше этого не видела, а теперь я себя как-то странно веду. Папан, посмотрев мои рисунки, спросил, почему у меня поменялся стиль. (я сейчас говорю не о гомиксах и педо-буке, они родителям не показываются, хотя рисовать порнографию - дело для меня не новое, учитывая позорно найденный моей мамой альбом лет так 7 назад) Папа сказал, что перестал понимать, что я рисую. И что еще более странно, сказал, что лучше бы я рисовала черепа и монстров.
Даже сейчас, когда я продолжаю плакаться, у меня страшно ноет лобная доля. А еще у меня случаются вспышки невоисприимчивости к словам и к тексту. И жуткие залипоны.
Таким образом, мы имеем ситуацию, когда я не ведаю, что делать с собственной крышей. Меня разрывает изнутри и валит на землю. Меня хотят отправить в санаторий, а мне надо ехать по проекту. Ничего из этого не выйдет сейчас, ибо мне пора полечить нервы.